Не женское это дело… - Весельницкая Ева Израилевна - Страница 12
- Предыдущая
- 12/24
- Следующая
Ресторанчик уже не казался пустым. Переживания, образы, воспоминания заполнили его, и ощущение это было настолько реально, что в очередной раз вышедший из кухни, хозяин оглядывался по сторонам так, как будто не понимал, где посетители, которые, как он был уверен, наконец, заполнили ресторан. Не найдя никого нового в зале, он замер у стойки и так и остался стоять, прислушиваясь к разговору, как будто понимал чужую речь. Да, не напрасно слава о нем шла по всему побережью, не случайно шли к нему люди, сами не понимая, почему идут именно сюда и выбирают именно это место.
– Потом я вспомнил нашего квартиранта, доцента Вильнюсского университета, преподавателя истории и философии. А мне было лет четырнадцать, и у меня проснулся интерес к философии. Однажды он сказал слова, которые я запомнил на всю жизнь:
«Зачем человек живет? – это вопрос некорректный. Он живет, потому что живет. Это факт. А вот как человек живет, строго говоря, это личное дело каждого. В гуманистическом идеале, каждый человек волен жить так, как ему хочется. Но в связи с тем, что люди живут не по отдельности, то „как я хочу“ ограничивается тем, как это надо всем. И вот эта динамика определяет все происходящее».
Он замечательный был человек. У него было четырнадцать белых рубашек, то есть каждый день он надевал свежую рубашку. Семь в стирке, семь чистых в шкафу. Первый человек был такой в моей жизни, в те времена и вдруг четырнадцать белых рубашек.
Он говорил, что задаваться вопросом: «Зачем мы живем?» Это все равно, что задаваться вопросом: «Зачем существует мироздание?» Оно существует. И мы живем. Поэтому, если ты хочешь быть продуктивным, то оставайся в рамках факта и ищи ту степень свободы, которую тебе могут дать, или ты можешь взять, или организовать. Творчество ограничено рамками, как картина. Есть рамка или границы холста, вот внутри этих границ все что угодно, но за границами, в воздухе картина не пишется.
Это был мой первый наставник по философии. Он был, между прочим, доктор философских наук, такой убежденный холостяк при этом, что тоже меня потрясло. Мне было лет четырнадцать – пятнадцать, гормоны просто бушуют, а тут взрослый человек, а тут такой интересный человек, с такой интересной биографией, и холостяк по убеждениям. Не просто так, а по убеждениям! Это тоже для меня было уроком, что убеждения могут быть оригинальными и при этом не вызывать какой-то антисоциальной реакции: ну, холостяк, ну, по убеждениям, ну ходит на работу всегда в чистой рубашке.
Мастер смолк, как будто отправился на свидание со своей юностью. Или со своей жизнью?
– Что загрустили? Может споем лучше? – обвела всех улыбчивым взглядом зеленых глаз Птица Певчая. И почти без паузы, следуя молчаливому согласию присутствующих, издала первый тихий и нежный звук. Ее магическое искусство рождать музыку здесь, сейчас, на глазах у всех, превращая в мелодию все, что чувствует она сама и все, что чувствуют люди вокруг, и этот ресторан, и море и небо восхищало и удивляло каждый раз, как в первый. Мелодия росла, развивалась, тихой ровной вибрацией присоединились все присутствовавшие. Мастер, певец и партнер, вступил сильно и уверенно. Они пели себя, свою жизнь и свою радость. И голос неожиданно гармонично и свободно присоединившегося к ним хозяина ресторана еще раз подтвердил, совершенно не нуждающуюся в подтверждении истину: не надо спрашивать, зачем мы живем, «жить надо!».
Он летел. Черно-синий шелк традиционного балахона, отделанного серебром, сливался с черно-синим небом. Где-то внизу желтым туманом плыли огни городка. Он стоял в арке веранды, раскинув руки, обратившись лицом к небу, и игра света растворила все, кроме этой летящей над землей фигуры. Тихая вибрация женских голосов и неземной красоты голос Птицы Певчей, которая, стоя у дверей ашрама, пела, пожалуй, лучшую свою песню, сопровождали этот полет.
Внизу, в городке был какой-то праздник. Люди, съехавшиеся сюда, как они думали, на зов реальности, праздновали обыденность жизни, получив, наконец, то, зачем приехали.
Он летел.
Нет, не прав был Фауст – даже самое прекрасное мгновение мертво, если его остановить. Беспредельность и бесконечность пространства его полета, неизвестность и отсутствие цели уносили этот момент в Вечность и присоединяли к реальности еще одну каплю Света.
Он летел.
А в это время…
В самом начале третьего тысячелетия, в первый год двадцать первого века, в городе, в котором нет полутонов, а есть только роскошь и распад, в небольшом кичливом особняке на берегу грязно-мутной реки с громким историческим именем, на третьем этаже, куда гости поднимаются по пологой в позолоте и роскошных букетах лестнице, в зале, где барочная роскошь в старорусском вкусе, восстановленная новорусскими деньгами, оттеняет плафон с изображением достижений героев первых пятилеток, за карточным столом, уже который час играл в покер импозантный, чуть грузноватый господин с красиво вьющимися седыми волосами и элегантной бородкой.
Он был завсегдатайиигрок.
– Кот, я тебе не машина для глажения! – с наигранной суровостью уже в который раз повторял Мастер в ответ на призывные взгляды всеобщего любимца и баловня, который в позе преданной одалиски устроился рядом с ним и недоуменно поглядывал на хозяина, когда тот отвлекался и переставал выглаживать и без того пушистую и лоснящуюся шерсть.
– Эх, не дал Бог таланта, а то бы непременно написала что-нибудь вроде «Суждения кота Мастера о людях и мире».
Она привычно хозяйничала на кухне, стараясь ни на секунду не выключиться и не потерять ситуацию целиком. Кот, котлеты, кофе, хозяин, белье в стиральной машине, утюг, пылесос.
– Уважаемая, как вы стали ведущим специалистом Традиции в области технологий?
«А вот так и стала: кот, котлеты, кофе, хозяин, белье в стиральной машине, утюг, пылесос. Месту силы изменить нельзя!»
– Главный секрет успеха – практика в формах жизни.
– И все же, что бы вы ни говорили, я не могу этого понять. Казино – это какая-то целая отдельная жизнь у вас. Вы можете ответить на вопрос: Почему Мастер играет на деньги?
Человек, задававший этот вопрос, знал цену деньгам, умел их зарабатывать и, что особенно удивительно, был расчетливо не жаден. Но нечто не постижимое было для него в этой постоянно присутствовавшей теме: Мастер и казино. Он не впервые в той или иной форме задавал этот вопрос, и не удовлетворялся ни одним из ответов.
– Вот вам еще варианты – это место одиночества. Это место социальной работы, это место для внутренней работы, это место для реальной практики, это ситуация для обучения некоторых из учеников, это место игры. Выберите тот ответ, который вам больше всего подходит, или найдите свой.
Предприниматель был молод, пытлив, умен, успешен и неординарен, но он… не понимал. Несчастный европеец наткнувшийся, наконец, на стену, где кончается возможность пронимать.
– Что ты от него хочешь? У него нет в картине мира представления о том, что может быть Знание для обычного человека в принципе не постижимое. Он, может быть, даже способен воспринять чудо, допустить невероятные магические способности, но непостижимое знание? Для него Мастер – это профессор, ну, академик, ну, дважды академик, но ведь если очень захотеть каждый может стать академиком, а ты пытаешься убедить его в существовании непостижимого.
– Ну, извини, опять романтизм обуял.
– Ставки сделаны, благодарю, ставок больше нет. Нависающие на миг над столом руки крупье совсем неожиданно напоминают крылья курицы, пытающейся прикрыть цыплят – горы разноцветных фишек на зеленом сукне.
– Можно у тебя еще одну сигаретку стрельнуть?
– А что ты уже брал?
– А ты, оказывается, не слишком внимательна.
– Он небрежно бросил несколько фишек на красное… и выиграл.
- Предыдущая
- 12/24
- Следующая
