Призрачный свет - Брэдли Мэрион Зиммер - Страница 43

• Предыдущая
• 43/91
• Следующая

Труф знала, что это. Она видела эту бумагу в первый день своего приезда во Врата Тени.

Это был почерк Айрин, и Труф знала, что написано на этих листах. Ритуал открытия пути из книги "Страдающая Венера". Айрин восстанавливала его по памяти. Интересно, кому и зачем понадобилось жечь его?

Если это сделала Лайт, то с какой целью? И не вызвало ли сожжение документов последующие события, чуть не убившие ее?

Вопросов, на которые Труф не находила ответов, становилось все больше и больше. Крепко прижимая к себе сумку, она направилась к машине.

Труф вернулась в дом через несколько минут, надежно спрятав сумку с книгой в багажнике автомобиля. Настроение омрачала пропажа драгоценностей, но пока это было не очень важно, поиски Труф решила провести на следующее утро. Памятуя о том, что расположение комнат меняется во Вратах Тени чуть ли не каждый день, Труф шла к столовой, внимательно оглядываясь по сторонам.

Сегодня дом, на удивление Труф, не собирался шутить, и вскоре она увидела полураскрытую дверь и услышала тихие голоса. Труф тихо вошла в комнату.

— …немного времени. За такой короткий срок результатов получить невозможно.

Это говорила Айрин.

Труф стояла у входа в салон, где в день ее приезда они все собрались выпить перед обедом. В зал можно было попасть через находящиеся в конце комнаты раздвижные двери, сейчас они были закрыты.

— Мне нужны результаты сейчас, и я не прошу их, я требую. Без них у меня нет выбора. Нет, конечно, можно вступить в борьбу со злом и сейчас, но тогда моя смерть неизбежна. Ничто меня не спасет. Никакое время и никакая природа, даже та, с проявлениями которой я борюсь, неспособны изменить финал. У меня больше нет времени ждать.

А это голос Майкла. Он волновался, и от этого его акцент становился более заметным.

Разговор происходил в небольшой нише, когда-то, во времена золотого века Врат Тени, там, видимо, стоял телефон. Чтобы не быть замеченной, Труф, стараясь не шуметь, отступила назад.

— Но должно же что-то быть, — произнесла Айрин, и Труф уловила в ее голосе отчаяние. — Должно! Вы не можете пока выносить свое суждение. Мне нужно еще немного времени, чтобы… — Внезапно Айрин перешла на шепот, и Труф еле удержалась, чтобы в порыве любопытства не выпрыгнуть на середину комнаты. Через мгновение она вновь услышала голос Айрин: — …отцово семя. Я думаю, что кое-какие изменения уже произошли. Еще несколько недель, и все будет в полном порядке. Майкл, всю свою жизнь я работаю и могу похвастать, что кое-чего достигла. Дайте мне еще немного…

— Можете делать все, что угодно, — оборвал ее Майкл, и Труф услышала в его голосе жесткие, металлические нотки. — Я же буду заниматься своим делом. Ты понимаешь меня, дитя мое? Я не выношу суждений, я меньше чем кто-либо из смертных имею право осуждать те маленькие ошибки, которые человек склонен совершать. То, что я говорю, — это пророчество, в которое я обязан вмешаться.

Голос Майкла неожиданно оборвался, но вскоре Труф снова услышала его. На этот раз он был так мягок, что Труф пришлось поднапрячься, чтобы разобрать слова.

— Не плачь, дочь моя. Этот финал был написан в книге жизней еще до сотворения мира, и мы с тобой не можем стереть оттуда ни единой буквы. Ты хорошо служила своему хозяину, теперь дай мне возможность послужить моему.

Труф решила больше не слушать. Во-первых, ей надоело, беседа часто прерывалась полным молчанием, а во-вторых, она все равно ничего не понимала. Какие хозяева, какие слуги — ничего не ясно. Понятно одно — в голосах Майкла и Айрин звучала вполне искренняя печаль. Какие новые напасти им почудились? И кого они касаются?

О ком это они говорили?

Вот что интересовало Труф.

Она нахмурилась. Если вспомнить вчерашний разговор с Майклом, то вывод напрашивался один — они говорили о ней. Но возможно, и не о ней, а о Лайт. Или о Джулиане. Труф попыталась мысленно воспроизвести услышанный диалог, но она устала и не могла сосредоточиться. Мысли разбегались. Что-то там не менялось, время уходило, и Майкл с Айрин сокрушаются по этому поводу. Но зачем шушукаться по углам?

Очевидным было одно — если Джулиан узнает об их шашнях, это ему не понравится.

Когда Труф, стараясь быть незамеченной, наконец подошла к дверям зала, она уже сомневалась в том, что действительно слышала разговор. Не был ли и он очередным наваждением? Айрин и Майкл сидели за столом с таким видом, будто никуда и не уходили.

Прищурившись от внезапного яркого света, Труф вошла в зал и поискала глазами Джулиана. Он сидел за столом, рядом с ним стоял пустой стул. Труф увидела накрытую тарелку, очевидно предназначавшуюся для нее.

— Скажет мне кто-нибудь, что здесь происходит? — Голос Фионы прозвучал громко и требовательно.

— Нет, — ласково ответил Хиауорд. Он улыбнулся, и его белые ровные зубы угрожающе блеснули.

И как озарение, как удар под лопатку, у Труф мелькнула мысль. Идиотская, но исключительно правдоподобная.

"Вот он. Это серый волк". Значит, серым волком был Хиауорд.

Усталость и выпитый коньяк подействовали на Труф, она почувствовала, что полуспит. В таком полудремотном состоянии самые невероятные проявления кажутся возможными и реальными. Она посмотрела на Хиауорда и отчетливо увидела серого волка, одного из хранителей Врат. А где остальные?

Она обвела глазами стол. К ее изумлению, поверх лиц обедающих она увидела другие: Карадок с острой лисьей мордой мошенника; на Доннере была маска какого-то ласкового, неизвестного Труф зверька; с Гаретом оказалось сложнее, его сущность проявлялась не очень отчетливо. Страшнее всех выглядела Фиона — Труф видела горящий глаз и острый черный клюв. Или это острые, как иглы, клыки?

Труф не решилась посмотреть на Майкла. То, что вызвало в ней способность к двойному видению, нечто сидящее внутри ее подсказывало Труф, что она не должна этого делать.

На остальных смотреть можно.

"А, вот ты где, — обрадовалась Труф, рассмотрев над головой Эллиса морду черной собаки. — А где красный олень и белая лошадь?"

Она взглянула на Джулиана, ожидая увидеть золотистые оленьи рога, и оторопела: ни на его лице, ни над ним ничего не было.

Пустота. Над Джулианом зияла пустота.

— Итак, — произнес Джулиан, когда Труф заняла свое место за столом, — все в сборе. Лайт не будет присутствовать, она не очень хорошо себя чувствует.

Айрин сделала робкую попытку встать, но Джулиан улыбкой пригвоздил ее к стулу. Труф показалось, что Джулиан чем-то встревожен и даже разозлен, хотя, когда несколько минут назад она уходила из его комнаты, он был спокоен. Стоило Труф вглядеться в лицо Джулиана, как странное, полубредовое состояние, охватившее ее при входе в зал, сразу исчезло. Теперь она видела только людей, и Труф сочла внезапное проявление внутреннего зрения очередной нереальностью, сном наяву.

Или чем-то вроде него. Разве не так искаженно видит окружающий ее мир Лайт? Труф вспомнила шрамы на теле у девушки и внутренне содрогнулась. Если за иное видение мира приходится платить такую страшную цену, то самое лучшее — никому о своих впечатлениях не говорить.

Труф посмотрела на стоящую перед ней накрытую тарелку. От нее еще шел пар. Запах мяса и подливки был настолько неприятен, что Труф почувствовала спазмы в желудке. Меньше всего сейчас ей хотелось есть.

— У меня для вас маленькое сообщение, — продолжал Джулиан. — Сейчас, когда мы все собрались здесь, самое время сделать его. В нашей работе произойдут некоторые изменения.

Труф поразилась наступившей тишине. Ничего не значащие, по ее мнению, слова Джулиана не стоили такого напряжения. Она оглядела сидящих и сразу догадалась, кто вовлечен в мистические упражнения по методу Блэкберна, а кто нет. Большинство мужчин — Эллис, Доннер и Карадок — и бровью не повели, услышав сообщение. Гарет просто удивился, он смотрел на Джулиана, ничего не понимая. Только Хиауорд выслушал информацию с предельным вниманием.

• Предыдущая
• 43/91
• Следующая