Призрачный свет - Брэдли Мэрион Зиммер - Страница 31
- Предыдущая
- 31/91
- Следующая
"Но как своевременно он разрушен. Теперь тебе придется просить у Джулиана разрешения пожить в его доме, во Вратах Тени. Но это просто смешно, разве здесь мало других пансионов? Ты просто хочешь остаться там. Хочешь".
Труф сложила свои записи и отправилась искать библиотекаря. Она нашла ее за просмотром подшивок старых газет.
— Уже закончили? — спросила Лаурель Вилланова, увидев приближающуюся к ней Труф.
— На сегодня — да, но в конце недели мне эти материалы могут снова понадобиться.
— Я отложу их, чтобы не пришлось снова искать, — пообещала Лаурель. — Вам нужно еще что-нибудь?
— Да, но пока не знаю, что именно.
— Ну, если что-нибудь понадобится, заходите, я буду рада вам помочь. — Лаурель встала.
Выйдя из библиотеки, Труф с удивлением увидела, что солнце уже зашло и наступил вечер. Воздух был по-прежнему чист, обещая ясную, звездную ночь. Труф сунула свои записи в сумку и бодро направилась к машине. Сейчас ей так же сильно хотелось вернуться во Врата Тени, как утром уехать оттуда. Джулиан, возможно, волнуется, ведь она исчезла так внезапно. Как сквозь землю провалилась.
Свою машину она нашла без труда и тут же пожалела, что приехала на ней — от центра города до поместья всего каких-то две мили, можно и пешком прогуляться. Ничего, в другой раз будет предусмотрительней.
Она проехала мимо ворот, приветливо кивнув помахавшему ей Гарету. Доехав до дома, она припарковала машину между белым «вольво» и черным БМВ, принадлежавшим, по ее предположению, Джулиану.
Заперев свой «сатурн», она направилась к дверям дома и, прежде чем нажать на звонок, повинуясь какому-то непонятному импульсу, толкнула дверь. Она оказалась открытой, и Труф вошла в дом.
— Труф, можно вас на минуту? — услышала она мягкий, вкрадчивый голос.
Майкл. Труф снова ощутила психологическое давление дома, безмятежное настроение, охватившее ее от посещения городка, тут же испарилось, а вместо него появилось чувство приближающейся опасности.
Труф повернулась. Майкл, такой же серьезный и официальный, каким она видела его за обедом, стоял в дверях зала. Труф взглянула на него и похолодела — он был похож на пантеру, прыжок которой остановил внезапно вспыхнувший свет.
— Да, пожалуйста, — ответила Труф. "А что еще я могу ему сказать? "Между прочим, я слышала, что вы инквизитор. Ну и как сегодня прошли пытки, удачно?" Услышав такое, он подумает, что я сошла с ума".
— Может быть, нам стоит выйти в сад? — предложил Майкл.
Не дожидаясь ответа, он взял Труф под руку и повел в боковую дверь, через которую они вышли на маленькую террасу. Здесь стояли скамейка, стол и несколько кресел. Место было прекрасное, очевидно выстроенное специально для отдыха в теплую солнечную погоду. Сейчас же, когда на нее падали мрачные, рваные тени, терраса казалась Труф местом неспокойным и даже опасным. Она поежилась.
— На солнце будет теплее, — сказал Майкл и повел ее вниз по ступенькам.
Они зашли за дом, туда, где еще виднелись остатки сада, некогда окружавшего четвертую постройку Врат Тени. Да, поместье явно знавало лучшие дни. Еще сохранились кое-где розовые кусты, посаженные вдоль тропинок. Труф заметила полуразвалившиеся клумбы с уснувшими цветами. Справа стояли совсем недавно зеленые, а сейчас, после ночной бури, совершенно голые кусты и деревья, образующие лабиринт. Труф узнала о нем сегодня из книг.
Одна из тропинок вела к нему, и Майкл направился туда.
— Кажется, сегодня вы уже не так боитесь нас, как вчера, — заметил он.
— Я так выгляжу? — спросила Труф и поморщилась. "Фамильярность вызывает раздражение".
— Джулиан говорил, что вы ученый. Парапсихолог. — Он выговорил это слово медленно, как будто произносил его в первый раз.
— Моя специальность — статистическая парапсихология. Проще говоря, я изучаю и анализирую то, что вижу и слышу. "И хватит тебе".
— Боюсь, что те, кто рассматривает мир как ряд физических явлений, много теряют. Им недоступна красота поэзии, пение птиц.
— Если я хочу разобрать поэму и записать пение птицы, мне совершенно незачем ими восторгаться, — отрезала Труф. — Меня интересуют только факты. Например, как долго вы знакомы с Джулианом? — Она сменила тему и перешла в атаку.
— Достаточно давно, — ответил Майкл спокойно. — За последнее время он многого добился и хочет сделать больше. Он — человек высоких способностей.
— Вы имеете в виду оккультные способности, не так ли? — спросила Труф, собираясь с мыслями. Ей нужно было заставить Майкла начать рассказывать о себе.
— Что толку мне восхвалять его, если вы абсолютно не доверяете этой системе взглядов? Более того, вы даже не верите в ее существование, — ответил Майкл, улыбаясь.
— Но ведь вы в нее верите, — возразила Труф.
— Если я признаюсь, тогда вы поставите под сомнение все, о чем я буду говорить.
— А о чем вы собрались говорить? — Вопрос прозвучал грубовато, и Труф сожалела об этом, но меньше всего ей хотелось, чтобы Майкл углубился в дебри оккультизма.
— Чаще всего мы обнаруживаем в себе желание узнать такие вещи, о существовании которых нам лучше и не подозревать. Причем мы осознаем это и даже понимаем, что неведение в данном случае будет лучше не только для нас самих, но и для окружающих тоже, — начал Майкл. — Я не хочу сказать, что тяга к знаниям пагубна, отнюдь. Но…
— Есть такие категории, которые человек знать не должен, — закончила Труф, которой начала надоедать витиеватая речь Майкла.
— Разве можно давать ребенку заряженный пистолет? — тихо спросил он.
Перед глазами Труф возник образ вооруженного малыша, и она притихла. Майкл продолжал:
— Разумеется, нельзя. Но в руках взрослого человека оружие относительно безопасно, хотя потенциально вероятность применения его довольно высока. Есть вещи, которые не только существуют, но и существовали веками со времен сотворения мира, вещи, которые человек познает только со временем. Сейчас он их понять не может…
— Мне кажется, не в вашей, да, впрочем, и ни в чьей власти проводить грань между тем, что человеку можно знать, а что нет. Нет ничего, что бы не нужно было изучать.
— Я слышу голос науки, — улыбнулся Майкл.
Они дошли до края лабиринта. Труф обернулась и посмотрела на дом. Возможно, из его многочисленных окон кто-то и наблюдал за ними, но заметить это было трудно.
— Я не думаю, что счастье ценнее знаний, — сказала Труф. — А в магию я не верю.
— Но если вы не верите в магию, в сверхъестественное, как вы можете верить в зло? — спросил Майкл, стоя позади Труф.
Труф посмотрела на лужайку и увидела длинные, черные тени дома. Странно, всего в двух милях от города Труф снова чувствовала дискомфорт. Почему ее не перестает преследовать тревожное ощущение опасности? Да что здесь творится, в конце концов? Прежде чем ответить, она сделала глубокий вздох и сосчитала до десяти.
— Я не хочу хулить ваши верования, — сказала она, повернувшись к Майклу, — но в тех книгах, которые читаю я, говорится, что все зло на земле происходит от поступков человека и ничего сверхъестественного в мире нет. Магии не существует, существуют законы природы, которых мы еще не знаем.
— А если я вам скажу, что магия существует вне ваших законов?
— Тогда я извинюсь, пожелаю вам приятного дня и уйду. Ваши взгляды я не разделяю.
— И останетесь изучать то, что, как вы сами предполагаете, вам лучше не знать. Я говорю с вами совершенно откровенно — если магия — это зло, то оно находится здесь. Как, впрочем, и печаль.
Труф открыла рот, собираясь ответить, но сдержала себя.
— Мне пора идти, — сказала она твердо и дипломатично прибавила: — Надеюсь увидеть вас за обедом.
— Разумеется, — ответил он серьезно.
Она повернулась и зашагала к дому.
— Труф, — послышался голос Майкла.
Она обернулась.
— Желаю вам приятного дня, — сказал Майкл безо всякой иронии.
- Предыдущая
- 31/91
- Следующая
