Как воспитывать родителей или новый нестандартный ребенок - Леви Владимир Львович - Страница 2

Этот первый год, эти несколько пеленочных месяцев кажутся вечностью. Так будет всегда: купать, стирать, пеленать, вставать ночью, болезни, диатезы, бутылочки - бесконечно!… И вдруг - встал и пошел, пошел… «Гу, а-гу» - и заговорил!… Эти первые пять-семь лет, кажется, никогда не кончатся: маленький, все еще маленький, совсем глупый, забавный, чудесный, несносный, и сколько нервов требуется, сколько терпения…

Детский сад, он всегда будет ходить в детский сад, дошкольник, он всегда будет только наивным дошкольником. И болеет, опять болеет…

Эти школьные годы сначала тоже страшно медлительны: первый, второй, третий… седьмой…

Все равно маленький, все равно глупый и неумелый, беспомощный, не соображает… И вдруг: глядит сверху вниз, разговаривает тоном умственного превосходства. Отчаянный рывок жизни, непостижимое ускорение. Врасплох, все врасплох!… Успеваем стареть, но не успеваем взрослеть. Кто же внушил нам эту детскую мысль, будто к жизни можно успеть подготовиться?…

Почему бы нам не рождаться взрослыми сразу?

Из вечности в вечность. Что происходит в полном жизненном цикле, хорошо видится в сопоставлении. За девять утробных месяцев успеваем пробежать путь развития, равноценный миллиарду лет эволюции.

Разница в год между новорожденным и годовалым безмерна, кажется, что это создания по меньшей мере из разных эпох. Двухлетний и годовалый - тоже еще совершенно различные существа, трудно представить, что это практически ровесники…

Двух- и трехлетний уже гораздо ближе друг к другу, но все-таки если один еще полуобезьянка, то другой уже приближается к первобытному дикарю.

Та же разница делается почти незаметной между четырех- и пятилетним, пяти- и шести-, опять ощущается между шестью и семью или семью и восемью, опять скоро сглаживается, чтобы снова дать о себе знать у мальчиков с 13 до 17, у девочек - с 11 до 15, и окончательно уравнивается где-то у порога двадцатилетия.

Разница в десять лет. 0 и 10, 1 и 11 - разные вселенные, другого сравнения не подберешь. 10 и 20 - разные планеты. 20 и 30 - разные страны. 30 и 40 - уже соседи, хотя один может полагать, что другой находится за линией горизонта. 40 и 50 - мужчины почти ровесники, между женщинами пролегает климактерический перевал. 50 и 60 - кто кого старше, уже вопрос. Семидесятилетний может оказаться моложе.

Так, стартуя в разное время, мы догоняем друг друга. Перелет из вечности в вечность.

На пути этом мы превращаемся в существа, похожие на себя прежних меньше, чем бабочки на гусениц, чем деревья на семена. Перевоплощения, не охватываемые памятью, не умещающиеся в сознании. Таинственное Что-то, меняющее облики, - душа человеческая - «Я» в полном объеме…

Наука доказывает, что мой прадедушка в степени сон» молился деревьям - могу поверить, ибо и сам в детстве доверял личные тайны знакомым соснам.

Наука подозревает, что он к тому же еще и был людоедом, и вот в это верить не хочется. Трудно представить, что прабабушка Игрек жила на деревьях и имела большой волосатый хвост, что прадедушка Икс был морской рыбой и дышал жабрами…

Зачем нужно детство? Великий поход в Зачем-то - великий возврат. Как прибойная волна, жизнь снова и снова откатывается вспять, к изначальности, повторяется, но по-другому…

В цветах, почках и семенах прячутся первоистоки: жизнь происходит, жизнь не перестает начинаться. В мире есть детство, потому что Земля оборачивается вокруг Солнца, потому что есть времена года, приливы, отливы. Детство повторит все, но по-другому.

Каждое семечко, каждая икринка несет в себе книгу Эволюции. И когда в молниеподобном разряде устремляются навстречу друг дружке две половинки человеческого существа - выжить, сбыться, - повторяется тот самый первый вселенский миг зарождения жизни, повторяется, но по-другому…

О Великом Возврате говорят нам и кисть художника, и рифма, и музыка; о Великом Возврате - все песни любви. Мало кто отдает себе отчет, что всякий раз, засыпая, возвращается в глубокое младенчество и еще дальше - в эмбриональность, за грань рождения.

Наши сновидения, с мышечными подергиваниями и движениями глаз, с изменением биотоков, - не что иное, как продолжение той таинственной внутриутробной гимнастики, которая с некоторой поры начинает ощущаться матерью как шевеление. Возврат в то священно-беспомощное состояние, когда мы были еще ближе к растениям, чем к животным… Утомление, болезнь, травма - все жизненные кризисы, физические и духовные, возвращают нас к нашим корням…

Соединение времен - великое чудо жизни. Вчерашнее принимает облик сегодняшнего, самое древнее становится самым юным. Половые клетки, средоточие прожитого - средоточие будущего.

Выход из материнского чрева эволюционно равнозначен выходу наших предков из моря на сушу; каждый новорожденный - первооткрыватель земновоздушной эры, предкосмический пионер.

Миллиард лет позади - и вот первый крик…

Скольких я видел вас?… Скольких старался понять, пытался лечить? Со сколькими подружился? Давно сбился со счета… Иногда кажется, что всю жизнь помогаю одному-единственному ребенку, в неисчислимых ликах.

Может быть, это всего лишь я сам?…

Единственная моя ошибка: подозреваю родителей в способности мыслить…

Януш Корчак

Мягкий свет настольной лампы, стеллажи, книги, рукописи: домашний кабинет д-ра Э., психотерапевта, автора нескольких книг. Э. сидит за столом, явно нервничая, беспокойно поглядывает на телефон, на часы. В кресле, в свободной позе - представитель общедоступного журнала «Чихатель» журналист С.

- Включен?… Проверьте уровень записи.

- Раз-два, раз-два… Проверка… Ролевой тренинг врачей-психологов, игровой сеанс. Сколько сейчас времени? Телефон работает? Перематываю…

«…Увидеть себя, вжившись в другого, увидеть другого, вжившись в себя…» Это кусок старой записи, оставляем?… Нет, вы лучше сюда, а микрофон отодвиньте…

С. Прошу вас, доктор, раскованнее, непринужденнее… Расслабьтесь по вашему методу, забудьте, что это интервью. Представьте, что мы просто беседуем, совершенно неофициально, расправьте плечи… Представьте, что я выключил магнитофон…

Э. Мне хорошо, я спокоен…

С. Вот-вот, прекрасно. Итак, вы ежедневно принимаете больных…

Э. Не только больных.

С. Ну, скажем, людей, просто людей. Лечите их…

Э. Не только лечу.

С. Изучаете…

Э. Подвергаюсь изучению.

С. Включаетесь в разные судьбы, в разные ситуации…

Э. Очень разные.

С. Потом про все это пишете…

Э. Не про все.

С. Про самое главное, самое нужное, интересное…

Э. Не про самое.

С. Понимаю, самое интересное всегда впереди… Не для печати, позвольте полюбопытствовать: сами вы, при такой занятости, успеваете ли жить личной жизнью, воспитывать детей?

Э. Видите ли… (Телефонный звонок.) Извините… Алло. А, привет. Извини, пожалуйста, я… Да понимаешь, тут у меня… Нет, лучше завтра… Нет, никак… До завтра. (Отбой.) Видите ли…

С. Вижу. (Оба смеются.) Ну, а читать?

Э. Смотря что. За текущей литературой не поспеваю, а вот, например, с этой книгой стараюсь не расставаться -Януш Корчак, «Как любить ребенка». И вот, его же, - Януш Корчак, «Избранные педагогические произведения». Читали?

С. Увы…

Э. Ну, а кто такой сам Корчак, конечно, знаете?

С. Педагог…

Э. Врач прежде всего. В равной мере и воспитатель, психолог, исследователь, писатель и более того… Прилагательные типа «выдающийся», «крупный», «великий» сознательно опускаю. Писал на польском, но общечеловеческая драгоценность… Пережил Первую мировую - «Как любить ребенка» писал в окопе. Не дожил до конца Второй…