Жизнь как матч - Платини Мишель Франсуа - Страница 5

• Предыдущая
• 5/60
• Следующая

Я нахожусь все еще во власти своих дум, когда впервые касаюсь мяча. Я освобождаюсь от него очень легко и очень быстро. Публика горячо аплодирует этой моей «ножной» разминке и выражает свою симпатию. Вскоре я смелею. Пытаюсь провести маленький дриблинг – удача! Еще один – не получилось. Я начинаю упрямиться, я веду борьбу и дерусь… Меня сбивают с ног, и вот вместо извинений я слышу целый поток ругательств, самое безобидное из которых, наверное, так и не войдет никогда в словарь… Встав на ноги, высоко подняв голову, я наношу свой первый удар ногой, удар отмщения, мой первый настоящий удар, направляя его в стан этих футбольных «грандов».

Время идет. 10 минут, 20, 30 – ничего особенного. Матч вошел в какой-то странный ритм. Слева «Нанси» стремится прорвать оборону «крокодилов», которые проявляют просто черепашью медлительность. Справа, скучившись на своей половине поля, все игроки в красных майках неуверенно пятятся назад, к линии обороны, словно римские легионеры под ударами Астерикса.[8]

Это может продолжаться бесконечно.

Наша атака, в которой участвуют молодые волевые игроки, разбивается об эту римскую гвардию. И вдруг передо мной образуется дыра. Об этом у меня сохранились очень смутные воспоминания… Но перед глазами все еще стоит Вольтрагер, который тычет под нос Орландини пальцы, сложенные в виде буквы «V» (победа), а сам вратарь смотрит на мяч, трепещущий в сетях в углу ворот. 1:0, мы выигрываем! Но через час наша мечта улетучивается. Жакки Вернь, у которого, как и у меня, на спине номер 9, но в команде «Ним», разумеется, восстанавливает равновесие.

Гол бывшего центрального нападающего сборной Франции подрывает наш дух. И лишь чудом Ланини за 3 минуты до конца добывает для нас победу.

Первый матч, первая победа… Так я выдерживаю мой экзамен среди профессионалов…

Возвратившись домой, к своему отцу Альдо и матери Анне, у меня, согласитесь, были свои резоны чувствовать себя счастливым. Само собой разумеется, мои родители в этот вечер с нетерпением ожидали моего возвращения.

Я не был уверен, что буду «умирать» по футболу. Но еще мальчишкой, играя в «Жёфе», я превратил улицу СентЭкзюпери в личный стадион и тренировочную площадку.

Не было ни одного вечера, чтобы, возвратившись из школы и забросив подальше портфель, я не отправлялся на улицу вместе со своими приятелями погонять мяч. Я пользовался любым предлогом, чтобы продлить эти игры, которые мы заканчивали, лишь придя в полное изнеможение… Иногда мне становилось по-настоящему плохо, так как я был самым маленьким среди своих сверстников и поэтому не выносливым, хотя у меня была очень спортивная семья. Мои два дяди играли во второй сборной по баскетболу.

Мне нужно было каким-то образом компенсировать свою хрупкость, свой небольшой рост. И поэтому я, даже не подозревая о том, приобрел технику, которая оказалась существеннее моего физического багажа.

Мне приходилось защищать и мяч, и свои ноги, увертываться от ударов. Я постоянно бросал вызов себе самому. Я импровизировал. Я выдумывал невозможные трюки. Я, например, стремился попасть мячом в ствол дерева или же в консервную банку на каком-нибудь столбе и говорил себе при этом: «Если ты попадешь, то наверняка справишься со своим сочинением или заданием по математике в школе». Я часто попадал в цель, что же касается сочинений и математики, то это – совершенно другая история… Наконец я оказался в достаточной мере хорош для всех игровых видов спорта: для ручного мяча и баскетбола (несмотря на свой рост) и, само собой разумеется, для футбола… Мой отец был очень доволен. Он был учителем математики, но для меня – всегда преподавателем футбола. Каждый свободный вечер он занимался со мной футбольной теорией и практикой. Я многим обязан отцу. Именно он поощрял меня, побуждая постоянно улучшать технику и прогрессировать в своем физическом развитии. Он заставлял меня развивать все большую скорость в беге с мячом, чтобы тот оказывался словно приклеенным к ноге, учил умению расслабляться. Он кричал мне: «Поспешай раньше противника!». Играя в футбол на улице, в «Жёфе», на пляже, я развлекался тем, что заставлял выдыхаться других. И вот таким образом маленький застенчивый лотарингец, который смотрел на своих гигантов дядей-баскетболистов с почтением, приобрел солидные атлетические кондиции: 1,79 метра – рост, 72 килограмма – вес (данные, необходимые для физической нормы).

Однако футбол, несмотря на ту важную роль, которую играл мой отец, стоявший во главе руководства команды третьего дивизиона «Нанси – Лотарингия», все еще оставался для меня далеким мифическим Эльдорадо.

Прежде всего нужно признаться, что при проведении конкурса на самого молодого футболиста в 1969 году не привлек к себе внимания ни одного лотарингского «разведчика», которому было поручено подобрать ребят в районную сборную молодежи. Основная причина: слишком малые «габариты»…

Зато к тому времени у меня уже состоялся дебют. В шестнадцатилетнем возрасте я стал вожаком юниоров команды «Жёф».

Январь 1971-го: наш маршрут пересекается с маршрутом команды «Мец» в региональном полуфинале Кубка Гамбарделлы. «Мец» – самые большие любимчики. Но под ударами нашей местной «Скуадры адзурры» (наш «Жёф» называют «Маленькой Италией»), состоявшей из друзей приятелей Тролетти, Альбертини, Гаспарини, Делла Балле, Дилуцио, Делла Виктория и меня самого, Платини, «Мец» идет ко дну. Гром среди ясного неба, который заставляет обратить на меня внимание вербовщика этой команды.

Но, увы, медик «Меца» меня забраковывает из-за того, что я не смог как следует надуть резиновый шар… Ощутимый удар. Я был «фанатом» команды «Мец», команды с большими амбициями, которая доминировала на всех полях Франции и, благодаря своей атаке, стала поистине машиной по забиванию голов. Ею руководил Нестор Комбен. «Мец» – вот мой клуб. Я следил за всеми его матчами со времени своего посвящения в футбол. Жёф находится всего в двадцати километрах от Меца… Этот спирометрический тест все испортил. Вместо положенных 3,8 литра я сумел выдуть всего каких-то жалких 1,8. Я пытался еще несколько раз. Но только все больше волновался. Расстроенный, мой отец пошел к одному из руководителей «Меца», с которым он когда-то вместе играл, и сказал ему: «Не обращайте внимания на этот тест, Мишель многого стоит». Но в «Мец» меня не взяли. К счастью, на меня обратил внимание другой приятель моего отца, который жил в Нанси, расположенном в семидесяти пяти километрах от Жёфа. Его звали Эрве Колло. Он пригласил меня провести несколько пробных матчей и в результате… протянул мне бумагу, густо усеянную золотыми печатями, наверху которой было написано: «Футбольный клуб „Нанси – Лотарингия“. Это был мой первый в жизни контракт! В качестве стажера я подписал его в задней комнатке какого-то бистро, возле стадиона.

По нему мне полагалось 300 франков в месяц. Это было в июле 1972 года. 21 июня мне исполнилось семнадцать… Вот оно, Эльдорадо!

300 франков – это почти столько же, сколько я получал в качестве жалованья, когда работал муниципальным служащим в Жёфе. Правда, там я получал 400 за то, что развешивал фонари. Но моя работа продолжалась недолго: вскоре меня вежливо поблагодарили за услуги под предлогом того, что я в рабочее время часто играл в баскетбол…

Короче говоря, несмотря на мой парашютный прыжок в самый центр команды «Нанси – Лотарингия», путь от тренировочных лужаек в лесу Ай и до мощных прожекторов стадиона «Марсель-Пико» был еще, как мне казалось, очень длинным…

Этот путь казался настолько эфемерным, что мои предусмотрительные родители позаботились о другом ремесле, способном, на их взгляд, удовлетворить мое тщеславие.

Год спустя, окончив школу, как вполне сформировавшийся юниор, я уже играл в команде третьего дивизиона, которую тренировал мой отец.

Он старался вовсю, чтобы от черной тактической футбольной доски я перешел к черной математической. Он быстро осознал, что мне не удастся долгое время сочетать учебу с изнурительными занятиями спортом. Он заупрямился и настоял на том, чтобы я освоил бухгалтерское дело.

• Предыдущая
• 5/60
• Следующая