Воспоминание об убийстве - Брэдбери Рэй Дуглас - Страница 22

• Предыдущая
• 22/56
• Следующая

Я рванулся наверх, перескакивая по три ступеньки сразу и не заботясь о том, что произвожу сильный шум.

Когда я добрался до телефона, то увидел лишь висящую на шнуре трубку, которая раскачивалась, словно маятник. Говоривший уже убежал вниз. Я видел лишь какую-то быструю тень и крикнул что-то ей вдогонку. В холл выходило два десятка дверей, неизвестный мог скрыться в любой из них. И оттуда можно было спуститься вниз по трем лестницам. Тень исчезла.

Я вернулся к телефону и повесил трубку на рычаг. В этот момент я уже все знал. Я знал, кто убил Пескуарру. Я знал, кто был нацистом и как ловко он маскировался. Сначала убил Пескуарру. Затем — Джо. И вот теперь — Флорианну.

Сейчас наступила моя очередь. У убийцы все было точно рассчитано.

Толпа погромщиков появилась неожиданно и поднялась по лестнице. Я не успел убежать, и они меня поймали. Было их примерно человек двадцать — похоже, парни, которые учились в школе или в колледже, и явились сюда поразвлечься.

— Хватайте проклятых пачучос!

— Есть еще кто-нибудь в этом доме? Тащите их сюда!

— Стучите во все двери! Ломайте их и вытаскивайте этих ублюдков!

— Эй, вы там! Открывайте!

Меня поволокли по лестнице и дальше на улицу. Там было очень светло. Сотни автомобилей выстроились в ряд с включенными фарами. Трамваи стояли, поскольку пути были заблокированы машинами. Потоки людей двигались в разных направлениях, волнуясь, словно весенние воды. Все оживленно переговаривались и чего-то ждали. Увидев, как меня вытаскивают на улицу, толпа разразилась дикими криками.

Орудовавший у нас убийца сказал им, что в доме находятся пачучос. Вот они и пришли за мной. Сам убийца в этот момент тоже находился в толпе — смешался с ней и ждал развязки. Я пытался узнать его среди сотен лиц.

Я сопротивлялся. Брыкался и размахивал кулаками. Выкрикивал что-то хриплым голосом… Меня били в зубы, так что губы мои были в крови и распухли.

Я пытался сказать им:

— Погодите… теперь я на вашей стороне! Возьмите мою одежду и оставьте меня в покое, но дайте мне позвонить в полицию! Я знаю, кто убил моего брата! Это сделали нацисты!.. О Боже, пусть меня отпустят!

Но кругом было очень шумно. Ревели автомобильные гудки, кричали парни, звенели трамваи, кто-то свистел. И со всех сторон напирала толпа, жаждавшая увидеть, как выглядят настоящие пачучос, когда из них выпускают кишки.

Меня затащили в круг и начали с силой толкать из стороны в сторону. Я упал и почувствовал удар ногой в живот. Кто-то запустил камнем мне в спину. Я пополз назад, к стене, и в этот момент другой камень угодил мне в ногу. В толпе покатывались со смеху.

«Я же на вашей стороне, — проносилось у меня в мозгу. — Пожалуйста, позвольте мне быть с вами!»

Иногда случается, что людям во время войны не позволяют перейти на другую сторону.

Прибыла полиция. Подъехала патрульная машина, завывая сиреной. Звук ее усиливало эхо, отраженное от соседних домов.

Толпа расступилась, давая возможность полиции проехать. Во всеобщей сумятице я вырвался и помчался вдоль аллеи. Кто-то заступил мне дорогу. Я ударил его изо всей силы кулаком, потерявшим всякую чувствительность. Человек упал.

Я рыдал. Одежда на мне была порвана. Я бежал и ощущал на губах вкус крови. Снова я увидел Джо, лежавшего неподвижно в ожидании отправки в морг. Я же продолжал бежать, преследуемый разными болезненными видениями. Затем споткнулся о какую-то изгородь и упал, заполз в густой кустарник и затаился, уткнувшись носом в землю…

Только к полуночи полиция смогла очистить улицу и открыть ее для движения. Полицейские сирены выли беспрестанно.

Какие-то люди пришли и забрали Джо. Я слышал, как кричала мама. Тоска разрывала мне сердце.

О мама, если бы я мог сейчас погладить тебя по голове… Если бы я ничего не сказал Джо, он был бы жив сейчас.

Но я не мог пойти к ней сразу. Оставалось дело, которое нужно было провернуть. Ночь только вступала в свои права, и не все еще было кончено.

Я с трудом поднялся и пошел назад по тихим аллеям. Прохожие мне не встретились. Я вошел в кафе «Счастливое место» и остановился в дверях. Буфетчик поднял голову.

— Проваливай отсюда, малый, — сказал он, увидев мою изодранную одежду. — Ты несовершеннолетний, а сюда вот-вот нагрянет полиция.

Меня мало интересовало то, что он говорил. Я внимательно разглядывал публику, которая располагалась в кабинках.

В одной из них сидел Вердугос с какой-то пышной блондинкой. Перед ними на столе стояло пиво в бокалах. Вердугос чему-то смеялся.

Увидел я и Сэма — худого, с покрасневшими глазами. Его небритое лицо блестело от пота. Он стоял возле бара и наливал себе рому в стакан.

Был там и Пьетро Массинелло со своими крохотными колокольчиками и маленькими собачками. Он сидел на столе и лакал вино из какой-то плошки, задрав кверху рукава яркой рубашки. Колокольчики на нем вызванивали залихватскую мелодию, которая мне казалась грустной. Музыкальный автомат громко выдавал мотив «Ла Компаньера».

Я стоял и смотрел. Мне попался на глаза Джилберт Рамирес — огромный, угрюмый и сильно пьяный. Все кафе как-то болезненно пульсировало, наподобие боли в порезанной руке, которая начинает нарывать и болеть.

Я взглянул на Вердугоса и увидел, что он пьет пиво. Посмотрел на Пьетро Массинелло. Он не пил никогда. Он просто пел и танцевал, да еще дурачился. Сэм, как всегда, пил ром. То был ром особого разлива, который никто больше здесь не пил.

Музыка прекратилась, а я остался стоять в дверях подобно мухе, запутавшейся в паутине. Пот заливал мне лицо, и я усиленно моргал глазами, чтобы он не мешал смотреть.

Сэм обернулся к автомату, шаркая ногами подошел к нему и сунул в прорезь пятицентовую монету. Он не стал ее проталкивать сразу. Там на выбор было двадцать четыре мотива, и Сэм осоловелыми глазами читал названия, выбирая какой-то из них.

Я ждал. Затем подошел к нему сзади на несколько шагов и позвал:

— Сэм.

Он обернулся.

— Ты пьешь ром, Сэм, — сказал я.

— Конечно, я пью ром, — подтвердил он.

— Ты единственный из всех, кого я здесь знаю, пьешь ром.

Сэм захлопал глазами. Я чувствовал, что все посетители кафе смотрят на меня, разглядывая мою фигуру нетрезвыми глазами.

— Конечно, — сказал Сэм. — Я пью ром. Ну и что?

Я сглотнул и закусил губы.

— Значит, это ты перед последними беспорядками вызвал полицию?

Сэм глянул по сторонам.

Я сказал ему:

— Ты, однако, себе на уме. Все думают, что ты просто пропойца, паршивый пьянчужка, никчемный бродяга. Где уж тут догадаться. Никто не станет подозревать старого алкоголика. Вот взгляни на Вердугоса, он ведь похож на человека непорядочного. Но такой тип, как ты… нет. Нет!

— Ты что, шутишь? — спросил Сэм.

Но было видно, что он заволновался.

— Замолчи! Дай мне закончить, — сказал я. — Ты позвонил в полицию и сказал им, где находится тело моего брата Джо. Ты позвонил в полицию для того, чтобы свалить это убийство на хулиганов. Потом ты снова спустился вниз по черной лестнице, а толпа в это время уже возвращалась. Тогда ты подсказал им, что наверху они могут найти еще пачучос… Меня! Ты убийца, Сэм!

— Ты не можешь это доказать и не смеешь обвинять меня в убийстве! Не смеешь, черт возьми!

Я с трудом выдавливал из себя слова:

— Когда ты говорил по телефону, Сэм, в трубку попали капельки твоей слюны. Так происходит со всеми, кто говорит по телефону. Трубка становится слегка влажной. Но после тебя еще остался запах рома, Сэм! Ты — единственный в этом доме, кто пьет ром!

Лицо Сэма исказила злобная гримаса.

— Это ничего не доказывает. Зачем мне было убивать Джо?

— Первым был Пескуарра, — сказал я. — Он пригрозил сообщить в полицию насчет тебя и твоих связей с нацистами. О том, как вы провоцируете беспорядки между группами людей разных национальностей. У тебя было очень много поводов убить Пескуарру. Я как раз находился в его комнате, когда явился ты, чтобы проверить, не осталось ли каких-нибудь вещественных доказательств, которые могли бы тебя изобличить. Ты стащил у Пьетро одну из его рубах с колокольчиками, чтобы кто-нибудь подумал, что раз звенят они, значит, крадучись идет Пьетро. Потом тебе понадобилось избавиться от меня. Ты заметил, что Джо делает что-то внизу, возле бойлера. Ты знал, что я ему все рассказал. Тогда ты убил Джо и сообщил в полицию, что это сделала толпа погромщиков…

• Предыдущая
• 22/56
• Следующая