Мой друг бессмертный - Гурова Анна Евгеньевна - Страница 2
- Предыдущая
- 2/88
- Следующая
Лешка на секунду задумался.
– Тут… недалеко.
Бородач покосился на пострадавшего и нахмурился.
– Ты адрес-то не забыл?
– Нет.
– Дома кто-нибудь есть?
– Да, – решительно ответил Лешка. – Пошли скорее. Меня ждут.
Спроси его, откуда взялась уверенность, что его ждут, Лешка объяснить не смог бы. Бородатый пристально посмотрел ему в глаза.
– Ждут, говоришь? Это хорошо… Ну, веди.
Зеваки безропотно расступились перед ними, и они пошли – Лешка, опираясь на руку бородача. У метро Лешка остановился, задумчиво посмотрел на родной дом – многоэтажку с высокой аркой по ту сторону проспекта Энгельса, – а потом решительно направился в противоположную сторону. Почему-то он точно знал, что его ждут совсем в другом месте.
Обойдя ларьки у метро, Лешка пошел прямиком к маршруткам, выбрал ту, которая шла в сторону центра, и без колебаний в нее забрался.
– Ты же вроде сказал, что недалеко, – заметил бородатый.
– Минут десять… до «Удельной».
Эти сведения бородатого, кажется, устроили. Он заплатил за проезд, уселся напротив Лешки. Несколько секунд они глядели друг на друга. Потом Лешка слабо улыбнулся и протянул руку.
– Меня Леха зовут. А вас?
– Виктор, – после паузы проворчал бородач, осторожно пожимая Лешкину ладонь. – Чего под машину-то бросился? На метро спешил?
– Нет, Интернет-карту шел покупать.
– Это ради карты надо было ехать до «Озерков»?
– Там ближайший пункт, – ляпнул Лешка.
– А возле Удельной их не продают, что ли?
Лешка смешался.
– Не знаю.
– Как – не знаешь? – снова насторожился мужик.
«Да что он привязался со своими дурацкими вопросами?» – неожиданно рассердился Лешка. Но вслух говорить ничего не стал – все-таки бородач ему помогал.
Маршрутка была почти пустая. Сидела еще какая-то толстая тетка, которая покосилась на Лешу и быстро отвернулась. Лешка представил, как он выглядит, и усмехнулся – джинсы грязные, мокрые, куртка лопнула по шву, руки и лицо в следах крови… Жертва ДТП. А тетка, наверно, думает – шпана. Выпил, подрался…
– Ты случайно не сердечник? – спросил вдруг Виктор.
– Что?
– Сердце не больное?
– Вроде не жаловался, – с недоумением ответил Лешка. – А что?
Мужик помолчал, посмотрел на него.
– Ты ведь даже не покалечился, – сказал он. – Голова не пробита, позвоночник цел, ребра, руки-ноги в порядке. Непонятно…
– Что непонятно?
– Почему ты вдруг начал умирать. Я было подумал – обычный травматический шок. Но нет… Что-то с тобой, парень, не так.
– В каком смысле «не так»? – в свою очередь насторожился Лешка.
Мужик пожал плечами, давая понять, что и сам не знает. Лицо у него стало задумчивое и встревоженное.
Напротив «Удельной» Лешка остановил маршрутку и свернул куда-то во дворы кирпичных «брежневок». Минут через десять он остановился напротив парадной одной из пятиэтажек. Парадная была без кода, дверь болталась на соплях. У входа на клумбе торчали засохшие бархатцы.
– Мне сюда, – сказал Лешка, указав на окна второго этажа возле угловой парадной. – Спасибо, что помогли. Без вас бы я…
Он бросил взгляд на своего провожатого – и осекся. Бородач его не слушал. Он напряженно вглядывался в темноту подъезда.
– Тебе этот дом точно знаком? – спросил он. – А то, знаешь, после такого удара по голове можно родную мать не узнать…
– Ага. Вон, занавески знакомые, – подтвердил Лешка, глядя на гардины с бахромой и коричневыми цветами. И цветы на подоконнике он сразу узнал, даже с расстояния. Подумать только – когда маленьким был, знал каждый цветок в лицо – какой у него ствол, какие листья. Теперь спроси, какие у матери на окнах цветы, так ни одного не вспомнить. А на кухне на подоконнике стояла хлебница, а на крышке у нее – фиалки в пластиковых баночках. В детстве Лешка в эти баночки, бывало, яблочные и апельсиновые косточки закапывал – и ждал, вырастет что-нибудь или нет. Так ничего и не выросло. Вон она, хлебница, и сейчас там стоит. Только фиалок нет…
– Ты правда тут живешь? – негромко спросил Виктор.
– Живу, – уверенно сказал Лешка.
– Подумай хорошенько.
Лешка старательно подумал. Посмотрел на хлебницу. И вдруг вспомнил.
– Точно – не живу! – потрясенно выговорил он. – Я тут в детстве жил. Это бабушкина квартира. Мы отсюда переехали, когда я был в третьем классе»– папа купил квартиру на Энгельса…
«Ничего себе провалы в памяти, – подумал он. – Чуть не забыл, где живу! Кому рассказать – не поверят».
Виктор стоял, о чем-то думал, поглядывал на Лешу и хмурился.
– Ты сказал, что тебя ждут.
– Ага.
– Кто тебя ждет?
Лешка растерянно промолчал, поглядел на окна.
– Бабушка, наверно, – неуверенно сказал он. – Кто же еще?
Бородач Виктор смотрел на окна. Вид у него был какой-то нервный. Лешка поглядел на него, и ему тоже стало неуютно, непонятно почему. Как будто холодным ветром потянуло…
– В принципе, какая разница? – нарочито беспечно сказал он. – Зайду к бабушке, позвоню родителям.
– Одно могу сказать точно, Леха, – проговорил бородач. – Тебе туда ходить нельзя.
– Почему?
– М-м-м… Ну, считай, что это интуиция. Поехали-ка отсюда, – решительно скомандовал он.
Лешка заупирался. Он знал, что должен делать: войти в подъезд и позвонить в дверь, а дальше все будет как надо.
Ветер усиливался. Определенно похолодало. В небе закружились редкие снежинки. «Первый снег», – невольно отметил Лешка.
– Пошли отсюда быстро! – рявкнул бородатый. – Если еще не поздно!
– Но…
За углом дома раздался хруст песка и шорох шин. Бородач оглянулся и вдруг стал какой-то жесткий и собранный.
– Все, теперь поздно, – сухо сказал он. – Влипли. Лешка оглянулся – и увидел, как в танце снежинок во двор медленно въезжает черный джип с тонированными стеклами. По Лешкиной коже почему-то побежали мурашки.
– Это кто? – сдавленным голосом спросил он. Бородач с отвращением посмотрел на джип и сказал:
– Полагаю, это за тобой.
Джип остановился напротив бабушкиной парадной. Классическая бандитская тачка, мощный и роскошный, но странный – незнакомой формы, неизвестной марки, а на радиаторе серебрится надпись: «INFINITY». «Бесконечность», – перевел Лешка. Или, по-нашему, – «беспредел». Дверь со стороны водителя открылась, и на улицу вышел бандит.
То, что это был бандит, сомнений не вызывало. Даже если бы он ездил не на джипе, а в метро, это было первое, что приходило на ум. Не то чтобы его внешность была очень характерной – скорее просто отталкивающей. При виде этого выпуклого лба, крупного носа, тяжелого подбородка, а особенно – холодных глаз под нависшими веками, сразу становилось ясно, что этот человек хорошими, добрыми делами заниматься не может.
Бандит обошел свой джип, посмотрел на Лешу жутковатым взглядом исподлобья и улыбнулся. Вернее сказать, оскалился.
– Ты чего свалил с перекрестка? – спросил он хрипловатым голосом. – Почему я должен бегать за тобой по всему городу? У меня что, других дел нет?
– Вы кто? – пролепетал Лешка. В его мозгу молнией пронеслись образы: сбивший его мужик вызывает братков, братки похищают Лешу, ставят папу на счетчик, папа продает квартиру, денег не хватает, Лешу убивают…
Бандит, словно в ответ на эти мысли, распахнул заднюю дверь своего «беспредела» и коротко скомандовал:
– Полезай!
– Минуточку, – раздался голос Виктора. Лешка в панике вцепился в его руку. Бандит уставился на бородача, как будто только что его заметил.
– Сянь! – Мертвые глаза бандита тускло блеснули. – Вот оно что! Зачем ты забрал его с перекрестка?
«Они что, знакомы?» – изумился Лешка.
– Я не забирал его, – спокойно ответил Виктор. – Он ушел сам. Я решил проводить его – и только пару минут назад догадался, что он ищет Вход.
– Вход? – Взгляд бандита брезгливо обежал «брежневки». – Здесь?
– Там, – бородач указал на окна второго этажа, – жила его бабушка. Она, вероятно, недавно умерла и сейчас ждет его, чтобы указать дорогу в Нижний мир.
- Предыдущая
- 2/88
- Следующая
