Пристань желтых кораблей. [сб.] - Лукьяненко Сергей Васильевич - Страница 31

• Предыдущая
• 31/82
• Следующая

Метрах в пяти под обрывающейся дорогой лежал покрытый галькой берег. На него накатывались ленивые и, судя по всему, теплые волны.

Кирилл посмотрел на Дина. Но того исчезновение дороги не заинтересовало:

— Пошли искать поваленные деревья. Вдоль берега должны быть.

— А чем вязать? — не выдержал Кирилл.

Дин молча достал из кармана брюк маленькую катушку с блестящей под лучами солнца нитью. Кирилл взял ее. Это была не нить — сверхпрочное стекловолокно. Непременный атрибут снаряжения звездных десантников, пилотов Дальнего Поиска, колонистов. И, как теперь оказалось, — средневековых путешественников с чужой планеты.

Течение было медленным, ленивым. И день сразу стал таким же. Они лежали на нагретых бревнах плота, скинув одежду, загорая под теплыми лучами солнца, чувствуя, как липнет к коже выступающая из коры смола, но не желая даже пошевелиться. Дин, кажется, спал, прикрыв лицо скомканной рубашкой. Тони лежал на краю и медленно бултыхал в воде рукой.

— Укусит кто-нибудь…

— Здесь акул нет. А я подгребаю, быстрее доп­лывем.

На плече у Тони белел, отчетливо выделяясь на загорелой до шоколадного оттенка коже, рваный давнишний шрам. Кирилл хотел было спросить, откуда шрам, но постеснялся, сказал другое:

— Тони, почему они к нам придрались?

— Как почему? Отвечаем не по правилам, смотрим, дерзко. Куда идем — не говорим. Стрела у тебя на рубашке…

— Они против стрелы?

— Черт их знает. Но я не хотел драки, я их даже назвал патрулем Единения!

— А как еще можно было назвать?

— Ты что, Летчик! Патрулем безвременья, Скитальцами, примиристами… Мало ли кличек.

Кириллом постепенно овладевало ощущение человека, который, уютно устроившись в кресле, читает захватывающий детектив. Остывает на столе чашка с кофе, выключен телевизор, придавлен подушкой телефон, отправлена к подруге жена… Мир расплывается и становится нереальным. А со страниц книги, наоборот, медленно тянется окровавленная рука в черной перчатке… И даже то, что он оказался в гуще событий “детектива”, воспринималось беззаботно и несерьезно. Нет, не может, никак не может произойти что-то страшное и непоправимое под этим голубым, как на Земле, небом, под замершим в нем желтым диском солнца, над сонной речной водой, рядом с Дином и Тони.

— А зачем ты хотел взять шпаги, Кир?

Шпаги? Он действительно думал взять шпаги, хотя бы одну, с чеканным, серебряным эфесом, с гибким как тростинка и в то же время крепким клин­ком. Но Дин неодобрительно покачал головой, и Кирилл не стал спорить. Шпага, при всей своей романтичности, чертовски неудобное в перевозке оружие. А путь им, похоже, предстоял долгий. Кирилл зевнул и ответил:

— Могли пригодиться…

— Кир! Ты умеешь драться на шпагах? Научи!

Тони восторженно навалился на него, из всех силенок прижал к плоту. И не так уж слабо прижал — его по-мальчишески тонкое, не успевшее еще приобрести нескладности подростка тело состояло, казалось, из одних мышц. Кирилл никогда не считал себя слабым, он увлекался спортом, от старинного фехтования до сверхмодного спейсбола. Но сейчас он вдруг подумал, что Дин, если он походит на своего братишку не только лицом, гораздо сильнее его…

— Ну, Кир…

Кирилл осторожно отцепил мальчишку от себя, мягко, стараясь не переборщить, толкнул в сторону. Тони, оказавшийся на краю плота, мгновенно вскочил, чуть пригнулся, замирая в странной и явно боевой стойке. Увы, действия Кирилла он воспринял как приглашение к игре… И вдруг его лицо изменилось, он выпрямился, всматриваясь куда-то.

— Смотри!

Кир поднялся, прослеживая его взгляд.

Вдоль реки неслось десятка три–четыре всадни­ков. Над передними реяли какие-то знамена, вымпелы, на некоторых тускло отсвечивала броня. На недавний патруль они не походили, да и ехали, похоже, не замечая маленького плота, плывущего по середине реки, ехали по своим неведомым делам, без криков, без разговоров.

— Кир, у тебя есть бинокль?

Он потянулся к сумке, но рыться в ней не стал.

— Нет, Тони.

Голос у мальчишки задрожал, он быстро и возбужденно попросил:

— Кир, пожалуйста, какое у них знамя? Какое знамя?

Кирилл всмотрелся.

— Белое поле…

Тот, кто скакал впереди и держал знамя, взмахнул рукой, и полотнище развернулось по ветру.

— А на белом поле — какой-то зверь на задних лапах и с мечом в руках… то есть тоже в лапах. Лев, что ли…

Тони странно засмеялся. И попросил:

— Пальни по ним, Кир! Я тебя очень прошу!

— Зачем?

— Он гад, палач!

— Кто?

— Это граф Приозерья! Это его свита!

— Ты откуда знаешь?

Тони возмущенно замотал головой.

— Да флаг же его! Стреляй!

Всадники удалялись по берегу. Слабый, мягкий стук копыт замирал над спокойной водой. Кирилл неуверенно пожал плечами:

— Я разбужу Дина…

Тони как-то резко осел, отошел на другую сторону плота. Бросил через плечо:

— Не надо будить. Он не даст.

Кирилл долго смотрел вслед удаляющимся всад­никам. Потом присел рядом с Тони, серьезно сказал:

— Если Дин не даст, то, наверное, действительно не стоит?

— Наверное… — Тони всхлипнул и прижался к Кириллу. — Я его все равно убью! Сам! Раз уж его вынесло сюда…

— Почему? Тони, что он сделал?

Мальчишка встал. Потом прошептал:

— Я потом скажу, ладно…

— Ладно.

Они посидели так немного. Дин продолжал спать. Или делал вид, что спит. Наконец Тони преж­ним голосом сказал:

— А сейчас ты будешь учить меня фехтованию.

Кирилл вздохнул и смирился:

— Бери ножик и выстругивай себе шпагу. Ясно?

В душе он надеялся, что Тони провозится со “шпагами” до вечера.

Кирилл спал. Ему снился Дин — седой, с длинной бородой, с дрожащим голосом. Он указывал на посапывающего в коляске младенца и нудно уверял, что это его старший брат. Объяснить, почему так получилось, он не хотел. Кирилл возмущался и говорил, что невежливо так издеваться над представителями иной цивилизации…

Чья-то рука отчаянно затрясла его плечо, и он проснулся. Было темно, но уже как-то по-утреннему, незнакомые созвездия прощально догорали на светлеющем небе. Ночной снег успел растаять, оставив лишь мокрые пятна на куске полиэтиленовой пленки, которой они укрывались поверх одеял. Кирилл с трудом угадал рядом лицо Тони, зачерпнул воды, плеснул на себя, сгоняя остатки сна.

• Предыдущая
• 31/82
• Следующая