Цетаганда - Буджолд Лоис Макмастер - Страница 31
- Предыдущая
- 31/69
- Следующая
Император сидел всю церемонию с невозмутимо серьезным спокойствием. Каждый сатрап-губернатор получил от первейшего скорбящего по усопшей вежливый кивок в благодарность за их изысканные оды. Майлз думал о том, последовал ли Бенин его совету и переговорил ли уже со своим повелителем? Он надеялся, что да.
А затем литературная пытка неожиданно закончилась. Майлз подавил желание поаплодировать: было совершенно ясно, что этого делать Не Надо. На сцену вышел мажордом и сделал очередной таинственный жест, по которому все вновь опустились на колени. Император в сопровождении своей гвардии встал и покинул долину, за ними последовали пузыри консортов, сатрап-губернаторы и их гем-офицеры. Теперь были свободны и все остальные. Для поисков ванной комнаты, как надеялся Майлз.
Возможно, раса хаутов и отбросила от себя традиционное значение и функциональную направленность сексуальности, но они все еще в достаточной степени оставались людьми, чтобы процессы приема пищи были для них частью основных церемониалов жизни. В их собственной манере. Подносы с мясом были выполнены в форме цветов. Овощи притворялись ракообразными, а фрукты — маленькими зверушками. Майлз задумчиво посмотрел на блюдо простого отварного риса на заставленном столе. На каждое зернышко был вручную индивидуально нанесен искусный спиральный узор. Обалдев, он чуть не споткнулся о собственные ботинки. Он совладал с потрясением и постарался сосредоточиться на предстоящем деле.
Неформальные — по стандартам Небесного Сада — закуски и прохладительные напитки подавались в длинном павильоне, по обыкновению открывавшемуся в сад, приятно залитом теплым сиянием полуденного света, который приглашал расслабиться. Хаут-леди в своих пузырях, очевидно, отправились в другое место — там, где они, по-видимому, могли отключить свои пузыри и поесть. Это был самый эксклюзивный из нескольких послепоэтических буфетов, разброшенных по Небесному Саду. Сам Император находился где-то в другом крыле этого грациозного строения. Майлз с трудом понимал, как Форобьеву удалось протащить их сюда, но этот человек заслужил высочайшей похвалы за свою выдающуюся службу. Маз, сияя глазами и держась за локоть Форобьева, явно оказалась в неком раю для социологов.
— Вот и мы, — пробормотал Форобьев, и Майлз поднял голову. В переполненный павильон входил хаут Эсте Ронд со своей свитой. Все прочие хауты, понятия не имевшие, что делать с этими невесть как сюда попавшими иноземцами, с момента своего появления пытались вести себя так, словно барраярцы были невидимками. Эсте Ронд повел себя иначе. Плечистый сатрап-губернатор в белых одеждах, рядом с которым находился его гем-генерал в мундире и полной раскраске, задержался поприветствовать своих барраярских соседей.
За гем-генералом Ронда следовала женщина в белом, неожиданная в этом сугубо мужском окружении. Ее серебристо-белокурые волосы были заплетены в длинную ниспадавшую вдоль спины косу до колен; она стояла молча, опустив глаза. Она была значительно старше Райан, но несомненно была хаут-женщиной. Боже, как им идет зрелость! Должно быть, она была хаут-женой гем-генерала Ронда — любой офицер, получивший столь высокое звание планетарного масштаба, вполне мог завоевать себе такую давным-давно.
Маз подавала Майлзу какой-то необъяснимый, но настойчивый знак, едва качая головой со словами «Нет, нет!», безмолвно замершими у нее на устах. Что она пыталась сказать? Хаут-жена, судя по всему, не вступает в разговор до тех пор, пока к ней не обратятся; Майлз никогда не видел, чтобы чьи-нибудь жесты и мимика выражали такую исключительную холодность и сдержанность, даже Райан он такой не видел.
Губернатор Ронд и Форобьев обменялись тщательно взвешенными любезностями, по которым Майлз сообразил, что именно Ронд был их билетом здесь. Кульминацией дипломатического успеха Форобьева стало представление Майлза:
— Лейтенант питает самый достойный интерес к тонкостям цетагандийской культуры, — отрекомендовал его Форобьев вниманию губернатора.
Хаут Ронд радушно кивнул; похоже, если Форобьев кого-то рекомендовал, ему уделяли внимание даже цетагандийские хаут-лорды.
— Меня послали сюда не только служить, но и учиться, сэр. Этой мой долг, и мне это в радость, — Майлз удостоил хаут-губернатора тщательно рассчитанным поклоном. — И должен сказать, я приобретаю определенно поучительный опыт. — Майлз постарался, чтобы его натянутая улыбка придала этим словам максимум двусмысленности.
Ронд спокойно улыбнулся в ответ. Впрочем, если Эсте Ронд и есть лорд Икс, он обязан хранить спокойствие. Они обменялись еще несколькими ничего не значащими шутливыми замечаниями о дипломатической жизни, после чего Майлз дерзнул:
— Не будете ли вы так добры, хаут Ронд, чтобы представить меня губернатору хауту Илсюму Кети?
Тонкая как бритва улыбка дернулась на губах Ронда, и он посмотрел через комнату на своего коллегу-губернатора и родственника, превосходящего его положением в генетической иерархии.
— Почему нет? Разумеется, лорд Форкосиган. — Если Ронду и суждено застрять с этими чужестранцами, как понял Майлз, он был бы счастлив разделить это бремя с кем-нибудь еще.
Ронд повел Майлза через зал, оставив Форобьева беседовать с ро-китанским гем-генералом, который питал неподдельный профессиональный интерес к своим потенциальным врагам. Форобьев сделал Майлзу предупреждение, полусердито посмотрев на него, лишь слегка нахмурив брови; Майлз раскрыл ладонь у бедра, как бы пообещав в ответ: «Буду паинькой».
Стоило им отойти подальше, где посол не мог их услышать, Майлз прошептал Ронду:
— Кстати, нам известно об Иэнаро.
— Прошу прощения? — переспросил Ронд с естественным не недоумением в голосе, и тут они подошли к маленькой группе хаута Ислюма Кети.
В близи Кети казался даже выше и худощавей, чем с расстояния на декламации стихов. Резкие и холодные черты его лица довольно сильно отражали хаутскую моду: ястребиные носы оставались ведущим стилем с тех, как Флетчира Джияджи унаследовал престол. Немного серебристой седины на висках оттеняли его темные волосы. Однако для человека, который достиг только середины сорока, к тому же хаута… Бог ты мой, ну конечно. Налет инея был совершенно безупречен, но наверняка имел искусственное происхождение, осознал Майлз к своему хорошо скрытому внутреннему изумлению. В мире, где все принадлежит старикам, молодая внешность не дает социальных преимуществ тому, кто в самом деле молод.
Кети также сопровождал гем-генерал, который также держал хаут-жену подле себя. Майлз постарался не давать своим глазам слишком откровенно пялиться. Она была необыкновенно красива даже по хаут-меркам. Волосы густого темно-шоколадного цвета, разделенные в середине, а затем собранные в плотную косу, опускавшуюся вдоль спины прямо наземь. Кожа цвета ванильных сливок. Глаза, чуть расширившиеся, когда она оглядела приближавшегося вместе с Рондом Майлза, поразительного светло-карего цвета, огромные и влажные. Ох, и хороша, конфетка, так бы и съел. И едва ли старше Райан. Майлз был жутко благодарен, что ранее подвергся воздействию Райан, которое теперь здорово помогло ему держаться на ногах, иначе сейчас он подползал бы к ней, стоя на коленях.
У Ислюма Кети определенно не было для чужеземцев ни времени, ни интереса к ним, но по каким-то причинам он все же не пожелал или не осмелился обидеть Ронда; Майлз сумел обменяться с ним короткими формальными приветствиями. Ронд же не упустил возможности сбыть Майлза с рук и сбежать к столу.
Рассерженному Кети не удавалось продемонстрировать свои светские манеры, поэтому Майлз взял инициативу в собственные руки, и отвесил полупоклон гем-генералу Кети. По крайне мере, возраст генерала для его положения был по-цетагандийски обычен, то есть генерал был стар.
— Генерал Чилиан, сэр. Я знаю вас по учебникам истории. Для меня большая честь познакомиться с вами. И вашей дамой. Не думаю, что мне знакомо ее имя. — Он с надеждой улыбнулся ей.
Брови Чилиана, только что поднимавшиеся, опустились обратно и слегка нахмурились:
- Предыдущая
- 31/69
- Следующая
