Приманка - Буджолд Лоис Макмастер - Страница 11

Впрочем, Даг знал, в чем дело.

«Нас слишком мало, территория слишком велика, а времени вечно не хватает. Чем реже цепь дозорных, чем более быстрым делается поиск, тем выше риск того, что какие-то следы окажутся незамеченными. Если же искать медленно и тщательно, то возникает опасность опоздать… Что ж, этого Злого мы обнаружили, и это успех, а не провал».

Может быть…

К тому времени, когда Даг добрался до высокого места, откуда все было видно, он полз, как улитка, чуть ли не на животе, едва осмеливаясь дышать. Каждая травинка вокруг была мертва, безжизненная почва – мучительно стерильна, а глубоко запрятанный Дар содрогался от близости вампирской ауры Злого. Да, гадина точно была здесь.

По дну каменистого ущелья вился ручеек. Нигде, сколько хватал глаз, не было видно ничего живого, хотя мертвые остовы нескольких деревьев еще стояли, как часовые. На берегу ручья виднелось что-то вроде лагеря: три или четыре пепелища от костров, небрежно сваленные в кучи украденные припасы. На противоположном берегу ручья пара беспокойных лошадей была привязана к засохшему дереву. Это были настоящие, не исковерканные, пусть и неухоженные лошади.

Тут могли располагаться от двадцати пяти до пятидесяти человек, но в настоящий момент лагерь был пуст; только единственный глиняный человек спал в чем-то вроде гнезда, сооруженного из тряпья. Даг подумал: не попали ли остальные в руки его отряду прошлой ночью? Если так, то дозорные могут скоро добраться сюда, однако задержаться на этой приятной мысли Даг себе не позволил.

На половине высоты противоположного склона ущелья выступ скалы нависал над входом в пещеру; расщелина тянулась в ширину футов шестьдесят; кое-где потолок почти смыкался с гладким серым камнем пола. О глубине пещеры ничего сказать было нельзя. От нее в обе стороны – и к ручью, и вверх по склону – тянулись тропинки.

В настоящий момент Злой был внутри. Интересно, он все еще сидячий или уже достиг подвижной стадии? А если достиг, то произошло ли уже первое превращение? Если еще не произошло, то насколько жадно он собирает необходимый для него человеческий материал? Тело Злого сразу после вылупливания бывало еще более неуклюжим и грубым, чем у глиняных людей, и это, по-видимому, его раздражало.

Дар распахнул рубашку, вытащил свою величайшую драгоценность, перекинул ремешок через шею и мгновение смотрел на ножны-близнецы. Кожа мешочка, в котором они хранились, была гладкой от долгой носки и потемнела от пота. Даг провел пальцем по оплетенным тесьмой рукоятям – одной синей, другой зеленой, – вытащил один из клинков, задумчиво взглянул на шестидюймовое отполированное костяное лезвие и поднес его к губам. В разделяющем ноже пела давняя смерть.

«Не сегодня ли ты будешь отомщена, Каунео, любовь моя? Я так долго ношу эти ножи на шее… Как ты пожелала, так я и делаю. Это гнусный Злой, большой и быстро делающийся все больше. Он почти стоит тебя… почти».

Даг вытащил второе – пустое – костяное лезвие и приложил его к первому. Они – пара, о да. Один для тебя и один для меня… Даг снова спрятал ножи под рубашкой.

Мари тоже носит разделяющие ножи, как и Утау, и Чато, – смертные дары других дозорных. Та пара, что сейчас носит Мари, – наследие одного из ее сыновей, знал Даг, и не менее дорогое для нее, чем для Дага – его ножи. Отряд был хорошо вооружен. Обычно вопрос о том, кто употребит свои ножи в дело, не решался жребием; героизм или честь тоже ничего не значили. Кому первому удавалось, тот и делал. Делал как мог. Со всем своим умением. Ведь другого шанса не бывало.

Дар Дага трепетал от близости Злого; это ослабило бы Дага, если бы он задержался тут надолго. Чувствительные молодые дозорные часто бывали так смущены первым столкновением с аурой Злого, что потом неделю приходили в себя. Даг сам был таким когда-то. Один раз…

А теперь пора. Нужно вернуться туда, где остался конь, а потом галопом мчаться к месту встречи.

И все-таки… ведь лагерь был таким пустым. Уж очень соблазнительной казалась возможность справиться в одиночку. Спуститься по склону, перепрыгнуть через ручей, подняться в пещеру… через несколько минут все было бы кончено. За то время, что потребуется для того, чтобы привести сюда отряд, Злой может тоже собрать подкрепление (а где они сейчас, какие гнусности творят?); дозорным может дорого обойтись даже попытка подобраться близко к тому месту, где Даг уже находится сейчас. Даг подумал о Сауне. Пережил ли парень ночь?

Однако, не пользуясь Даром, Даг не мог определить, сколько человек или глиняных людей находятся в пещере вместе со Злым. Если он кинется в бой и без пользы сложит голову, его отряд столкнется с гораздо большими трудностями. «Да и я сам буду мертв». Даг в определенном смысле порадовался тому, что такая перспектива все еще его тревожила. Хоть в какой-то мере.

Даг опустил голову, сделал несколько вдохов, чтобы успокоиться, и приготовился пуститься в обратный путь. Его губы дрогнули. «Мари будет так мной гордиться!»

Даг начал отползать от края ущелья, но вдруг замер. На дорожке появились трое глиняных людей. Неужели первый из них… как это Злой нашел в здешних краях волка? Даг думал, что крестьяне выбили хищников в окрестностях Глассфорджа; впрочем, эта гряда холмов, слишком крутых, чтобы их склоны можно было вспахать, служила убежищем для самых разных животных. Что мы и видим… Глаза Дага широко раскрылись, когда он узнал второго – это был тот самый человек-енот, который сбежал от него утром. Третий, еще более огромный, был, должно быть, раньше бурым медведем. Даг заметил знакомое синее платье на фигуре, которую нес на плече человек-медведь, и сердце у него замерло.

Искорка. Они нашли Искорку! Каким образом?..

Более или менее прямой путь через холмы отсюда до разграбленной фермы был одной стороной треугольника, сообразил Даг, а он сам проехал по двум другим сторонам – чтобы сначала выбраться на большак, а потом двинуться по следам человека-енота.

Глиняные люди нашли ее потому, что искали. Это объясняло и отсутствие прочих подручных Злого, вроде той пары, что Даг видел на тропе. Злой, несомненно, отправил всех глиняных людей на поиски сбежавшей добычи, а о ферме Злой и его приспешники наверняка знали, раз нападали на нее совсем недавно. Уважение Дага к сообразительности твари еще увеличилось: тот явно долго не трогал ферму, чтобы не вызвать паники в окрестностях. Сколько же силы он накопил, раз начал действовать открыто? Или прибытие отряда вызвало у него панику и заставило преждевременно выдать себя?

Одетая в синее платье фигура, висевшая на плече глиняного человека вниз головой, брыкалась и извивалась, колотила по спине своего врага маленькими кулачками. Видимого эффекта это не производило: человек-медведь только подвинул пленницу на плече да ухватил ее покрепче.

Девушка была жива. В сознании. Наверняка перепугана.

Но перепугана недостаточно. В отличие от Дага… Он хватал ртом воздух, сердце его бешено колотилось. Теперь Злой получил то, что ему необходимо для следующего превращения. Стоит Дагу подать ему на десерт Стража Озера – и к тому же такого опытного, – и сила Злого станет полной.

Даг сам не мог бы сказать, дрожит ли он от нерешительности или просто от страха. Все-таки от страха, решил он наконец. Да, он мог помчаться к отряду и привести сюда их всех, как предписывали правила. Так было бы надежно… Ведь Стражи Озера должны побеждать всегда, каждый раз. Только к тому времени, когда они прибудут, Фаун может уже погибнуть.

Погибнуть она может в ближайшие же минуты… Трое глиняных людей скрылись за скальным выступом. Значит, там, внутри, их трое. А может быть, и все десять.

Проникнуть внутрь и выбраться из пещеры… Нет. Ему нужно только попасть внутрь.

Даг смутно удивился тому, что мозг его все еще отчаянно пытается просчитать риск, потому что правая его рука уже действовала: снимала лук, колчан и вообще все лишнее. Передвигала на место ножны с разделяющими ножами. Вывинчивала из крепления крюк и заменяла его боевым клинком. Проверяла, легко ли вынимается из ножен второй нож.