Урук-хай, или Путешествие Туда... - Байбородин Александр Владимирович - Страница 74
- Предыдущая
- 74/130
- Следующая
Я посмотрел на пенёк. Пень как пень, расколотый по краю топором неумелого дровосека. Старый уже. И что в нём особенного? Но Гхажш удалялся, и разгадывать загадки было некогда, так что я вздохнул, догнал его и поплёлся рядом.
Шагов через полтораста в траве обнаружился замшелый валун. Здесь всё повторилось, с тем лишь отличием, что на этот раз Гхажш действовал гораздо увереннее, и идти нам пришлось в другом направлении.
Так мы и шли, встречая на своём пути то пень, то камень, то сломанное бурей дерево или причудливую корягу, или даже просто старую, оплывшую, заросшую травой яму. И как Гхажш каждый раз определял, в каком направлении нам надо двигаться, для меня ещё несколько лет оставалось загадкой.
От куста к кусту и от дерева к дереву мы двигались довольно долго, настолько долго, что я постепенно начал понимать, за что этот лес назвали Чёрной пущей: деревья вокруг нас сгрудились теснее, вытянули толстые стволы вверх и кронами почти закрыли небо. Стало темней, трава исчезла, уступив место зарослям папоротника и прелой прошлогодней листве. В десяти шагах было так сумеречно, что окружающее с трудом различалось. Поэтому я не сразу понял, что мы уже с полчаса идём по обычной, хорошо натоптанной тропе. И Гхажш рядом со мной идёт уже не спиной вперёд, а самым обычным образом.
– Устал, пока раком пятился, – произнёс он, останавливаясь. – Вечер уже, тропу нашли, давай привал сделаем, а утром дальше пойдём. Только не вздумай с тропы сходить. Я тебя потом не найду. Разве что кости. Да и то вряд ли.
В это мгновение неподалёку от нас раздался громкий скрежещущий звук, словно кто-то тёр нож о нож. Спине сразу стало холодно, а между лопаток потекла противная липкая струйка.
– Что это? – спросил я Гхажша, стараясь, чтобы голос не дрожал, и на всякий случай взявшись за рукоять кугхри.
– Не обращай внимания, – ответил Гхажш, расстилая свой буургха прямо на тропе. – Это паук. Он на тропу не выйдет: света боится.
Это меня не успокоило: света на тропе почти не было.
– А ночью? – спросил я. – Ночью, что будет?
– Ничего не будет, – ответил он, укладываясь. – Слышишь, скрежещет. Это он от злости – значит, один. А для одного мы слишком большая добыча. На двоих он в одиночку нападать не будет. Они трусливые и маленькие. Ниже твоего колена.
Я вздрогнул, представив паука чуть ниже своего колена.
– Да ложись, ты, – сказал Гхажш. – Нет ничего страшного.
Вздохнув, я решил ему поверить, действительно, будь рядом что-нибудь опасное, вряд ли он бы стал так спокойно устраиваться на ночлег. Но едва я лёг, как обнаружилась новая напасть. Новый звук. Где-то в глубине земли что-то глухо ударяло, тяжело и размеренно, и, когда приходил звук удара, вздрагивало всё тело.
– Что это? Гхажш! – я даже подскочил от неожиданности, но воздух вокруг был тих и неподвижен.
– Что? – не понял он. – Я же сказал – паук.
– Нет, – я снова приложил ухо к земле и подождал немного, через некоторое время земля принесла отзвук нового удара. – Стучит, под землёй.
– А… – Гхажш зевнул. – Это молот огхров. Далеко отсюда. Почти день пути. Завтра утром мы в их сторожевой деревеньке будем.
– Давай сегодня пойдём, – попросил я. – Пока ещё совсем не стемнело, – ночевать в лесу с пауками мне не хотелось.
– Хочешь стрелу с чёрной смолой ниже спины получить? – пробормотал Гхажш. – Самострелы вдоль всей тропы стоят, их ночью не видно.
Пришлось устраиваться рядом с ним. Пущей безопасности ради я прижался к шагхрату поплотнее и закутался в буургха с головой.
– Гхажш, – решил я задать ещё один вопрос напоследок. – А как это место называется? Ну куда мы сейчас идём?
Гхажш пробормотал что-то нечленораздельное, помолчал и добавил, сонно растягивая слова: «…а, по-вашему – Дол-Гулдур».
- Предыдущая
- 74/130
- Следующая
