Опасная игра - Брокуэй Конни - Страница 13

• Предыдущая
• 13/68
• Следующая

С лукавой и немного виноватой улыбкой Шарлотта сообщила сестрам, что не имеет ни малейшего желания терпеть бедность, что ей нравится модно одеваться и жить в красивом доме, что она уже взрослая и у Хелены с Кейт «нет никакого, черт возьми, права решать за нее». И нахально подмигнула им.

Недавно Хелене стало известно, что у сестры появились новые неподобающие знакомства. Несколько раз она пыталась увидеться с Шарлоттой, но неудачно. Всякий раз, когда Хелена заходила в особняк Уэлтонов, той не оказывалось дома. Несколько строк девушка написала в ответ на суровые и умоляющие письма старшей сестры, но они были очень лаконичными. Младшая сестра только сообщала о последних обновках в гардеробе, да о некоторых новостях из жизни ее приемных родителей.

Все это приводило Хелену в отчаяние, но у нее не было никаких других способов связаться с Шарлоттой. Легкомысленная публика, собирающаяся в гостях у Уэлтонов, никоим образом не пересекалась с людьми, посещающими леди Тилпот. В конце концов, ей пришлось смириться с тем фактом, что Шарлотта не желает и никогда не допустит никакого «вмешательства» в свою жизнь. И как ни огорчало это Хелену, она понимала, что ничего изменить не может.

Поэтому каждый раз, когда сморщенные губы леди Тилпот произносили имя Шарлотты, Хелена ощетинивалась, переполняемая одновременно желанием защитить сестренку и чувством вины. Она подозревала, что именно это чувство вины перед Шарлоттой, которой она хотела, но не могла помочь, заставляло ее помогать Флоре.

– Ну, мисс Нэш? – окликнула ее леди Тилпот. – Можете ли вы что-нибудь на это возразить?

Хелена до боли прикусила щеку. Если ответ покажется леди Тилпот слишком дерзким, она немедленно рассчитает ее. И тогда Флора останется одна. Надо потерпеть еще несколько недель. Всего несколько недель. Она выдержит.

– Шарлотту, – с трудом выговорила она наконец, – везде охотно принимают.

– Да, – согласилась леди Тилпот, – но долго ли это будет продолжаться? – Выпустив последнюю стрелу, она с чувством выполненного долга повернулась к викарию: – Преподобный Таустер, будьте добры предложить мне руку. Я хочу сесть.

Викарий поспешно подчинился, несомненно, сразу же вспомнив, кто обеспечивает его хлебом с маслом. Судя по округлому животу, к маслу преподобный имел особую слабость.

– Ну так вот, – продолжила свой рассказ Джолли, по-видимому, обратившая на леди Тилпот и на ее мнение о морали не больше внимания, чем на докучливую муху, – я говорила о Рамзи Манро и о том, что молодые леди посещают зал по субботам ...

– Мисс Нэш, мне кажется, эта беседа вам совсем неинтересна, – перебил Джолли холодный голос Демарка. Хелена раздраженно повернулась к нему. Она очень хотела услышать, что Джолли известно о Рамзи Манро. – Вы вряд ли знакомы с людьми, о которых рассказывает мисс Джолли. И с миссис Уайнбергер у вас не может быть никаких общих знакомых. – Он предложил ей руку. – Я уверен, что вы с удовольствием покажете мне коллекцию гравюр леди Тилпот.

Чтобы не показаться грубой, Хелене пришлось опереться на предложенную руку. Демарк провел ее в другой конец комнаты, где на столе лежал большой альбом, который хозяйка любила демонстрировать своим гостям.

Виконт не стал притворяться, что его интересуют гравюры.

– Ну вот. Теперь я могу посвятить вам все свое внимание. Вы довольны?

Хелена моргнула, не веря собственным ушам.

– Сэр?

– Мне жаль, что вам пришлось так долго терпеть эту женщину.

Хелена опять с недоумением взглянула на него. Неужели он готов защитить Шарлотту от обвинений леди Тилпот? Может, она ошибалась...

– Недаром пруссаков все считают вульгарными, а уж эта Майлар ... – Он выразительно пожал плечами.

«Нет, он явно не собирается никого защищать».

Хелена постаралась придумать какой-нибудь достойный ответ, но это оказалось непросто. Бессмысленно спорить с ним и доказывать, что в их беседе не было ничего вульгарного, поэтому она предпочла промолчать. Хотя ей и очень хотелось возразить, очень хотелось защитить Шарлотту. Но она будет молчать и делать все, что от нее требуется, до тех пор, пока не сможет как-нибудь помочь этим несчастными, бестолковым влюбленным.

– Вы переносите свое положение с похвальным терпением, мисс Нэш, – ласково похвалил ее виконт.

Похоже, он был один из тех, кто восхищался ролью молчаливой страдалицы. Наверное, он обожает, когда собаки лижут ему сапоги. Хелена опустила глаза, чтобы скрыть бушующую в ней злость.

– Сэр!

– Вы хитрая лисичка! Поднимите на меня глазки. На нас никто не смотрит. Вы очень скрытная ... – Хелена изумленно уставилась на него. – Но все-таки недостаточно. Я заметил вашу симпатию. И другие тоже. Я вижу, как вы смотрите на меня. И как вы улыбаетесь. – Теперь ее изумление сменилось испугом. – У меня только один вопрос: что же мы будем делать с этим?

«Нет. Господи, только не это! Ни в коем случае нельзя оскорбить его».

Такие, как Форрестер Демарк, не умеют прощать обиды. Но и поощрять его интерес тоже нельзя. И не только потому, что ей этого совсем не хочется. Если леди Тилпот заподозрит, что Хелена использует ее приемы только для того, чтобы кокетничать с мужчинами, ее уволят в ту же секунду.

Она не может оставить Флору. Не сейчас. Надо подождать еще немного. Хелена лихорадочно старалась придумать какой-нибудь достойный ответ.

– Вы слишком добры, – прошептала она наконец.

– Мисс Нэш! – раздраженно прокричала леди Тилпот. Ее голос звучал, словно удар хлыста, но Хелена почувствовала искреннюю благодарность за этот хозяйский окрик. – Прекратите монополизировать лорда Демарка и подойдите ко мне.

Хелена поспешно направилась к ней, даже не оглянувшись.

Дневные тени уже становились длиннее и гуще, когда Хелена, вложив шиллинг в руку привратника, входила в Воксхолл-Гарден. На этот раз она не опускала глаза в землю под своей черной шелковой маской. Опыт, приобретенный на прошлой неделе, не напугал, а, наоборот, придал уверенности. Ей невольно передалось праздничное настроение других гуляющих, которых уже немало было на дорожках сада. Маленькая оборванка, стоящая у самых ворот, сунула ей в руку букетик фиалок и важно произнесла:

– Не пойму, мужчина вы или женщина, но с вас все равно два пенса.

– Отдай мне цветы за пенс, и я раскрою тебе эту тайну, – весело предложила Хелена.

Девчонка фыркнула:

– Мне не больно-то интересно. А мама говорила, что если кто-нибудь предложит мне что-нибудь «раскрыть», надо кричать так, будто меня режут. Ну, так как, дадите два пенса или мне закричать?

Хелена засмеялась и бросила ей монетку, а букетик фиалок заткнула за край берета. Апломб и самоуверенность этой крошки показались ей забавными. Она не могла припомнить, чтобы когда-нибудь раньше получала столь решительный отпор.

«Все дело в маске», – решила она. Никто сейчас не видел ни ее лица, ни волос. Раньше ее внешность всегда привлекала к себе повышенное внимание. И теперь, оставаясь в толпе незамеченной, она испытывала совершенно новое ощущение. Она могла говорить все, что хотела: шутить, громко смеяться и знать, что ей ничего за это не будет. Этим маска и опасна. Она дает иллюзию свободы, а обращаться со свободой Хелена еще не умела.

До этого месяца она никогда не бывала в местах, подобных Воксхоллу. Она вообще никогда нигде не бывала без сопровождения хотя бы лакея или горничной. И теперь испытывала какое-то приятное головокружение. Она могла бы даже ...

– Я сделаю с тобой все, что захочу. Прямо сейчас. Ты моя, – раздался хриплый шепот над самым ее ухом.

Хелена испуганно обернулась. Ее окружала густая толпа гуляющих, и странный голос мог принадлежать любому из них: толстому человеку в мантии, женщине в кимоно и гипсовой маске, матросу или принцессе из Вест-Индии. Она постаралась успокоиться. Может, эти слова предназначались совсем не ей? Просто неприятное чувство, что кто-то следит за ней, преследовавшее Хелену всю неделю, слишком подействовало на ее воображение. Наслаждаясь свободой, все-таки нельзя забывать, что все имеет свою цену.

• Предыдущая
• 13/68
• Следующая