Мой милый враг - Брокуэй Конни - Страница 27
- Предыдущая
- 27/66
- Следующая
— Что это за духи?
— Мыло. — Она сделала еще шаг в сторону, с умыслом не поднимая головы от писем.
— Есть что-нибудь интересное? — спросил мальчик, заглядывая ей через плечо.
— Нет. Только новые приглашения твоему кузену. Мистеру Эйвери Торну, мистеру Торну, мистеру Эйвери Торну, Эйвери Торну, мисс Бид…
Лили вдруг замолчала, уставившись на конверт из плотной веленевой бумаги, на котором значилось ее имя. С невозмутимым видом, как будто ей приходилось получать приглашения чуть ли не каждый день, она сунула клапан конверта в специальную машинку и вскрыла письмо, вынув оттуда визитную карточку с выпуклым узором.
— Это от Камфилдов.
— Камфилдов? — Голос Бернарда звучал тихо, словно в полусне, и вместе с тем слишком близко от нее. Если она обернется, они окажутся щека к щеке.
— Да, тех самых людей, которые были здесь вчера.
— А! Тот мужчина с усами и две очаровательные девушки.
Стало быть, Бернард находил юных барышень Камфилд очаровательными, подумала Лили с ликованием, и ее воображение сразу нарисовало способ направить юношеские фантазии Бернарда в иное русло. Пожалуй, это даже стоило поощрить.
— Да. Они устраивают у себя прием в конце месяца.
— И вы поедете? — осведомился Бернард. Поехать к ним на прием? И снова быть отторгнутой обществом как нежелательная гостья?
— Я в этом сомневаюсь.
— Тогда я тоже не поеду, — заявил Бернард твердо.
— Полно тебе, Бернард. Ты же человек одного с ними круга. Твоя семья владела Милл-Хаусом в течение многих веков. Будет только справедливо, если ты примешь приглашение.
Едва произнеся эти слова, Лили тут же поняла, в чем она только что призналась. Все права на Милл-Хаус принадлежали семейству Торнов. Вернее, все, кроме одного, поправила она себя с болью в сердце, — оговорки в завещании, которая давала ей возможность стать его владелицей.
— Кроме того, — продолжала она, — тебе не мешает поразвлечься. Прелестные девушки, вкусная еда… Там будут танцы, шарады, чудесная музыка…
— Я никуда не поеду, если вас с нами не будет, — стоя; на своем Бернард.
У Лили не оставалось выбора. Если она хотела пробудить интерес Бернарда к барышням Камфилд, ей придется отправиться вместе с ним на эту вечеринку.
— Знаешь что, Бернард, — произнесла девушка, быстро отступив назад и в сторону и прикрываясь почтой как щитом, — пожалуй, мне тоже стоит туда поехать. Я сегодня же дам им утвердительный ответ.
— Вот они. — Полли Мейкпис опустила портьеру, увидев, как Лили и Эйвери быстро шагают по аллее, умышленно держась на расстоянии друг от друга. — Должна признать, что это и впрямь было гениальной идеей — подговорить вашу беременную горничную уронить всю «практичную» одежду мисс Бид в грязь рядом с веревкой для сушки белья. — Бросив восхищенный взгляд на Эвелин, она добавила:
— И спрятать ее единственную оставшуюся пару как можно дальше, так что ей волей-неволей пришлось надеть эту фривольную юбочку.
— Лили и впрямь выглядит очень мило, — согласилась Эвелин, из осторожности понизив голос и глядя с мягкой улыбкой вслед удаляющейся паре. — Ей так идет розовый цвет. Впрочем, то же самое относится ко многим женщинам.
— Гм… — пробормотала Полли, чей интерес к моде исчез так же внезапно, как и появился. — И мне кажется, что то небольшое представление, которое мы устроили во время пикника, прошло как нельзя лучше.
— Вы так думаете? — Эвелин выбрала среди ниток, висящих на подлокотнике кресла, тонкую бежевую и принялась вязать один за другим сложные ряды узелков. Ее пальцы так и бегали над кружевом с какой-то неистовой энергией. — По-вашему, у нас нет лучшего способа способствовать их… э-э… взаимному сближению, как только постоянно сталкивая их друг с другом?
Полли бросила еще один взгляд в окно и подкатила свою коляску поближе к Эвелин.
— О да, — заявила она. — Им так нравится говорить колкости друг другу. Они очень страстные натуры, но если все время будут ходить вокруг да около, то никогда не признаются в том, что со стороны кажется таким очевидным.
— И что же это? — спросила Эвелин. Что могла знать эта женщина с некрасивым лицом и характером склочницы о страстных натурах?
— Половое влечение. Эвелин изумленно моргнула.
— Оно становится очень заметным, стоит им оказаться на расстоянии полудюжины футов друг от друга. Будь я благовоспитанной леди вроде вас, миссис Торн, то была бы возмущена столь бесстыдным поведением. Должна признаться, широта ваших взглядов меня поражает. Даже воздух вокруг них наполнен электрическими разрядами, вы не заметили?
— Теперь непременно заметит, раз уж вы обратили на это ее внимание, — сказала Франциска, которая как раз вошла в гостиную под шорох платья из светло-лилового шифона. Похоже, она была слегка навеселе. Отдельные пряди волос на висках выбились из прически, а кружевные оборки, украшавшие ее низкое декольте, были помяты. — Могу ли я, как знаток в таких делах, помочь вам советом?
Эвелин с виноватым видом посмотрела в сторону Полли. Одно дело — попытаться содействовать сближению дорогого тебе существа с другим, которое внушает неприкрытый страх (материнская забота о будущем сына могла служить оправданием для самых крайних мер), и совсем иное — когда об этом становится известно окружающим.
— Я понятия не имею, что ты имеешь в виду, Франциска, — пробормотала она.
Полли, однако, ничуть не выглядела смущенной и бесцеремонно оглядела вошедшую с ног до головы. Франциска остановилась перед стоящей на буфете огромной приземистой вазой севрского фарфора, в которой красовался букет из пышных столистных роз и цветов дельфиниума.
— Эта ваза — одна из самых прелестных вещиц во всем Милл-Хаусе, — сказала она. — Меня удивляет, как старик Горацио мог позволить, чтобы подобная ценность находилась в этом доме.
— И какой же совет вы нам дадите, мисс Торн? — обратилась к ней Полли.
Франциска вынула из букета увядший бутон и бросила его на столик.
— Вам следовало бы действовать более деликатно. К счастью, мисс Мейкпис права в своей оценке наших двух жертв… Ну ладно, Эви, раз тебя смущает слово «жертвы», что ты скажешь насчет «персон»? Впрочем, как их ни называй, не будь они настолько поглощены друг другом, они очень скоро заметили бы, что ими пытаются руководить. Ни одного из них нельзя упрекнуть в глупости. — Она оставила в покое вазу и направилась к графину, чтобы налить себе портвейна.
— Верное замечание, — вставила Полли.
— Полли! — сказала Эвелин с легким укором.
— Прошу прощения, миссис Торн, но к чему отрицать то, что и так очевидно? Вряд ли мисс Торн стала бы давать полезные советы, если бы собиралась ставить нам палки в колеса. Остается единственный вопрос — зачем ей нам помогать?
Франциска взглянула на нее с загадочной улыбкой.
— О, я еще вполне могу «ставить вам палки в колеса», мисс Мейкпис. Лили дорога мне. Даже очень дорога.
— Как и мне! — воскликнула Эвелин.
— Да, конечно, миссис Торн, — успокоила ее Полли и повернулась к Франциске:
— Давайте лучше выложим наши карты на стол, мисс Торн. Хотя миссис Торн и я едины в своем желании свести мистера Торна и мисс Бид, нами движут при этом совершенно разные мотивы.
— Я так и поняла, — отозвалась Франциска, подняв рюмку. — Поэтому мне и хотелось бы узнать о них из первых рук.
Полли выпрямилась в своей инвалидной коляске.
— Я полагаю, что мисс Бид не обладает необходимой твердостью и силой воли, чтобы стать следующим председателем Коалиции за права женщин. Но не торопитесь обрушивать на меня свое негодование, а сначала послушайте, что я скажу.
Эвелин нахмурилась. Несмотря на то что все доводы Полли отвечали ее собственным корыстным интересам, никто не мог усомниться в ее честности.
— Мисс Бид, без сомнения, обладает многими качествами, которые говорят в ее пользу, — начала Полли. — Обаяние, тонкий ум, голубая кровь с отцовской стороны и далеко не столь голубая с материнской… Даже ее незаконное происхождение можно считать преимуществом, так как оно делает ее более привлекательной для низших классов. Но самое главное заключается в том, что мисс Бид, весьма обаятельная девушка, до сих пор жила одна, без мужчины, и уверяет, что намерена жить так и впредь.
- Предыдущая
- 27/66
- Следующая
