Не зарекайся... (не окончена) - Ажиппо Владимир Андреевич - Страница 11

• Предыдущая
• 11/31
• Следующая

Зэки, зажатые в тесноте душной камеры, становятся мишенью любого инфекционного заболевания. Чтобы хоть как-то защититься от этого, надо как можно чаще мыть руки, умываться и обязательно ходить в баню, тем более, что это удовольствие бывает не чаще, чем раз в неделю. Свои вещи никому не давать, чужие не брать, стараться реже пить с другими зэками из одной кружки. Полностью этого избежать, скорее всего, не получится, тюремные традиции очень сильны – чай или, как его по старинке называют, чифир, принято пить из одной кружки.

Хорошо бы, выходя на прогулку, брать поочередно свои вещи и вытряхивать их. Но маловероятно, что это будет получаться регулярно, «прогульщики» не разрешат, нужно договариваться. А договариваться с контролерами почти всегда чего-то стоит. Тюремщики над этим вопросом не задумываются, полагая, наверное, что проветривание одежды и спальных принадлежностей автоматически осуществляется во время обысков. (Примечательно, что при обысках они сами дышат этой отравленной пылью). [21]

Стирка – не меньшая проблема. Моющих средств хронически не хватает, тазов нет вообще, хорошо, если кому-то родственники передали. В камере из крана течет либо холодная вода, либо никакая, воду надо греть маленьким кипятильником, а розеток тоже не хватает. Можно успеть постираться в бане, но возникает другая головная боль – где сушить мокрые вещи? Когда у тебя жизненного пространства меньше, чем у цепной собаки, сушка становится сложной задачей.

Заниматься физическими упражнениями (это называется «заниматься спортом», хотя побед и рекордов, конечно, никто не устанавливает) зэков не заставляют, но и не запрещают. И слава Богу! Лет двадцать назад, если зэк бегал по прогулочному двору, ему «цепляли полосу» – ставили на учет как склонного к побегу. (Выражение «прицепить полосу» связано с тем, что на всех сопроводительных документах «побегушника» – личном деле, карточках – рисуется наискосок жирная красная полоса). Если зэк «качался» или отрабатывал удары, говорили, что «это он, сука, против нас тренируется!» и сажали в карцер, где в то время были такие нормы питания, что только б ноги не протянуть, уж какой там спорт.

К счастью, сейчас с этим вопросом все наладилось. Хоть тюремщики и поглядывают с опаской на иного крепкого, тренированого зэка, но запретить спорт не могут. Этот факт нужно использовать на всю катушку, даже если на свободе вы физкультуру не жаловали. Спорт в тюрьме – лучшая профилактика от всех болезней. В камере, конечно, им особо не позанимаешься – тесно, в прогулочном дворе тоже тесновато, но все-таки место найти можно. В каждом дворе есть (во всяком случае, должно быть) подобие гимнастической перекладины и параллельных брусьев. Делайте, что угодно: подтягивайтесь, отжимайтесь, приседайте, есть место – бегайте по кругу, нет места – прыгайте, как будто на скакалке, боксируйте с тенью.

Иногда зэки делают из тряпок мяч, и играют им в футбол. Но, как правило, находится идиот, который это запрещает, и мяч отбирают. Почему-то мало кто из тюремщиков понимает, что чем больше зэк выбросит из себя «дурной» энергии, тем он будет спокойней и доброжелательней. Иногда зэки играют в «слона», это хорошая игра – атлетичная и заводная, но в тюремном дворе опасная. При падении «кучи-малы» на бетонный пол кто-нибудь обязательно травмируется.

Чего делать нельзя – так это боксировать в спарринге и бороться. Перепуганный попкарь подумает, что зэки подрались, и дальше все пойдет по стандартной схеме: тревога – прибытие буц-команды – укладка всех носом в пол – поиски виноватых – наказание невиновных.

Заниматься спортом нужно каждый день, не давая себе никаких послаблений и твердо помня великую латинскую поговорку: здоровый дух бывает только в здоровом теле. А без здорового духа остаться в тюрьме полноценным человеком невозможно.

Очень важно правильно распределить свой досуг. Если на свободе любой нормальный человек испытывает нехватку времени, то в тюрьме другая проблема – чем бы его заполнить? Самое важное занятие для зэка – обдумывание перспектив уголовного дела, существующего «расклада» и своих будущих показаний. На это времени жалеть не стоит. Нужно завести общую тетрадь (ее может передать адвокат или родственники в передаче), в которую записывать все, что относится к уголовному делу: даты, содержание документов, суть только что прошедшего допроса, беседы с адвокатом, свои предположения, планы и наметки. Записывать надо все и максимально подробно, не лениться. Все это в ближайшем будущем может пригодиться. Записи зашифровывать нельзя, тюремщики при обысках их читать все равно не станут, это им не интересно. Но если они наткнутся на непонятный текст, то обязательно заинтересуются и тетрадь заберут. Поймут – не поймут, что там написано – неизвестно, но тетрадь, скорее всего, назад не вернут, а просто выбросят. А вы никому ничего не докажете.

Чтобы не свихнуться, не нужно раздумывать над уголовным делом двадцать четыре часа в сутки, хватит и четырех-пяти. Остальное время можно посвятить общению с сокамерниками, чтению библиотечных книг (меняют их нечасто, поэтому нужно читать все подряд) и газет. Настоящим окном в мир является телевизор, радиоприемников в тюрьме нет – запрещены.

Еще один идиотский запрет. Авторы всех запретов – чиновники тюремного ведомства – до сих пор, похоже, не могут «въехать», что Советского Союза с его идеологией нет, и «Голос Америки» на пару с «Немецкой волной» никак не испоганят ранимые зэковские души. «Умники» же рангом пониже, свято верящие в то, что раз начальство сказало, значит в этом всегда есть смысл, уверены в том, что изобретательный и зловредный зэчара из приемника изготовит радиопередатчик. Интересно, какую часть тела надо иметь на месте головы, чтобы не задаться двумя вопросами: как именно зэк умудрится голыми руками сделать из дешевенького приемника передатчик и, главное, что и кому он будет передавать? «Юстас – Алексу»? Да за червонец любой продажный попкарь отнесет записку по указанному адресу, а за чуть более солидную сумму принесет в камеру мобильный телефон.

Если есть возможность передать вам телевизор, обязательно нужно ее использовать. В народе (имеется в виду – в неопытном народе) считается, что телевизоры в камерах есть только у самых «крутых». Это мнение иногда укрепляют и публикации, хотя журналист наверняка такой же неопытный, как и его читатели. Каких-либо ограничений на передачу конкретному зэку телевизора не существует, его могут передать не только родственники, а любые люди. Количество телевизоров в камере формально тоже не ограничено. Иногда жадненькие и нечистоплотные сотрудники тюрьмы используют незнание этих фактов для собственного обогащения, мол, телевизор от друзей принять не можем, пусть его привозит больная мама. Или – не примем, так как в камере уже один есть, но, конечно, для вас снисхождение можем сделать...

Желательно, чтобы телевизор был небольшой, не новый и его не жалко было бросить в тюрьме. Помимо возможности постоянно смотреть телевизор, его владелец имеет еще один немаловажный козырь: никому не дозволено конфликтовать с хозяином «ящика», а вдруг его переведут в другую камеру, что тогда? На собственные рожи смотреть? Поэтому, если у вас есть телевизор, то в камере вам всегда будет удобно и ссориться с вами не будет никто.

Следственный изолятор – название довольно точное. Человек, попавший в него, действительно изолируется от общества. Свидания с родственниками предоставляются только по разрешению следователя. Практически этого не бывает никогда, трудно сказать почему, но даже взятки мало помогают в решении этого вопроса. Судьи свидания иногда предоставляют, но, во-первых, нечасто, во-вторых, только после того, как состоится одно или несколько заседаний, а, в-третьих, до этого еще досидеть нужно. Писем следственно-арестованный не получает – нельзя. Сам зэк писать может сколько угодно, но не отправят ни одного – не положено. (Ксивы и малявы, конечно, стаями летают из тюрьмы на волю и обратно, но это неофициально и незаконно).

• Предыдущая
• 11/31
• Следующая