Зеленый Всадник - Бритен Кристен - Страница 7

• Предыдущая
• 7/103
• Следующая

— «Я явился посмотреть на плоды твоих рук».

— Величественно, правда?

Лицо призрака не дрогнуло.

Серый маг знал, сколько сил требуется духу убитого, чтобы явиться к нему, не сдаваясь.

— Ты будешь служить мне, не смея отказать, — проговорил заклинатель, простирая руку. В его голосе зазвенела магия. Зазвучала песня уз.

Призрак поблек и поплыл по воздуху к нему.

— Да, — сказал маг. — Служи мне.

Не успели эти слова вылететь из его губ, как ноги подогнулись, и колдун едва не упал. Слишком много усилий потрачено. Нельзя требовать столько от тела, после сокрушения Стены Д'Иеров. Энергии едва хватит на долгий путь. Чародей неохотно отпустил Ф'риана Коблбея, и тот исчез.

Серого мага удивляло такое упрямство призрака. Тот оказался силен и, кажется, не собирался подчиняться.

Кто-то ткнул Кариган в ребра.

— Перестань, Эстрал. Я пойду на занятия завтра. — Она застонала и перекатилась на спину. В ноздри ударил сильный запах сырой земли, а на лицо упал солнечный луч. Девушка с трудом разлепила глаза. Небо усеяли облака, словно отпечатки пальцев. Кариган была далеко не в своем дортуаре.

Стук, стук. На сей раз по плечу.

Кариган снова моргнула. За ней гнались солдаты. Солдаты, которые не остановятся ни перед чем, чтобы заполучить письмо, которое она везет.

Вестница резко села, и мир закружился вокруг. Она хватанула ртом воздух, пытаясь отыскать рядом с собой камень, ожидая в любой момент получить жалящий удар беспощадной плети капитана Иммереза. Когда же головокружение прошло, перед беглянкой оказались две пожилые дамы, а вовсе не капитан Иммерез. Она протерла глаза, не веря себе.

— Ребенок жив, — проговорила одна из дам.

— Я отлично это вижу, — отозвалась другая.

Кариган еще раз потрясла гудящей головой, желая убедиться, что не спит, но удивительная парочка продолжала с любопытством смотреть на нее. Маленькие морщинистые лица старушек оживляли только глаза.

Одежда на полной даме была бледно-оранжевого цвета, а вокруг обширных бедер обвязан белый фартук. От доброй улыбки на щеках появились ямочки. Ее подруга, наоборот, казалась строгой. На ней красовалось темно-зеленое бархатное платье с пышными рукавами, а на плечах — черная шаль. Дама опиралась на трость из орешника, которой и разбудила Кариган. Обе выглядели так, словно вышли прогуляться по ухоженному парку Селиума, а не стоят в глухом лесу.

— Ты полагаешь, нам следует подобрать дитя? — спросила кругленькая дама.

— Она выглядит безобидной и совершенно не в своей тарелке. Будет невежливо не пригласить ее на чай.

— Боюсь, это превзойдет пределы обычной невежливости. Такой поступок можно назвать варварским. А что делать с остальными?

— Придется и их пригласить.

Кариган посмотрела через плечо, пытаясь понять, кого имели в виду дамы, но там стоял только Конь.

— Летиция скажет нам пару добрых слов по поводу грязи.

— Она всегда находит, что сказать, — возвела очи к небу худая старушка.

— Ребенок выглядит так, будто ей не помешает хорошая ванна. Она вся в грязи.

— Согласна. Ей следует привести себя в должный вид, тогда и Легации будет не на что жаловаться. — женщина перевела остренькие глазки на Кариган. — Идем, дитя, и позови своих друзей. Уже почти время пить чай, и тебе не следует нас задерживать.

Дамы повернулись спиной к девушке и зашагали по удивительно ухоженной дорожке. Ухоженная дорожка? Последнее, что запомнилось беглянке, были густые кусты. Конь последовал за пожилыми дамами, дергая ушами, словно прислушиваясь к их бессмысленной болтовне, подобной щебету птиц. Женщина в зеленом остановилась и обернулась.

— Дитя, ты идешь или нет? Будет страшно невежливо с твоей стороны опоздать. Смотри, твои друзья уже пошли за нами.

Кариган посмотрела, но все равно никого, кроме Коня, не увидела. Оставалось только гадать, кто эти эксцентричные дамы и что они делают посреди дикого леса.

Старушки выглядели совершенно безобидными, и Конь им верит… Кариган фыркнула. Неужели весь этот странный путь ей придется полагаться на чутье лошади? Выбор за нее сделал желудок. Он громко урчал, и мысль о чае и пироге воодушевляла. Девушка с трудом поднялась на ноги, ватные от усталости, и, стараясь не обращать внимания на головную боль, заковыляла вслед за дамами.

Лес становился все более похожим на сад. Тропа превратилась в широкую дорогу, на которой разъехались бы две повозки. По сравнению с Северной дорогой она была в прекрасном состоянии. Кто-то вырубил подлесок, приведя все вокруг в порядок, разительно отличающийся от хаоса нетронутой дикой природы. Вдоль дороги тянулась аккуратно подстриженная живая изгородь.

По каменному мосту они пересекли весело журчащий ручей. Повсюду слышалось пение птиц. Кариган почувствовала, как постепенно стихает боль в голове, идти становится легче.

Дорога изгибалась широкой петлей, приводя в конце концов к старому особняку, построенному из дерева и камня. Из нескольких труб валил дым, а окна блестели на солнце. По стенам вились лианы, помогая дому гармонично вписаться в окружающий лес. Позади особняка располагалось несколько хозяйственных построек, включающих и конюшню. Настоящий очаг цивилизации посреди Зеленого Плаща.

Дамы поднялись на веранду, кольцом охватывающую весь дом.

— Добро пожаловать в Семь Труб, — проговорила женщина в зеленом. Будто она обращалась к нескольким людям, а не к одной Кариган.

Девушка посчитала трубы. У нее получилось девять, не семь.

— Этот дом давным-давно построил наш отец, — продолжала хозяйка, протягивая руку. Тонкая кожа напоминала карту, исчерченную венами-реками. — Идем. Наши слуги позаботятся о твоем друге-коне.

Никаких признаков слуг Кариган не заметила, но Конь побрел в конюшню так послушно, словно его вели. Две пожилые дамы казались весьма странными, но не опасными, и беглянка последовала за ними в дом.

Светлые дубовые половицы, украшенные сложными цветочными узорами стены. Роскошные гардины, портреты неизвестных людей, мужчин и женщин, облаченных в доспехи или шикарные платья. Ковры ручной вышивки, нисколько не выцветшие ни от времени, ни от света, присутствовали в каждой комнате, через которую проходили хозяйки дома и Кариган.

Тяжелую мебель покрывала резьба — не осталось ни единой гладкой поверхности. У одного из стульев в коридоре спинка была выполнена в форме дерева, а подлокотники и ножки напоминали покрытые листьями ветви или изогнутые корни. На сиденье покоилась красная бархатная подушка.

Во всех каминах, сложенных из плитняка, пылал яркий огонь, и замерзшая Кариган начала постепенно согреваться.

— Летиция приготовила для тебя ванну, дитя, — проговорила полная дама. — Она не слишком обрадуется, что ты нанесешь в дом грязи, но не обращай на нее внимания. Наша горничная жизни не мыслит без постоянных жалоб. Разве я не права, мисс Мирика?

Именно так. Сезон грязи — проклятие всей ее жизни, и бедняжка каждый год едва ли не в истерику впадает. Но нам приходится сносить это. В такой глуши невозможно отыскать приличных слуг. — Мисс Мирика остановилась перед дверью и глубоко вздохнула. — Что ж, дитя, мы одолжим тебе ночную рубашку и халат. Надо же одеться после ванной. Летиция займется чисткой одежды.

Хозяйки провели гостью в комнату с каменным полом, где горел очаг. Единственное окно выходило в сад, и сквозь него лились солнечные лучи. Стекло украшали изображения дикой голубики, и на плитах виднелись синие и зеленые пятна света.

Из медной ванны в центре комнаты валил пар. Конечно, Кариган привыкла к куда большему. В Селиуме в распоряжении студенток были фарфоровые ванны и трубы, из которых лилась горячая вода. Но сейчас возможность помыться в тепле казалась ей верхом блаженства.

Мисс Мирика указала тростью на центр комнаты.

— Не торопись, дитя. Купайся на здоровье. Расслабься — ты совершенно измучена.

Хозяйки вышли, плотно закрыв за собой дверь. Издали до Кариган донесся голос полной дамы:

• Предыдущая
• 7/103
• Следующая