Когда не нужны слова - Бристол Ли - Страница 42

• Предыдущая
• 42/63
• Следующая

Она перевела взгляд на портрет и рассеянно провела кончиками пальцев по расплывшимся линиям, пока не наткнулась на подпись. Она легонько прикоснулась к ней. «Эштон Киттеридж, — произнесла она вслух и с удовольствием, повторила: — Эштон».

Потом она нахмурилась и убрала руку: она уже давно не была той девушкой. День за днем, год за годом она все дальше уходила от Глэдис Уислуэйт. Остался только портрет, который она зачем-то хранила. Ей было нужно, чтобы он напоминал ей о ней прежней, хотя она боялась этих воспоминаний. Возможно, по той же причине ее радовало появление Эштона Киттериджа в ее жизни.

Эта мысль смущала ее и сбивала с толку. Только дурак может радоваться появлению опасности, а она не была дурочкой, иначе не смогла бы прожить столько времени. Она взяла то, что предложила ей жизнь, и использовала это наилучшим образом. Теперь она не могла позволить себе рисковать.

Она снова взглянула на портрет, на записку, и на лице против ее воли появилось мечтательное выражение. Иногда ей хотелось, чтобы все сложилось по-другому: чтобы она была рождена Мадди Берне, а не Глэдис Уислуэйт, свободной женщиной, которую не преследуют призраки прошлого и которой ничто не угрожает в будущем, и чтобы Эштон Киттеридж действительно занял главное место в ее жизни.

Услышав стук в дверь, Мадди вздрогнула, торопливо перевернула портрет и прикрыла его вазой с орхидеями. Не успела она подняться на ноги, как в комнату вбежал Дарси.

— Извините, мисс Мадди, ко произошло кое-что, о чем вам следует знать.

Хотя Дарси теперь был хорошо подстрижен, одет как подобает служащему клуба и не отличался от любого свободного человека, он по-прежнему сутулился и не избавился от привычки вертеть в руках платок, когда нервничал, как сейчас. Он неистово крутил платок, а на его лице было написано не просто смятение, а животный страх. Мадди медленно поднялась с места. Сердце ее бешено колотилось.

— Крысолов схватил Джона Мемберса, мэм, — пробормотал Дарси. — Его безжалостно избили и потащили в караульное помещение на допрос.

Мадди похолодела.

— Мы можем что-нибудь для него сделать? — Дарси покачал головой:

— Нам к нему не проникнуть. Туда никого не впускают. — Почему они схватили его? — задала она самый страшный вопрос.

— Они узнали, что он помогал каторжникам. Насколько мне известно, они не знают, куда он их направлял, но узнать это — дело времени. Если он не заговорит, прежде чем его убьют, то заговорит его жена, — мрачно закончил он.

Мадди стиснула руки и отвернулась к окну.

— Ладно, — сказала она. — Мы немедленно свертываем здесь все операции. Передай всем. И мы должны попытаться пробраться к Джону. Нельзя допустить, чтобы он умер. Обязательно поговори с его женой. Сделай для нее все, что сможешь.

Дарси кивнул.

— А что делать с Бордерсом? Его надо предупредить на всякий случай. Если я выеду в Динготаун сейчас же и буду поторапливаться, то смогу быть там…

— Нет, — сказала Мадди, прижав к вискам пальцы. — Нет, я не могу послать туда даже тебя. Это вызовет подозрения. — Она снова повернулась к столу, и ее взгляд остановился на лежащей там записке. — Нет, — повторила она. — Я сама об этом позабочусь.

Дарси проследил за направлением ее взгляда и встревоженно посмотрел на нее.

— Мисс Мадди, неужели вы хотите поехать туда сами? Это небезопасно.

Мадди усмехнулась:

— Ты прав, это небезопасно.

— Но, мисс, вы не понимаете… Этот Киттеридж был вместе с ними, когда они схватили Джона. Люди говорят, что именно его наняли, чтобы изловить в горах Джека.

У Мадди замерло сердце и похолодели пальцы, но выражение лица не изменилось. Мгновение спустя она спокойно сказала:

— Спасибо за предупреждение, Дарси. Я об этом позабочусь.

Как только Дарси ушел, силы покинули ее, и она рухнула в кресло. Безопасность. Разве она когда-нибудь знала, что означает это слово?

Дрожащей рукой она перевернула портрет и долго смотрела на него. Потом взялась за перо.

Дорогой мистер Киттеридж,

благодарю за ваше любезное приглашение. Вы окажете мне честь, если навестите меня сегодня в моих апартаментах, чтобы вместе поужинать и поболтать.

После всех неприятных событий прошедшего дня записка от Мадди показалась Эшу неожиданным подарком судьбы. С присущей ему осторожностью Эш не мог не отнестись к такой внезапной перемене решения с некоторым скептицизмом. Но он чувствовал, что разгадывание этой загадки доставит ему немало удовольствия.

Если у него и были надежды на романтическое свидание, то они моментально испарились, как только ее телохранитель-абориген, сопроводив его в гостиную Мадди, встал на страже возле двери. Если не считать этой досадной помехи, ужин был великолепен. Мадди оказалась радушной хозяйкой и большой мастерицей поддерживать светскую беседу. Эш отвечал ей тем же, был вежлив и обаятелен, но инициативу в разговоре на себя не брал, предоставив ее Мадди. Когда после рыбных и мясных блюд перешли к фруктам и вину, он уже буквально сгорал от любопытства, но держал себя в руках. Какую бы игру она ни вела, он не лишит себя удовольствия участвовать в ней, хотя бы ради того, чтобы смотреть на нее.

В тот вечер на ней было платье из темно-розового шелка с весьма смелым декольте. Ее миниатюрная талия подчеркивалась светло-розовым атласным поясом, а юбку в форме колокольчика украшали три ряда воланов того же цвета, красиво колыхавшиеся, когда она двигалась. Прелестную шейку обвивала двойная нитка жемчуга, такие же жемчужинки поблескивали в волосах, уложенных в изящную высокую прическу.

В одеянии скромного покроя темных тонов с высоким воротом и длинными рукавами она всегда выглядела невероятно соблазнительной, но в таком наряде, как в этот вечер, она была просто опасна. Эш не мог отвести от нее взгляд и следил за каждым движением изящной белой ручки, любовался нежной округлостью груди. «Уж эти женщины, — подумал он. — Им ничего не стоит превратить мужика в полного болвана». Но это была сладкая мука — именно то, что ему требовалось, чтобы развеять неприятное впечатление, оставшееся после встречи с Уинстоном.

Ей так хорошо удалось отвлечь его, что он на мгновение пришел в замешательство, когда она небрежно сказала:

— Я слышала, в городе сегодня что-то произошло? — Она жестом приказала убрать со стола и наполнить бокалы, а когда он не сразу ответил на ее вопрос, добавила: — Такая ужасная история с колесным мастером. Кто бы мог такое подумать?

— И не говорите, — согласился Эш, глядя в бокал с вином. Мадди, не получив желаемого ответа, улыбнулась и предложила ему пересесть на диван, пока убирают со стола.

— С удовольствием, — сказал он и, обойдя стол, помог Мадди подняться. Она тем временем обдумывала, что сказать дальше. Разумеется, информация, полученная от Дарси, не может быть ложной, но ее все-таки нужно было перепроверить. Теперь все зависело от того, узнает ли она правду от Эштона Киттериджа и готов ли он сообщить ей эту правду.

Она улыбнулась ему, и они вместе перешли в другой конец комнаты.

— Насколько мне известно, вы были там с сэром Найджелом, — небрежным тоном заметила она.

— Гм-м, да. — Эш чуть поморщился. — К моему большому сожалению. — В его голосе сквозила явная горечь и чувствовался гнев, который он безуспешно пытался скрыть. — Это была пародия на справедливость. Бедному парню оставалось несколько недель до окончания срока, и любой цивилизованный человек позволил бы ему отбыть свой срок — и поставить на том точку. Неужели такие жестокие наказания являются в этой стране обычным делом?

Мадди ответила не сразу. Она испытала огромное облегчение, но постаралась скрыть его, усаживаясь в кресло и поправляя складки юбки. Эштон уселся в кресло напротив, и она рассеянно улыбнулась ему, лихорадочно обдумывая полученную информацию.

Итак, все было не так плохо, как она думала. Киттеридж не был соратником Крысолова. Более того, он даже не одобрял его действия. Опасность, конечно, не миновала, но ситуацию еще можно было держать под контролем. Более того, Мадди уже давно заметила, что Эштон Киттеридж — человек отнюдь не злой. Да, он оставался ее врагом, он все еще был для нее опасен, однако не был безнадежно неисправим. Мадди и сама не знала, почему это так важно для нее.

• Предыдущая
• 42/63
• Следующая