Шпионский роман - Акунин Борис - Страница 35

• Предыдущая
• 35/56
• Следующая

– Ну-ка, поглядим…

Он разложил на столе детали.

Действительно, всё достала. Даже раздобыла где-то четырехламповый супергетеродин, которого в магазине «Радиолюбитель» не купишь. Значит, кумекает у них кто-то в радиоделе. Вассер? Сама Несмеяна? Еще кто-то?

Пока он работал, девушка стояла у него за спиной. Ни слова не произносила и даже не шевелилась. Когда Егор пробовал с ней заговорить, отвечала:

– Не отвлекайтесь.

Получила инструкцию никаких разговоров до проверки не вести, предположил Дорин. Когда же объявится сам герр Вассер? Ведь должен он удостоить своего радиста аудиенции: расспросы-допросы, пульпация и всё такое.

Поскольку шеф велел ориентироваться по обстановке, у Егора на случай появления Вассера уже выработался план, очень хороший.

Не тратить времени на разговоры – сразу вырубить в нокаут. Если рядом будет девка, её тоже – не до джентльменства. Дело ерундовское: рраз левой, рраз правой, и готово. Потом связать и позвонить товарищу старшему майору. Принимайте товар, шеф. А если что не так, извините.

За приятными размышлениями время пролетело незаметно.

Егор выдернул из сети паяльник, подключил собранную рацию. Готово!

– Хоть принимать, хоть передавать, – довольно сообщил он, оборачиваясь. – Спасибо обер-лейтенанту Штиру, учил на совесть.

Имя квенцгутского преподавателя радиодела обронил как бы ненароком, и показалось, что Несмеяна навострила уши. Проверь, лапушка, проверь, мысленно посоветовал ей Дорин.

Она взглянула на часики:

– Без шести минут одиннадцать. Попадаем. Настраивайтесь на волну. Она вам известна.

Так точно, известна, покойник Карпенко сообщил. Она сказала «попадаем»? Надо полагать, в заранее обусловленный временной зазор.

– Передавайте позывные.

Абверовский Центр отозвался сразу. Выходит, в самом деле ждали.

– Теперь передавайте текст.

Цифры Несмеяна диктовала по бумажке. Егор шустрил ключом, радуясь, что столько времени проработал с магнитофоном. Сверяйте сколько угодно – от карпенкинского почерка не отличите.

Он шевелил губами, беззвучно повторяя цифры. Мало ли что – может, у него привычка такая. На самом деле пытался запомнить. Память у лейтенанта Дорина была первоклассная.

– Передают, что сообщение принято, сеанс окончен, – сказал он, снимая наушники. – Теперь-то хоть покормите?

– Теперь покормлю.

Ого! Девушка снова улыбнулась, причем не так, как в прошлый раз, а масштабно, даже зубы показала. Взгляд все равно остался минус двадцать по Цельсию, но это уж, видно, такие в Абвере служат ледышки.

Все равно видно было, что довольна.

Достала из пакета бутылку кефира, французскую булку.

– И всё? – возмутился Егор. – Я вам что, мышонок? Не, голуба, так не пойдет. Сейчас выйду в магазин, куплю колбаски, сыра плавленого, хлеба полбуханки. Потом запрете меня обратно.

А сам уже прикидывал, что поведет ее в продуктовый на Трубную. Может, удастся хоть на пару минут оторваться.

– Позавтракайте этим, – сказала девушка. – А в магазин сходим позже, перед обедом. Покажете мне там, что вам покупать. На будущее.

Голос ласковей, не то что вчера. В общем, кое-какое улучшение в отношениях наметилось. Пожалуй, можно приступать к пульпации.

Егор налил в стакан кефиру. Спросил:

– Когда сведете с самим?

Имя «Вассер» произносить не стал. Ну-ка, что она ответит?

– Вы ешьте, ешьте. Потом поговорим.

Что ж, ладно.

Он откусил хрустящую горбушку. Запил.

Чудно. Кефир был вроде холодный, а, попав в пищевод, будто закипел.

Егор удивленно прижал ладонь к охваченной пламенем груди, опустил голову – и увидел, что пол стремительно несется ему навстречу.

Когда глаза снова открылись, перед ним был не пол, а потолок – облупленный, грязный, со свисающим лоскутом масляной краски.

Егор хотел пошевелиться – и не смог.

Он лежал на кровати, руки вытянуты вверх и пристегнуты к изголовью ремнями. Щиколотки – тоже, к изножью.

Попробовал крикнуть – не открылся рот. Кажется, он был залеплен пластырем.

Единственное, что двигалось – шея.

Повернув голову, беспомощный лейтенант Дорин увидел Несмеяну. Она стояла возле раковины и медленно, тщательно мыла стакан.

Обернулась на скрип кровати, спросила:

– Очухался, предатель?

Как изменилось ее лицо! Оно и прежде-то было не из приятных, а теперь сделалось открыто враждебным. Черные глаза смотрели на Егора с холодной ненавистью. Как брезгливо ее пальцы протирали стакан, из которого Дорин напился отравленного кефира!

Чем он себя выдал? Откуда она знает?

– Ich bin kein Vertreter, – попробовал промычать он сквозь пластырь. – Sie irren sich![9]

Ремни, которыми он был пристегнут к кровати, оказались хитрыми: толстые, прочные, с несколькими делениями. Зачем деления, непонятно, но сейчас Егору было не до этого.

– Wer sind Sie? Was wollen Sie?[10]

Он изо всех сил двигал челюстью, пытаясь придать своему мычанию хоть какую-то членораздельность.

– Ме-е, ме-е, – усмехнулась девушка. Тонкие губы искривились. – Заблеял, баран.

– Wer sind Sie? Вы кто? – повторил Егор, отказавшись от второго вопроса, слишком длинного.

– Кто я? – догадалась она и коротко, зло рассмеялась.

Ответить и не подумала.

Тщательно вытерла идеально чистый стакан платком, налила воды до краев, стала медленно, с наслаждением пить.

И здесь Дорин наконец понял.

Замерев, он смотрел, как молодая женщина пьет воду из стеклянного стакана.

На подбородок стекла тонкая, прозрачная струйка.

Wasser!

Ведь говорил же шеф, что Вассер может оказаться женщиной! Правда, сказано это было между прочим, чтобы, как выразился Октябрьский, «не зашориваться». Егор пропустил тогда эту версию мимо ушей, да и во всех последующих обсуждениях сотрудники группы говорили про Вассера исключительно в мужском роде. Хоть в современной разведке женщины встречаются не столь уж редко, всерьез предположить, что важный агент, которого немцы так тщательно оберегают, ходит в юбке, было трудно.

В том-то и штука! Ну кому придет в голову, что эта модно одетая, модельно подстриженная фря, возможно, владеет ключом к тайне, от которой зависит судьба двух могучих государств! Вот ведь знал Егор, что вызвать на встречу его может только Вассер, а увидел перед собой женщину – и даже в голову не пришло. Сто раз мог взять ее, запросто. Но Вассер оказалась хитрее…

– Намычался? – презрительно спросила шпионка. – Ладно, подыши. Но учти: одно слово – и заклею обратно.

Она подошла, рывком отодрала пластырь. Егор чуть не взвыл от боли – за ночь на лице отросли волоски.

Он ждал, что сейчас она ему что-то скажет. Устроит допрос, станет грозить или просто глумиться: что, мол, скотина чекистская, думал Абвер вокруг пальца обвести?

Вышло хуже.

Вассер просто повернулась и вышла. И только услышав, как в замке поворачивается ключ, Дорин понял, что никаких допросов и объяснений не последует.

Оставшись один, он попробовал ворочаться.

Возможности были, мягко говоря, ограниченны. Он мог двигать кистями рук сантиметра на три – дальше не пускали ремни. Ноги были пристегнуты чуть свободней, но что от них толку?

Попытался дотянуться зубами до запястья. Куда там!

Ухватился за прутья спинки, подошвами уперся в противоположную решетку. Стал трясти кровать в надежде, что она развалится. Захрипел от напряжения, весь изошел потом, но ничего не добился.

Кровать была выкована на совесть и к тому же прикручена к полу.

Яростные рывки привели лишь к тому, что кожа на запястьях и щиколотках покрылась ссадинами.

Ременная конструкция была придумана с умом. Наверняка какой-нибудь доктор гестаповских наук потрудился.

• Предыдущая
• 35/56
• Следующая