Бумеранг - Палий Сергей Викторович - Страница 3
- Предыдущая
- 3/79
- Следующая
Встретив одного снорка веерной очередью в воздухе и отбросив от себя на несколько метров, я сразу перекатился в сторону, чтобы его вонючий приятель не сбил меня с ног. Присел на колено и снова вскинул «калаш».
Первый мутант получил добрую порцию свинца в грудь и, хрипя, закувыркался по асфальту. Но жизненно важных органов, видимо, мне все-таки задеть не удалось, поэтому он довольно быстро пришел в себя и стал бойко подскакивать на месте: готовился к следующей атаке. Густая темная кровь брызгала в грязь, но твари было по барабану. Как известно, нервная система снорков устроена своеобразно: некоторые классы рецепторов атрофированы вследствие мутации, и синоптические связи сильно отличаются от обычных. Болевой порог у этих гадов смещен настолько, что шок, который испытало бы любое существо от нескольких огнестрельных ранений, для снорков — полная фигня. Что комары покусали.
Меж тем второй псевдопримат едва не зацепил меня в прыжке своими мощными конечностями. Не уйди я кувырком с линии атаки — сейчас валялся бы с разорванной шеей. Молниеносная реакция снорков вкупе с невероятной прыгучестью делали их очень опасными противниками.
Я повел стволом вправо, но гад среагировал мгновенно: сиганул так, что лишь гофрированная трубка мелькнула в сыром воздухе. Через долю секунды я нажал на спусковой крючок, но тут же отпустил, чтобы не тратить зря патроны: снорк уже сидел на бетонной крыше блокпоста и, казалось, нагло щерился через маску противогаза. Пара пуль все же успела уйти в раскисшую пашню, подняв фонтанчики жижи.
Снорки прыжками рассредоточились и приготовились взять меня в «клещи». Тот, который был ранен, двигался заметно медленней, но по-прежнему оставался грозным противником. А его уродливый дружок продолжал стремительно скакать по дуге, будто безумный гамадрил в активной фазе припадка.
Оставаться на открытом пространстве и одновременно сдерживать натиск двух свирепых мутантов было нереально. Атаковать по одному вектору — значило подставить под удар спину. Но погибать смертью храбрых прямо у «ворот» Зоны я не собирался. Следовательно, выход оставался единственный: занять такую позицию, чтобы можно было контролировать обоих нападающих и при этом обеспечить надежную защиту тыла.
Блокпост.
Все эти тактические соображения пронеслись в голове за долю секунды, и тело автоматически среагировало на принятое решение. Я сместился левее, развернулся, продолжая держать на прицеле наиболее агрессивного снорка, и стал постепенно отступать назад, к разодранным мешкам с песком.
Твари догадались о моих намерениях моментально. Они заклекотали, словно хищные птицы, почуявшие павшую духом жертву, которая использует последний шанс: забиться в угол и окрыситься перед смертью. Казалось, снорки принялись откровенно насмехаться над медлительным и туповатым человечком, который вознамерился перехитрить их — быстрых, мощных и расчетливых пасынков Зоны.
Дав мне фору еще в несколько шагов, псевдоприматы уверенно бросились в атаку…
Все-таки не стоит недооценивать людей как вид. Эволюция делала из нас самых прогрессивных убийц на протяжении сотен тысяч лет, сталкивая не только с диким миром и страшными зверьми, но и друг с другом. Эволюция веками учила людей выживать, применяя порой настолько негуманные методы, что сама природа вздрагивала от наших деяний. А Зона, с какой бы головокружительной скоростью ни протекали в ней процессы развития жизненных форм и прочие метаморфозы, существовала всего-то десяток-другой лет.
Поэтому как вид люди даже в столь жутких условиях оставались недосягаемы в плане изворотливости и жестокости…
Прицепленные к бетонной стене сегменты «ежа» я приметил еще минуту назад. Но способ использования этих страшных даже на вид труб с приваренными острыми арматурными штырями, предназначенных для принудительной остановки автотранспорта, изобрел лишь теперь. Как говорится, на излете мысли.
Ржавые «ежи» висели на двухметровой высоте, удерживаемые специальными металлическими кронштейнами, криво торчащими из стыков плит. Военные не потрудились забрать лишний балласт с собой, когда меняли дислокацию, и я мысленно возблагодарил неизвестного безалаберного офицера, оставившего здесь эти тяжелые железяки.
Снорки еще не смекнули, что я задумал, и продолжали нестись вперед гигантскими скачками. В их гноящихся глазах горело голодное безумство хищников, которые настигли глупую добычу. Патрубки противогазов мотались из стороны в сторону, грязь летела из-подо всех четырех конечностей, прерывистое сипение пробирало до мороза в хребте.
На короткий миг, братцы, мне стало по-настоящему страшно.
Но отнюдь не страх, а самоуверенность губительна в Зоне. И это относится решительно ко всем существам. Даже к взбесившимся от собственной значимости и крутизны мутантам.
Я уперся рюкзаком в стену. Снорки притормозили метрах в пяти, изготовились для финального прыжка. Когда они уже отталкивались от земли, я слегка повернул корпус и изо всех сил сиганул спиной вперед — вдоль бетонных блоков — с расчетом оказаться прямо под нагромождением «ежей». Твари взлетели в воздух, и тут в их умишках промелькнуло сначала крайнее удивление — мол, какого банана этот двуногий сам упал? — а через мгновение — понимание. Я даже успел заметить, как они дернулись в полете, чтобы хоть немного изменить траекторию, но точки опоры не было, а инерцию еще никто не отменял. По крайней мере вне аномалий.
Снорки со всей дури впечатались в стену, где секундой раньше стоял я, и, рыкнув, развернулись, чтобы прыгнуть еще раз.
Только поздновато вы спохватились, упыри недобитые.
Если бы не рюкзак, я мог сломать себе позвоночник, приложившись спиной об асфальт, но правильно уложенные вещи сыграли роль амортизатора, хотя боль от удара все равно стрельнула по всему телу. После падения я сделал поочередно две вещи: выстрелил в дальний кронштейн, поддерживающий «ежи», а затем, уперевшись каблуками берцев в щербатый кусок бордюра, изо всех сил оттолкнулся от него и проехал на сплющенном рюкзаке около метра.
Пуля дзенькнула по железному креплению и сковырнула его в сторону. Второй кронштейн, изрядно подточенный ржавчиной, не выдержал веса, и «ежи» обрушились на замешкавшихся снорков, как смертоносная лавина.
Хруст ломающихся костей и чавканье разрываемой плоти утонуло в чудовищном грохоте и скрежете, который наверняка был слышен даже в окрестностях бара «№ 92». Мутантов размазало по асфальту, словно кисель. Зловонная липкая жижа брызнула во все стороны. Смрадная клякса попала мне на разгрузку и в лицо.
Пришлось инстинктивно зажмуриться и выдохнуть, чтобы не видеть и не чуять противного месива — то ли из внутренностей псевдоприматов, то ли из их мозгов…
Когда последние «ежи» откатились в сторону от общей кучи, а шум стих, я открыл глаза и с отвращением вытер рукавом куртки вонючую дрянь с носа, щек и губ. «Надо было заранее маску надеть», — мелькнула мысль.
Я продолжал лежать в неудобной позе на смятом рюкзаке, в котором что-то раздавилось, нагрелось и неприятно хлюпало. Сердце все еще колотилось в бешеном темпе, адреналин циркулировал по кровеносной системе, пальцы продолжали судорожно сжимать автомат.
Постепенно приходило понимание: минуту назад смерть скользнула совсем рядом.
— Ну как? Прутики не давят? — сбрасывая напряжение, крикнул я в сторону груды «ежей», под которой были погребены мерзкие твари. — Могу еще накидать. Не поленюсь, притащу со Свалки радиоактивного груза.
Закончив сей дивный монолог для единственного слушателя в лице самого себя, я, наконец съехал с многострадального рюкзака, встал на колено и, опираясь прикладом «калаша» об асфальт, поднялся на ноги. Нужно было двигаться дальше — и без того много времени потерял с этими чертовыми обезьянами.
Оглядевшись, не притаились ли поблизости еще какие-нибудь шальные мутанты, я встряхнул рюкзак и открыл верхний клапан. Вот, оказывается, что было мокрым и теплым… Двумя пальцами я извлек наружу раздавленный термопакет с натовской гороховой кашей и бросил его на братскую могилу снорков.
- Предыдущая
- 3/79
- Следующая
