Искушение - Брин Дэвид - Страница 3

• Предыдущая
• 3/16
• Следующая

– Как мы, – проговорила Маканай. Ткетт, казалось, не слышал.

– Мне хотелось бы вернуться и взглянуть на такой брошенный корабль.

– Зачем?

Улыбка Ткетта по-прежнему была очаровательной и заразительной... что в данных обстоятельствах казалось еще более безумным.

– Я бы использовал его как научный прибор, – сказал большой неодельфин.

Маканай почувствовала, что ее диагноз полностью подтверждается.

Плен оказался не таким тяжелым, как она опасалась.

Он был гораздо хуже.

У природных доразумных дельфинов иногда молодые самцы договаривались изолировать самку от стада, увести ее подальше для совокуплений – особенно если у нее начинался период гона. Действуя совместно, такие дельфины монополизировали совокупление с самкой и гарантировали успех своего воспроизводства, даже если она явно предпочитала местных самцов ранга альфа. Этот древний обычай сохранялся у диких дельфинов: у них были и традиции, и нечто вроде первобытной чести, но они не могли усвоить концепцию закона – кодекса, по которому должны жить все, потому что у сообщества есть память, превосходящая память любого индивида.

Однако у современных, возвышенных дельфинов amicus существует закон! И когда молодые хулиганы дома иногда пытались совершить подобное, их поведение называлось насилием. И влекло за собой суровое наказание. Как и у сексуальных маньяков среди людей, таких преступников ждала стерилизация.

И угроза наказания действовала. Спустя три столетия проявления образцов наименее желательного дикого поведения встречались все реже. Однако возвышенные неодельфины – все еще молодая раса. И время от времени сильный стресс мог вернуть ее представителей на древние пути.

А мы, члены экипажа «Стремительного», постоянно находились под сильным стрессом.

В отличие от других товарищей, которые под постоянным давлением утратили способность к разумному мышлению и к современному восприятию, Заки и Мопол поддались атавизму лишь частично. Они по-прежнему могут разговаривать и управлять сложными механизмами, но больше это не вежливые, почти застенчивые рядовые матросы, с которыми она познакомилась, когда «Стремительный» под командованием капитана Крайдайки впервые поднялся с Земли и космос еще не взорвался вокруг корабля.

Отвлеченно она понимала, какой ужасный стресс привел их к такому состоянию. И, возможно, если бы предоставилась возможность убить Заки и Мопола, Пипоу нашла бы такое наказание слишком суровым.

С другой стороны, стерилизации для них мало.

Несмотря на то что дельфины и люди относятся к общей культуре и у них общие предки среди земных млекопитающих, они на многое смотрят по-разному. Пипоу больше раздражало похищение, чем насилие. Она была скорее рассержена, чем травмирована. Полностью избежать их пыла ей не удавалось, но с помощью различных трюков – играя на взаимной ревности или изображая недомогание – ей удавалось на долгие периоды избавляться от нежеланного внимания.

Но если я узнаю, что они убили Каа, я съем их внутренности на ленч.

Проходили дни, и ее нетерпение росло. Время Пипоу приближалось. Мой контрацептивный имплант скоро выдохнется. Заки и его приятель мечтают населить Джиджо своими потомками, но я не хотела бы подвергать планету такому проклятию.

И она решила попытаться бежать. Но как это сделать?

Иногда она заплывала в узкий пролив между двумя островами, куда привели ее похитители, и лениво плыла, прислушиваясь. Однажды Пипоу показалось, что она услышала что-то отдаленно знакомое – слабое щелканье далекой стаи дельфинов. Но оно исчезло, и Пипоу решила, что ей послышалось. Заки и Мопол несколько дней вели сани на предельной скорости, она была привязана к саням. Только потом остановились они у этого незнакомого архипелага и сняли с нее повязку, которая делала ее невосприимчивой к звукам. И теперь она понятия не имеет, как вернуться к берегу, у которого поселилась группа Маканай.

Сбежав от этих двух придурков, я, возможно, до конца жизни обреку себя на одиночество.

Ну хорошо, ты стремилась к жизни исследователя. Может существовать участь и похуже этого прекрасного мира, вкусной экзотической рыбы, когда проголодаешься, купания в незнакомых приливах и вслушивания в ритмы, которых не слышал ни один дельфин.

В ее фантазиях была ядовитая красота, и от этого Пипоу чувствовала себя одинокой. Ей было грустно.

В океане звучало эхо гнева, двигателей и странных шумов. Конечно, все дело в перспективе. На шумной Земле эти волны казались бы необыкновенно тихими. Земные моря насыщены звуками транспорта, большая часть этих звуков связана с неодельфинами, которые постепенно приняли на себя управление семью десятыми земной поверхности. Они занимались добычей ископаемых в глубинах, разведением рыб, присмотром за священными глубокомысленными простаками, которых именуют китами, и все большая ответственность ложилась на возвышенных финов, использующих катера, подводные лодки и другое оборудование. Вопреки непрерывным попыткам уменьшить шум, родная планета оставалась очень шумным местом.

Джиджо по сравнению с ней кажется детским садом. Естественные звукопроводящие термальные слои доносят звуки прибоя, обрушивающегося на далекие берега, и постоянные стоны мелких тектонических подвижек на океанском дне. Собственная подводная фауна Джиджо испускает мириады фырканий, щелканий, свистов. Здесь рыбоподобные существа возникли в ходе эволюции или были завезены колонистами, такими как древние буйуры. Некоторые отдаленные громыхания намекают даже на существование огромных животных, медленно и лениво передвигающихся в глубине... возможно, думающих свои долгие медлительные думы.

Дни переходили в недели, и Пипоу научилась различать органические ритмы Джиджо, подчеркнутые оглушительным грохотом, когда самцы отправлялись на прогулку в санях, разгоняя стаи рыб или несясь вдоль береговой линии с красными огнями индикаторов. При таких темпах машина долго не выдержит, думала Пипоу, хотя продолжала надеяться, что один из них раньше сломает себе шею.

Если она уплывет, Заки и Мопол легко выследят ее с санями или без них. Даже когда они оставляли груды мертвой рыбы гнить на плавучих водорослях, а потом пьянели от разложившихся туловищ, эти двое никогда не становились настолько неосмотрительными, чтобы позволить ей украсть сани. Один из них постоянно лежал на санях. И поскольку у дельфинов в сон по очереди погружается только одно полушарие, их совершенно невозможно застать врасплох.

Но вот, пробыв в плену уже два месяца, Пипоу уловила поблизости нечто новое.

Впервые она услышала это, когда ныряла в глубину в поисках вкусного местного краба с мягким панцирем. Похитители забавлялись в километре от нее, ведя сани по сужающимся кругам вокруг испуганной стаи серебристых рыбоидов. Но когда Пипоу ушла ниже пограничного термального слоя, отделяющего теплую поверхностную воду от холодной воды на глубине, шум саней неожиданно стал почти не слышен.

Благословенная тишина вдобавок к кулинарным наслаждениям. В последнее время Пипоу часто ныряла.

Однако на этот раз погружение в глубину не только избавило ее от шума саней. Оно принесло также какой-то новый звук. Отдаленный рокот, канализированный колеблющейся средой. С растущим возбуждением Пипоу узнала шум двигателя! Но таких ритмов она не слышала ни на Земле, ни в других местах.

Удивленная, она быстро вынырнула, заполнила легкие свежим воздухом и снова нырнула, чтобы вслушиваться дальше.

Глубоководное течение отлично переносит звук, поняла она, не рассеивая его, а фокусируя. И в то же время скрывает звуковые колебания. Даже сенсоры саней не могут их уловить.

К несчастью, это означает также, что она не может сказать, как далеко источник звука.

Если бы у меня был дыхательный аппарат... если бы не нужно было подниматься на поверхность за воздухом... я могла бы далеко проплыть, прячась за этим термальным барьером. А так, когда я вынырну, чтобы вдохнуть, они легко обнаружат меня с помощью дальнего сканирования.

• Предыдущая
• 3/16
• Следующая