Сборник 11 ВОЖДЕНИЕ ВСЛЕПУЮ - Брэдбери Рэй Дуглас - Страница 63
- Предыдущая
- 63/66
- Следующая
– Но мы их только что призвали к порядку! – вскипели как одна ее гостьи, сами смутились от такого единодушия и кубарем скатились с крыльца.
На этом, собственно, все и закончилось. Войны не случилось, не было ни единого сражения, ни мелкой стычки. Расхаживая по дому, хозяйки видели только пустые комнаты и тишком прикрытые парадные двери.
Венцом этой истории стало появление троих незнакомцев, которых из-за наступления сумерек даже не удалось толком разглядеть, тем более что соломенные вдовы отпрянули от окон и, запершись изнутри, могли только подглядывать сквозь ажурные занавески.
– Открывай! – закричали все трое.
Узнав голоса, которые звучали в тот день за завтраком, жены отомкнули засовы и вгляделись в полумрак.
– Генри Тийс?
– Роберт Джо Клеменц, какого?…
– Уильям Ральф Коул, ты ли это?
– А кто же еще, черт побери?
Жены посторонились, пропуская в двери своих – практически обритых под ноль – спутников жизни.
– О боже! – вырвалось у миссис Тийс.
– Как это понимать? – вырвалось у миссис Клеменц.
– Что ты сделал со своими волосами?
– Это не я, – ответил каждый из мужей. – Это она.
Жены ходили кругами, разглядывая своих благоверных.
– Тебя не узнать, – ахнула миссис Тийс.
– На то и был расчет.
Такой же разговор произошел и между остальными.
А потом:
– Нравится?
– Кажется, я венчалась с кем-то другим, – был ответ.
– Не в бровь, а в глаз!
И, наконец, почти в унисон, хотя и в разных домах:
– Не удивлюсь, если ты надумаешь сменить имя, чтобы подходило к этой стрижке.
В последний вечер месяца мистер Тийс был застигнут наверху, в спальне, когда он собирал саквояж. Миссис Тийс так и обомлела, вцепившись в дверную ручку:
– Ты куда?
– Куда-то.
– Далеко?
– Как бы так.
– Надолго?
– Как получится, – ответил он, складывая рубашку.
– Дня на два? – уточнила жена.
– Возможно.
– Или на три?
– Где мой синий галстук? С белыми мышками?
– Терпеть его не могу.
– Сделай одолжение, поищи синий галстук с белыми мышками.
Она нашла то, что требовалось.
– Вот спасибо. – Он подошел к зеркалу, завязал галстук аккуратным узлом, а затем провел по голове щеткой и оскалился, проверяя, не следует ли почистить зубы.
– На четыре дня? – спросила она.
– Вероятно, – ответил он.
– А может, на неделю? – Она растянула губы, как умалишенная.
– Все может быть, – сказал он, разглядывая ногти.
– Не ешь там всухомятку. Питайся регулярно.
– А как же иначе.
– Тебе необходимо выспаться!
– За этим дело не станет.
– Непременно звони мне каждый вечер. Желудочные таблетки не забыл?
– Обойдусь.
– Тебе нельзя выходить из дому без желудочных таблеток. – Она сбегала к аптечке. – Вот, держи.
Он опустил коробочку в карман пиджака и взялся за чемодан.
– Обязательно звони каждый вечер, – напомнила она.
Он пошел вниз по лестнице, жена следом.
– Не сиди на сквозняке, – сказала она.
Он чмокнул ее в лоб, открыл парадную дверь, вышел, закрыл за собою дверь.
Почти в тот же миг – не могло же это быть простым совпадением – мистер Коул и мистер Клеменц, ослепленные свободой, скатились каждый со своего крыльца, рискуя переломать ноги, и выбежали на середину улицы, где столкнулись с мистером Тийсом.
Они посмотрели друг на друга, потом на багаж и перебросились несколькими фразами, словно гулким эхом:
– Ты куда?
– Это что?
– Чемодан.
– Саквояж.
– Дорожная сумка!
– Братцы, а ведь мы в последний раз встречались посреди улицы двадцать лет назад – тогда был Хэллоуин, верно?
– Черт побери, а ведь сегодня как раз Хэллоуин!
– Так и есть. Что же нам достанется: гадости или сладости?
– А вот сейчас пойдем и узнаем!
И они, не сговариваясь, не сверяясь ни с картой, ни с планом, ни с записями, повернулись, как по команде, и стремглав ринулись в забетонированный сад Кит Рэндом, да так, что из-под каблуков полетели искры.
В течение последующих дней ее владения оглашались такими воплями, которые можно услышать разве что в трактирном кегельбане. За какую-то неделю трое мужей наведались туда в девять часов, в десять, а потом еще и в первом часу ночи, сверкая неизменными улыбками, которые пришлись им как раз впору, словно хорошо подогнанные фарфоровые челюсти.
Жены пытались унюхать пары спиртного, но вдыхали только волны ментола – мужчины предусмотрительно полоскали рот на улице, прежде чем предстать перед своими летающими крепостями.
Итак, вернемся к брошенным женам: какие кулинарные бастионы сооружали они, стоя у плиты? Какие проводили контратаки? Удалось ли им одержать победу в сражениях и мелких стычках, если таковые случались?
Как на грех, мужчины, выскальзывая за дверь и стремглав перебегая через дорогу, каждый раз уносили из дома частицу тепла. В воздухе висел холод, и три хозяйки, как ледяные глыбы, замороженные прямо в корсетах, подавали свою стряпню к столу с таким видом, от которого ножи и вилки покрывались инеем. Горячий ростбиф, вынутый из духовки, в считанные минуты превращался в жесткую подошву. Когда мужья в недоумении поднимали глаза от еды, к которой прикасались теперь все реже и реже, они ловили на себе взгляд стеклянных зрачков – наподобие тех, что сверкали в ночной витрине элитного магазина оптики – и слышали замогильный лязг добротной металлокерамики вместо легких колокольчиков смеха.
А один раз в каждом из трех домов был накрыт ужин при свечах, но в положенный срок никто не вышел к столу, и свечи оплыли без всякой пользы; между тем на противоположной стороне улицы звякали подковы, набрасываемые на столбик, полным ходом шло (только надо было хорошенько прислушаться) перетягивание каната, и голос Эла Джолсона35 время от времени заводил: "Бесчувственная Ханна, у ног ее Саванна – не думайте, что город вблизи Нью-Орлеана". От этого трое жен задолго до рассвета начали пересчитывать столовое серебро, точить ножи и принимать успокоительную микстуру.
Но последней соломинкой, которая сломала спину верблюда и разметала весь караван, стал такой случай. Как-то в августе, когда выдался невероятно душный вечер, мужчины принялись нырять под струи садового дождевателя и, заметив в распахнутом окне ближайшего дома головы жен, закричали:
- Предыдущая
- 63/66
- Следующая
