Сборник 10 В МГНОВЕНИЕ ОКА - Брэдбери Рэй Дуглас - Страница 67
- Предыдущая
- 67/77
- Следующая
Последние почести
Гаррисон Купер еще не вступил в пору старости: ему исполнилось всего тридцать девять; на таком рубеже сорок лет — это уже горячо, а тридцать — холодно; разница весьма серьезная, не только в смысле температуры, но и в смысле мироощущения. Человек незаурядных, даже блестящих, способностей, он не связал себя брачными узами и не собирался этого делать, не завел детей, которых мог бы с чистой совестью признать своими, а посему располагал свободным временем; однако летним утром 1999 года он почему-то проснулся в слезах.
— Что такое?
Выбравшись из постели, он подошел к зеркалу, чтобы рассмотреть мокрое лицо, понять причину грусти и выяснить истоки печали. Как ребенок, в котором переживания разжигают любопытство, он нарисовал свою собственную карту, но среди бескрайних пустынь тоски не смог найти столицу отчаяния — и пошел бриться.
Это не помогло: у Гаррисона Купера обнаружился тайный запас меланхолии, которая даже во время бритья стекала ручейками по намыленным щекам.
— Господи, как на похоронах! — воскликнул он. — Но вроде бы никто не умер?
На завтрак он, вопреки обыкновению, съел недожаренный тост, а затем отправился к себе в лабораторию, надеясь, что Тайм-Ровер подскажет, почему из глаз текут слезы, когда для этого нет видимых причин.
Тайм- Ровер? Ах да.
Дело в том, что после тридцати Гаррисон Купер посвящал большую часть времени разработке схем невообразимого прошлого и неизведанного будущего. Фантазии мужчин обычно реализуются в виде машины, которая прекрасна, как женщина. Гаррисон Купер направил свои мечты в другое русло: из воздуха и раскатов грома он создал свое собственное средство передвижения и назвал его машиной Мёбиуса.
Краснея от наигранного безразличия, он объяснял знакомым, что берет полосу прошлого и полосу будущего, а потом скручивает их на пол-оборота в точке настоящего, чтобы образовалась односторонняя петля. Вроде тех бумажных восьмерок, которыми в девятнадцатом веке забавлялся математик А. Ф. Мёбиус.
— Ну, конечно, Мёбиус, — начинали мямлить знакомые.
А про себя ужасались: "Караул. Надо уносить ноги".
Гаррисон Купер не принадлежал к числу одержимых ученых, но был безнадежным занудой. Не заблуждаясь на сей счет, он с некоторых пор отгородился от мира, чтобы завершить работу над машиной Мёбиуса. В то странное утро, когда у него из глаз дождем катились холодные капли, Гаррисон Купер вперился взглядом в эту хитроумную штуковину — чтоб ей пусто было — и силился понять, что же мешает ему ликовать и радоваться жизни.
Его мысли прервал звонок в дверь лаборатории: оказалось, это редкий гость — настоящий курьер компании "Вестерн Юнион" на настоящем велосипеде. Гаррисон Купер расписался в получении телеграммы и собирался было прикрыть дверь, но заметил, что парнишка жадно разглядывает машину Мёбиуса.
— Что это? — воскликнул он.
Гаррисон Купер отступил в сторону и позволил пареньку обойти машину кругом; взгляд посыльного скользил то вверх, то вниз, то вбок по громадной обтекаемой восьмерке из меди, латуни и серебра.
— Как я сразу не догадался! — вскричал наконец мальчишка, просияв улыбкой. — Это же машина времени!
— Глаз-алмаз!
— Когда вы отправляетесь? — спросил паренек. — В какие края? Кого хотите повстречать? Вам нужен Александр Македонский? Цезарь? Наполеон? Гитлер?
— Боже упаси!
Парнишка сыпал именами, как по списку:
— Линкольн?
— Уже ближе.
— Генерал Грант! Рузвельт! Бенджамин Франклин?
— Франклин? Пожалуй!
— Везет же некоторым!
— Кому, мне? — ошеломленный, Гаррисон Купер заметил, что машинально кивает головой. — Воистину, мне повезло, да еще так неожиданно…
— Неожиданно ему открылось, почему с утра пораньше у него глаза оказались на мокром месте. Он схватил паренька за руку:
— Спасибо, дружок. Ты для меня — прямо катализатор.
— Я для вас кота…- что?
— Подействовал на меня, как тест Роршаха: заставил разглядеть мой собственный список! А теперь без лишнего шума — быстро на выход. Ты уж не обижайся.
Дверь захлопнулась. Гаррисон Купер метнулся в библиотеку, схватил телефонную трубку, набрал номер и в ожидании ответа стал шарить глазами по книжным полкам, вмешавшим добрую тысячу томов.
— Да, да, — бормотал он, вглядываясь в прекрасные заглавия, тисненные золотом. — Не все, конечно. Двое, трое, от силы четверо. Алло, Сэм? Сэмюель! Можешь быть у меня через пять минут? А лучше через три! Это крайне важно! Приезжай!
Он бросил трубку и приблизился к полкам, чтобы дотянуться до книг.
— Шекспир, — пробормотал он. — Вильям-Вилли, уж не ты ли?
Дверь лаборатории открылась, и Сэм, он же Сэмюель, заглянув внутрь, остолбенел.
В самом центре огромной восьмерки Мёбиуса, поставив рядом корзину с провизией, восседал Гаррисон Купер в кожаной куртке и начищенных ботинках; он согнул руки в локтях и нацелился пальцами на кнопки электронного управления.
— Играешь в Линдберга79 ? Не хватает только шлемофона и защитных очков.
С самодовольной усмешкой Гаррисон Купер извлек откуда-то недостающую экипировку и тут же нацепил ее на себя.
— Поднять "Титаник", чтобы затопить его вновь! — Сэмюель сделал несколько размашистых шагов и остановился перед красавицей-машиной лицом к лицу с ее эксцентричным хозяином. — Ну, Купер, что на этот раз? — прокричал он.
— Сегодня утром я проснулся в слезах.
— Вот те раз! А я на сон грядущий читал вслух телефонный справочник. Отлично помогает!
— Не знаю, не знаю. Мне ты читал вслух совсем другое — вот это!
Купер протянул гостю книги.
— Ну, да! Мы бухтели, как два филина, до трех ночи и опьянели без вина от английских и американских классиков.
— Вот потому-то у меня и потекли слезы!
— Почему?
— Да потому, что их больше нет. Потому, что они умерли безвестными, непризнанными, потому, что, как ни прискорбно, некоторым из них воздали должное только после тысяча девятьсот двадцатого года — начали их переиздавать и превозносить до небес!
— Хватит болтать, ближе к делу, — сказал Сэмюель. — Ты меня для чего позвал: чтобы проповеди читать или чтобы совета попросить?
- Предыдущая
- 67/77
- Следующая
