Сборник 6 ЭЛЕКТРИЧЕСКОЕ ТЕЛО ПОЮ! - Брэдбери Рэй Дуглас - Страница 34

• Предыдущая
• 34/92
• Следующая

– Что ты хочешь сказать? – спросил Финн, стряхнув с себя оцепенение.

– Весу в них нет! – сообщил Гэррити. – Поднимать их в лифте – все равно что горсть мякины в каминную трубу запустить! И вы бы слышали. Они здесь, в Ирландии, для того, чтобы… – он понизил голос и зажмурился, – …совершить нечто таинственное!

– Таинственное! – Все подались к нему.

– Что именно – не говорят, но – попомните мои слова – они здесь не к добру! Видели вы когда что-нибудь подобное?

– Со времени пожара в монастыре, – сказал Финн, – ни разу. Я…

Однако слово «монастырь» оказало новое волшебное воздействие. Дверь тут же распахнулась, и в кабачок вошел отец Лири задом наперед. То есть он вошел пятясь, держась одной рукой за щеку, словно бы Парки исподтишка дали ему хорошую оплеуху.

Его спина была столь красноречива, что мужчины погрузили носы в пиво, выждав, пока патер сам слегка не промочил глотку, все еще тараща глаза на дверь, будто на распахнутые врата ада.

– Меньше двух минут назад, – сказал патер наконец, – узрел я картину невероятную. Ужели после стольких лет сбирания в своих пределах сирых мира сего Ирландия и впрямь сошла с ума?

Финн снова наполнил стакан священника.

– Не захлестнул ли вас поток пришельцев с Венеры, святой отец?

– Ты их видел, что ли, Финн? – спросил преподобный.

– Да. Вам зрится в них недоброе, ваша святость?

– Не столько доброе или недоброе, сколько странное и утрированное, Финн, и я выразил бы это словами «рококо» и, пожалуй, «барокко», если ты следишь за течением моей мысли.

– Я просто качаюсь на ее волнах, сэр.

– Уж коли вы видели их последним, куда они направились-то? – спросил Тимулти.

– На опушку Стивенс-Грина, – сказал священник. – Вам не мерещится ли, что сегодня в парке будет вакханалия?

– Прошу прощения, отец мой, погода не позволит, – сказал Нолан, – но, сдается мне, чем стоять здесь и трепать языком, вернее было бы их проследить…

– Это против моей этики, – сказал священник.

– Утопающий хватается за все, что угодно, – сказал Нолан, – но если он вцепится в этику вместо спасательного круга, то, возможно, пойдет на дно вместе с ней.

– Прочь с горы, Нолан, – сказал священник, – хватит с нас нагорной проповеди. В чем соль?

– А в том, святой отец, что такого наплыва досточтимых сицилийцев у нас не было – страшно упомянуть с каких пор. И откуда мы знаем, может быть, они вот прямо сейчас посередь парка читают вслух для миссис Мерфи, мисс Клэнси или там миссис О'Хэнлан… А что именно они читают вслух, спрошу я вас?

– "Балладу Рэдингской тюрьмы"? – спросил Финн.

– Точно в цель, и судно тонет! – вскричал Нолан, слегка сердясь, что самую соль-то у него выхватили из-под рук. – Откуда нам знать, может, эти чертики из бутылочки только тем и занимаются, что сбывают недвижимость в местечко под названием Файр-Айленд? Вы слышали о нем, патер?

– Американские газеты часто попадают на мой стол, дружище.

– Ага. Помните тот жуткий ураган в девятьсот пятьдесят шестом, когда волны захлестнули этот самый Файр – там, возле Нью-Йорка? Мой дядя, да сохранит Господь очи его и рассудок, был там в рядах морской пограничной службы, что эвакуировала всех жителей Файра до последнего. По его словам, это было почище, чем полугодовая демонстрация моделей у Феннелли. И пострашнее, чем съезд баптистов. Десять тысяч человек как рванут в шторм к берегу, а в руках у них и рулоны портьер, и клетки, битком набитые попугайчиками, и спортивные на них жакеты цвета помидоров с мандаринами, и лимонно-желтые туфли. Это был самый большой хаос с тех времен, как Иероним Босх отложил свою палитру, запечатлев Ад в назидание всем грядущим поколениям. Не так-то просто эвакуировать десять тысяч разряженных клоунов, расписанных, как венецианское стекло, которые хлопают своими огромными коровьими глазами, тащат граммофонные симфонические пластинки, звенят серьгами в ушах, – и не надорвать при этом живот. Дядюшка мой вскоре после того ударился в смертельный запой.

– Расскажи-ка еще что-нибудь о той ночи, – сказал завороженный Килпатрик.

– Еще что-нибудь! Черта с два! – вскричал священник. – Вперед, я говорю! Окружить парк и держать ухо востро! Встретимся здесь через час.

– Вот это больше похоже на дело! – заорал Келли. – Давайте действительно разузнаем, что за чертовщину они готовят.

Дверь с треском распахнулась. На тротуаре священник давал указания. – Келли, Мерфи, вам обойти парк с севера. Тимулти, зайдешь с юга. Нолан и Гэррити – на восток; Моран, Ма-Гвайр и Килпатрик – на запад. Пшли!

Так или иначе, но в этой суматохе Келли и Мерфи застопорились на полпути к Стивенс-Грину, в пивной «Четыре трилистника», где они подкрепились перед погоней; а Нолан и Моран повстречали на улице жен и вынуждены были бежать в противоположном направлении; а Ма-Гвайр и Килпатрик, проходя мимо «Элит-синема» и услышав, что с экрана поет Лоренс Тиббетт, напросились на вход в обмен на пару недокуренных сигарет. И вышло в результате так, что за пришельцами из иного мира наблюдали только двое – Гэррити с восточной и Тимулти с южной стороны парка.

Простояв с полчаса на леденящем ветру, Гэррити приковылял к Тимулти и заявил:

– Что стряслось с этими ублюдками? Они просто стоят и стоят там посреди парка. За полдня не сдвинулись ни с места. А у меня пальцы на ногах вымерзли напрочь. Я слетаю в отель, отогреюсь и тут же примчусь, Тим, назад – стоять с тобой на страже.

– Можешь не спешить, – произнес Тимулти очень странным, грустным, далеким, философическим голосом, когда тот пустился наутек.

Оставшись в одиночестве, Тимулти вошел в парк и целый час сидел там, созерцая шестерку, которая по-прежнему не двигалась с места. Любой, кто увидел бы в этот момент Тимулти – глаза блуждают, рот искажен трагической гримасой, – вполне принял бы его за какого-нибудь ирландского собрата Канта или Шопенгауэра или подумал бы, что он недавно прочитал нечто поэтическое или впал в уныние от пришедшей на ум песни. А когда наконец час истек и Тимулти собрал разбежавшиеся мысли – словно холодную гальку в пригоршню, – он повернулся и направился прочь из парка. Гэррити уже был там. Он притопывал ногами, размахивал руками и готов был лопнуть от переполнявших его вопросов, но Тимулти показал пальцем на парк и сказал:

• Предыдущая
• 34/92
• Следующая