От Анны де Боже до Мари Туше - Бретон Ги - Страница 26
- Предыдущая
- 26/74
- Следующая
Крайне смущенный и одновременно ободренный, король понял, что пора приступать к прямой атаке. На следующий день он послал с нарочным Франсуазе в подарок великолепную вышивку.
Плутовка давно поняла, что Франциск I влюблен в нее. Она написала ему самое притворное, самое лукавое письмо, какое только можно вообразить:
«Королю, моему повелителю. Сир, за щедрость, которую вам было угодно проявить, прислав мне в подарок вышивку, я ничем не могу достойно расплатиться, но хотела бы напомнить, что вы имеете очень преданных и заслуживающих самого полного доверия слуг в лице месье де Лотрека, месье де Шатобриана и моем, равно как и в лице всех членов нашей семьи, как настоящих, так и будущих, которые никогда не забудут ваших благодеяний и доброты, и именно это побуждает меня взяться за перо. Сама я могу только молить Всевышнего, чьим промыслов все мы живы, чтобы им представился случай со всей приятностью послужить вам. Ваша преданная и покорная подданная, и слуга Франсуаза де Фуа».
Получив письмо, смысл которого так очевиден для любого мужчины его склада, прекрасно разбирающегося в женских хитростях, король понял, что Франсуаза согласна стать его любовницей.
Это привело его не только в прекрасное настроение, но и обеспечило такой высокий уровень морального состояния, что он смог начать дипломатические переговоры, которые намеревался осуществить лично с послами папы, короля Испании и Генриха VIII Английского.
* * *
Обожаемый собственной женой, выбирающий для своих ночных бдений самых свежих и самых пылких из своих «маленьких разбойниц», любящий иногда под утро заявиться с друзьями в какой-нибудь притон, чтобы, пряча лицо под маской, поискать приключений, зная при этом, что скоро станет любовником женщины, которую желал больше всего на свете, король Франции воистину был человеком, удовлетворенным жизнью и счастливым.
Вот почему его манера принимать послов была преисполнена редкостного величия. Раскованный, остроумный, уверенный в себе, Франциск I вел свои дела с таким искусством, что все вокруг были этим покорены. Эта любезная и суверенная дипломатия давала блестящие результаты: король помирился с папой, подписал договор о мире с королем Испании, обеспечил себе прекрасные отношения со Швейцарией и Венецией и откупил Турне у английского короля.
Все это лишний раз доказывает, что только те правители, которые счастливы в любви, способны на великие деяния.
Однако было бы неплохо, чтобы и переговоры с Франсуазой не затягивались так надолго. Франциск I, когда у него появлялось желание, предпочитал немедленно удовлетворять его. В таких случаях он старался отослать куда-нибудь Жана де Лаваля, который хотя и был очень занят своим отрядом, довольно много времени проводил при дворе. Королю нельзя отказать в воображении. Желая отослать месье де Шатобриана в его имение, но так, чтобы он этого не почувствовал, король решил обложить Бретань новыми налогами и попросил Жана де Лаваля взять на себя эту дополнительную обязанность в отношении бретонцев. Это позволяло одним выстрелом убить двух зайцев: удалить нежелательного свидетеля и одновременно пополнить королевскую казну, которая регулярно опустошалась бесконечными праздниками и похождениями монарха.
Жан де Лаваль, обрадованный поручением, которое свидетельствовало, что король его уважает, отбыл из Блуа, ничего не подозревая, и после трех месяцев изнурительных препирательств добился удовлетворения королевских притязаний.
Вот так и случилось, что целая провинция оказалась обременена налогами ради прекрасных и обожаемых глаз м-м де Шатобриан.
В отсутствие мужа Франсуаза, добившаяся важных постов для него и братьев, подумала наконец и о себе и повела себя очень обходительно с королем.
Франциск посылал ей стихи, которые сочинял ночью в тиши своей спальни. Она отвечала ему тоже в стихах, отличавшихся не меньшим изяществом.
То, чего так страстно король добивался в течение трех лет, кажется, вот-вот должно было произойти, и «с сердцем, открытым навстречу счастливому будущему», как написал историк, Франциск I повез на Рождественские праздники весь свой двор в Коньяк. В повозках, направлявшихся к югу через Шательро и Рюфек находились все, кого он по-разному, но все-таки любил: его жена Клод, его неутолимое желание м-м де Шатобриан. его сестра Маргарита де Валуа, его фаворит адмирал Гуфье де Бониве, а также самые грациозные создания Луарской долины, его «маленькие разбойницы». Весь этот шумный и многочисленный двор, стремившийся во всем подражать своему государю, в конце концов превратился, по свидетельству очевидцев, «в настоящий лупанарий». Там то и дело «запускали руку под юбку», находясь при этом в полном душевном здравии, что приводит в изумление нынешних психоаналитиков.
Франциск I обожал подобные вольности и относился с большим недоверием к людям добродетельным, которых, посмеиваясь, называл лицемерами. Особенно безжалостной была его ирония в отношении тех, чье целомудрие было подлинным, и потому некоторые стыдливые от природы придворные с большими для себя мучениями пытались изобразить развратников, только чтобы понравиться королю.
«В те времена, рассказывает Соваль, не иметь любовницы значило уклоняться от своих обязанностей. Король желал знать имя любовницы каждого из придворных, ходатайствовал за мужчин, еще чаще давал рекомендации дамам и делал все, чтобы парочки встречались. Но и это еще не все. Если он наталкивался где-нибудь на такую парочку, он желал знать, о чем они между собой говорят, и когда эти разговоры казались так долго. Далекий от мысли побыстрее затащить Франсуазу к себе в постель, он готов был предпринять все что угодно, лишь бы она уступила ему по собственной воле.
А между тем шел 1519 год.
11 января неожиданно скончался Максимилиан Австрийский, оставив вакантным имперский трон. Франциск I тут же выставил свою кандидатуру против Генриха VIII (который, впрочем, вскоре отказался от этого намерения) и нового короля Испании Карла.
В течение многих недель он грезил о короне, которая позволила бы ему восстановить империю Карла Великого, стать властелином Европы, повелителем мира и, конечно же, покорить прекрасную м-м де Шатобриан. Разве смогла бы она тогда отказать самому красивому, самому могущественному и самому молодому суверену на земле?
Увы! На этот трон под именем Карла Пятого был избран испанский король, и Франциску I пришлось пережить крушение своей мечты.
М-м де Шатобриан знала об этих надеждах короля, и когда ей стали известны результаты выборов, она явилась к нему, полная сочувствия и нежности, и прижалась к своему «дорогому, горячо любимому государю», почувствовав, как ему тяжело.
Через два часа после этого в одной из комнат Амбуазского замка Франциск I, не став императором, по крайней мере стал счастливейшим из мужчин…
Очень быстро о победе короля узнал весь Фонтенбло, где тогда пребывал французский двор. Если простой народ, доброе сердце которого было известно, от души радовался, воображая, как хорошо их государю в объятиях такой красивой дамы, то многие знатные господа стали жертвами сильнейших уколов ревности. Придворные отчаянно завидовали королю, а «маленькие разбойницы» просто ненавидели женщину, которая оттеснила их на задний план и собиралась получить титул официальной фаворитки, о чем каждая из них втайне мечтала.
А что же королева? Кроткая королева Клод сразу поняла, что теперь у нее появилась настоящая соперница. Но она не выказывала никакого недовольства, не пыталась затеять скандал, полагая за лучшее сохранять на лице улыбку, оставаться любезной и любящей, какой была раньше. Такое поведение очень нравилось королю, который просто не выносил никаких семейных сцен, превращавших адюльтер в пытку.
Испытывая чувство благодарности, Франциск I искал способ выразить королеве Клод свое удовлетворение. Немного поколебавшись, какой бы сделать ей за это подарок, он в конце концов решил, что ничто не доставит доброй женщине большего удовольствия, чем ребенок. И тогда он явился к ней в спальню и с чувством долга выполнил все необходимое, чтобы этот ребенок у нее появился.
- Предыдущая
- 26/74
- Следующая
