Честь Девлина - Брей Патриция - Страница 12

• Предыдущая
• 12/68
• Следующая

— Не стоит судить весь народ по одному человеку, — отозвался Девлин.

— Может быть. Но кейрийцы наверняка описывают завоевание по-другому. Ведь я прав?

— Да.

— Ты не расскажешь мне, как было дело? Или мне придется ждать до Дункейра, чтобы узнать правду из уст незнакомцев?

Последовала тишина, и как только Дидрик решил, что Девлин не собирается отвечать, тот заговорил:

— У нас правят совсем не так, как у вас. Точнее, правили. — Голос воина был негромким и звучным. — Главы знатных семейств собирались раз в семь лет, чтобы избрать одного из них всеобщим правителем. В те дни царила королева Изобель Белоплечая. Ее семья долго ждала, пока одна из их рода будет наречена высокой королевой. Они наслаждались обретенным почетом, а Изобель правила достаточно мудро и через семь лет была избрана повторно. На сей раз власть ударила ей в голову, и, злоупотребляя своими полномочиями, она приобрела немало врагов. Когда приблизился конец второго срока царствования, все понимали, что Изобель больше не выберут.

— И тогда произошло вторжение, — предположил Стивен.

— Нет, тогда Изобель пригласила иноземную армию, — возразил Девлин. — Она назвала ее мирным посольством, прибывшим обсудить совместный поход через Бескрайние горы, чтобы исследовать легендарные земли по ту сторону. Жители Альварена украсили ворота, растворили двери и поняли правду слишком поздно. Они сами впустили врага. Изобель приветствовала своих тайных союзников и приказала кейрийцам подчиниться новым господам. Низины быстро пали, потому что река не в силах остановить армию. Горный народ сопротивлялся дольше. Иннис был на юге и успел получить вести о вторжении до того, как враг приблизился. Горожане вступили в бой, и их судьба тебе известна.

— Неужели не было сопротивления? А что случилось с людьми, бежавшими от захватчиков или отправившимися в горы? Не мог же Иннис быть единственным городом, взявшим в руки оружие?

— Армия укрепила границы, и когда войска отправились занимать города и села, большинство сдалось. Что же до сопротивления, у нас были куда более важные дела. Может, джорскианцы и вторглись в наши земли, но все знали — в случившемся виновата Изобель.

— Что произошло?

— Ее убили, когда не прошло и недели с того момента, как она приветствовала принца Торвальда в Альварене. Знатные семьи объявили кровную месть ей и ее роду, и воцарился хаос. У нас не было времени сражаться с джорскианцами, потому что все резали друг друга. Это продолжалось до тех пор, пока не осталось в живых никого, кто был в родстве с Изобель.

— Ни одного человека? — удивленно переспросил Стивен.

— Ни близких, ни далеких родичей, ни даже детей кузины ее кузины. Все были убиты, от младенцев до стариков. Многие знатные семьи потеряли в этой усобице своих родичей. С обеих сторон погибли сотни. И теперь у нас шесть знатных семей вместо семи.

Дидрик невольно вздрогнул, лежа под одеялом. Такая кровная месть превосходила все, что он только мог представить. Продолжать усобицу долгие годы — сколько же требуется ненависти и непоколебимой решимости? Еще лейтенанту стало не по себе от осознания того, что и Девлин способен на такое возмездие. Избранный уже безжалостно пожертвовал собственной рукой, чтобы сразить врага.

Один такой человек опасен. Целая провинция, разделяющая взгляды Девлина, — сущий ночной кошмар. И все же они отправляются именно туда.

Дидрик задумался о том, какие еще сюрпризы готовит для него Дункейр.

Судя по всему, Стивена потрясла история о том, как Изобель встретила свою смерть. Во всяком случае, больше вопросов он не задавал. Девлин допил каву и пожелал менестрелю доброй ночи, затем заполз в низкую палатку через узкий вход и завернулся в одеяло. Увы, сон не спешил прийти. Вместо этого воин лежал и слушал ровное дыхание Дидрика и потрескивание огня в костре, который, судя по всему, немного поворошил менестрель. Избранному показалось, что не успел он сомкнуть глаз, как пробудился от шепота Стивена, поднимающего лейтенанта на дежурство. И хотя музыкант заснул очень быстро, Девлину не удавалось даже задремать.

Он попытался приказать себе спать, но тело не слушалось, и пришлось оставить эту мысль. Девлин медленно сел, стараясь не разбудить Стивена неосторожным движением, натянул сапоги, потом прихватил плащ. Приподняв левой рукой секиру, он вылез из палатки.

Дидрик удивленно посмотрел на показавшегося воина.

— До твоего дежурства еще несколько часов, — проговорил он. Хотя звезды скрылись за облаками, долгие годы службы в королевской страже выработали у Дидрика чувство точного времени, даже если не видно ни солнца, ни звезд.

— Мне не спится, — объяснил Девлин. — Что толку нам обоим бодрствовать? Лучше ты отдохнешь, пока есть возможность.

Дидрик нахмурился, явно собираясь возразить, но потом, очевидно, передумал.

— Стивен сказал, что кони беспокоились. Может, волка почуяли, — проговорил он нарочито бесстрастно. — А совсем недавно я слышал шуршание в кустах. Какой-нибудь зверь, может быть, олень.

Скорее всего это был просто суслик, возвращающийся к себе в норку после вечерней кормежки. На рыночной площади Дидрик мог с первого взгляда углядеть в толпе карманника, а вот его знание леса оставляло желать лучшего. Такими ночами, как сегодняшняя, когда порывы ветра шуршат опавшими листьями, трудно отличить звук шагов от прочих шумов.

— Разбуди меня, если устанешь, — спокойно сказал он Девлину.

— Обязательно, — пообещал тот, зная, что ни за что не станет поднимать друга с постели.

Избранный дождался, пока Дидрик не устроится в палатке, потом поднялся и обошел вокруг их маленького лагеря. Полянка была небольшая, не шире ста шагов, одной стороной примыкающая к дороге, с трех других окруженная деревьями. Палатку и костер расположили на краю леса, чтобы ветви могли защитить от дождя. Коней привязали ближе к центру поляны, где они могли пощипать траву, если захочется.

Вокруг царила тишина, и как Девлин ни прислушивался, как ни всматривался, ничего подозрительного не заметил. Он вернулся к поваленному бревну, которое путники положили у костра, и прислонил к нему топор. Воин сел спиной к огню, чтобы хорошо видеть дорогу. Ночами вроде этой легко впасть в забытье, увлекшись созерцанием языков пламени.

Прошел час, следом другой. Когда мышцы начало сводить от холода, Девлин поднялся и еще раз обошел вокруг лагеря. Сидеть без дела было неуютно, руки буквально чесались — хотелось найти себе какое-нибудь занятие. Воин потянулся было к топору, решив осмотреть лезвие, потом передумал. Ночная сырость вряд ли пойдет на пользу металлу, да и при тусклом свете костра подточить его как следует не удастся.

А меч лежит вместе с прочими вещами. Девлин по-прежнему брал его с собой, но скорее по привычке, чем для защиты. Хоть он и тренировался при каждом удобном случае, восстановить старые навыки было непросто. Даже при двуручной хватке покалеченная кисть нетвердо держала рукоять, и очень часто учебный бой оканчивался выбитым из рук клинком. Благодаря недюжинной силе и бесконечным тренировкам воин снова мог сражаться боевой секирой, а вот с мечом это не получалось.

До Девлина донеслось тихое ржание, и, обернувшись, он заметил, что серый мерин пробудился. Вьючная лошадь потянула за веревку, привязанную к колу, и разбудила остальных трех коней. Те начали переминаться и выражать недовольство происходящим.

— Огонек, — укорил мерина Девлин. Конюший уверял, что вьючная лошадь — надежное животное, но сейчас она казалась нервной и склонной пугаться теней. Воин поднялся и подошел к лошадям, стараясь успокоить их.

Он погладил мерина по шее, однако тот лишь нервно тряхнул гривой, поводя головой из стороны в сторону.

Девлин полез в карман плаща, чтобы достать мешочек с угощением для лошадей. Когда пальцы нащупали его, легкий ветерок ненадолго стих, и в наступившей тишине раздался отчетливый хруст листвы под стопой человека.

• Предыдущая
• 12/68
• Следующая