Бочка со зловещей меткой - Брецина Томас - Страница 16
- Предыдущая
- 16/22
- Следующая
– Вот наконец и вы, – приветствовал Аксель своих друзей. Он все еще выглядел усталым, и у него были заметны темные круги под глазами.
За лимонадом и бутербродами с сыром, которыми их угощал господин Херцог, Аксель подробно рассказал обо всем, что он пережил, начиная со вчерашнего послеобеденного ухода из дома тети Фее.
Наталья Кунстман, не переставая, покачивала головой.
– Не могу понять этих безответственных действий, – заявила она. – Бочки с ядом на городской мусорной свалке! Как легко и быстро этот яд мог попасть в грунтовые воды и отравить миллионы литров питьевой воды! Да это просто уму непостижимо. Если бы мы только знали, кто скрывается за этим преступлением!
Одну деталь Аксель до самого конца держал в секрете. Но сейчас он ухмыльнулся во весь рот и нарочито спокойно произнес:
– Я знаю, как называется их фирма!
– Что? – Кникербокеры враз повернули головы и недоверчиво воззрились на него. Госпожа Кунстман тоже казалась более, чем изумленной.
– «Пенелопа»! – Аксель выговорил это слово так, словно он сосал леденец. – Преступников следует искать в фирме «Пенелопа»!
Поппи пожала плечами. – Никогда о такой не слышала. Кто или что это может быть?
Доминик минуту или две напряженно думал.
– Это название я определенно однажды где-то видел, – размышлял он вслух. – Ну конечно! На моющих средствах и на разных косметических препаратах, которыми пользуется моя мама.
Госпожа Кунстман, молчавшая до этого момента, внезапно выпрямилась и вмешалась в разговор.
– Э… – начала она, – эта фирма и мне… можно сказать, не так уж неизвестна. Моя организация уже получала сигналы о ее деятельности. Фирма находится на краю города. Я сегодня же туда пойду с одним из своих сотрудников, и мы произведем розыск.
– А мы? – Лило почувствовала себя обойденной, В конце концов, команда кникербокеров начала вести это дело и добилась неплохих результатов.
– А вы, – строгим тоном сказала госпожа Кунстман, – останетесь здесь и с этого момента предоставите это дело профессионалам! Понятно? – Ее голос вдруг стал ледяным и резким, а тон достаточно категоричным.
Юные детективы молчали. Так говорить с собой они не позволяли никому. Их честь и чувство собственного достоинства были глубоко оскорблены.
– Но ведь вы поставите детей в известность, если узнаете что-нибудь новое? – вмешался господин Херцог, пытаясь разрядить обстановку и бросив молящий взгляд на госпожу Кунстман.
– Да, конечно! Самое позднее в пять часов вы обо мне услышите.
Весь день Кникербокеры не отходили от телефона дальше, чем на двадцать метров. Они с нетерпением ждали, что им сообщит Наталья.
Наконец – это было незадолго до трех – телефон зазвонил. Лило схватила трубку, прижала к уху и назвала свое имя.
– Извините, я не туда попал, – прозвучал низкий голос, и трубку положили на рычаг. То же пришлось сделать и разочарованной Лило.
Это повторилось и в четыре часа и в пять, каждый раз кто-то говорил, что он не туда попал.
– Нас проверяют, – внезапно вполголоса произнесла Лило.
– Как тебе это пришло в голову? – спросил Аксель.
– Я ничего не могу доказать, – попыталась объяснить девочка, – но меня мучает сильное подозрение. Голос, который говорит «я не туда попал», каждый раз один и тот же. Кто-то явно желает удостовериться, ждем ли мы еще здесь или нет.
Доминик признался, что ему не вполне ясен смысл такой проверки.
– И мне тоже, – сказала Супермозг Лило. – Понятия не имею, кому это нужно и кто это может быть.
– А если это китаец, – пришло в голову Поппи. Лило отвергла такую мысль: – Откуда он может знать, что мы в Вене?
– Он мог шпионить за нами, – высказал подозрение Аксель.
Но все это были лишь отдельные фрагменты картинки-головоломки, а в целое они никак не складывались.
В половине седьмого Лизелоттой овладело беспокойство. Почему нет известия от Натальи? Она ведь обещала. Может, с ней что-то случилось? Не удерживают ли ее насильно на территории «Пенелопы» преступные изготовители ядов? Эта мысль непрерывно мелькала в голове девочки.
Пробило уже семь, когда команда кникербокеров уселась на полу в гостиной господина Херцога и начала совещаться.
– Эти странные звонки возбудили во мне недоверие, – доложила Лизелотта. – Госпожа Кунстман недаром настаивала на том, чтобы мы с ней не ходили. Вероятно, она заранее знала, насколько это опасно. Теперь, как мне кажется, в опасности оказалась она сама. Мы не можем уведомить полицию, потому что у нас нет для этого достаточных оснований.
Аксель, который уже отошел от пережитых ужасов, сделал следующее предложение:
– Надо попытаться выяснить, находится ли еще госпожа Кунстман на территории фирмы «Пенелопа» или ее там нет.
– Но каким образом? – осведомился Доминик.
Аксель напустил на себя таинственность и гордо заявил: – Я уже все до конца продумал. Правда, для этого нам понадобится ваша помощь, господин Херцог!
Четыре пары глаз вопросительно уставились на старого кучера. Захочет ли он им помочь?
Добрый старый кучер только тяжко вздохнул и сказал: – Ладно, ребята, я с вами! А то вы еще начнете осуществлять свой план без меня, и кто знает, чем это может кончиться. Итак, что я должен делать?
Идея Акселя была простой и ясной и, в то же время, достаточно хитрой и изобретательной. Он быстро объяснил ее, и уже через несколько минут друзья были готовы!
Незадолго до восьми вечера можно было увидеть девочку с длинными каштановыми волосами, целеустремленно направлявшуюся ко входу на заводскую территорию фирмы «Пенелопа». Девочка производила впечатление крайне беспомощного и опечаленного ребенка. На ней было коротенькое, давно вышедшее из моды матросское платьице, и она все время подпрыгивала, пытаясь заглянуть за высокую стену территории «Пенелопы».
Наконец ребенок достиг въездных ворот, которые были перегорожены мошной поперечной балкой. Рядом с воротами в домике с огромными окнами на все четыре стороны восседал портье. Это был маленький человечек, словно перенесенный из эпохи Средневековья, нервно теребивший мочки своих ушей.
С недоверием оглядел он девочку, которая бегала туда-сюда перед дверной балкой и время от времени робко кричала: «Мамочка! Мама!» – «Мамочка, ау! Мамочка, где ты?» – пищала девочка тоненьким, голоском. Однако, поскольку мама не откликалась, девочка начала громко всхлипывать, а затем и плакать навзрыд. По обеим ее щекам катились крупные слезы.
Портье не мог больше оставаться безучастным зрителем этих страданий. Он вышел из своей сторожки и подошел к девочке, продолжая теребить себя за уши.
– Твоя мама никак не может быть внутри фирмы, так как здесь уже давно закончили работу, – объяснил он девочке.
Девочка взглянула на него красными, опухшими от слез глазами и, захлебываясь рыданиями, сказала:
– Мамочка пошла туда после обеда. Обещала вернуться в четыре часа. Велела мне играть в парке и никуда не ухолить, только ждать ее прихода. Скоро стемнеет, а ее все нет и нет!
Портье почувствовал к ней жалость и неловко погладил девочку по голове. Он спросил, как зовут ее маму.
– Кунстман! Наталья Кунстман! – простонало несчастное дитя.
В своем домике портье начал листать толстый журнал, покачивая головой и приговаривая вслух:
– Значит, в книге посетителей ее нет. Естественно, этим нанимается дневной портье. А он известный разгильдяй, вполне мог и не записать. Насколько я знаю, в лабораторном отделе еще сидят несколько человек. Знаешь, лучше всего, если ты подождешь здесь, со мной!
В ответ девочка пронзительно завизжала и, мотая головой, с развевающимися на ветру волосами, пустилась бежать. Завернув за ближайший угол, она разом остановилась. Прежде всего, она насухо вытерла глаза платком и выбросила в ближайшую урну луковицы, с помощью которых имитировала слезы.
Затем маленькая артистка поспешно нырнула в роскошную белую карету с золотыми украшениями. Карета была со всех сторон закрыта, а на окошках висели белые круженные занавески. Поэтому снаружи нельзя было увидеть, что внутри сидят остальные члены команды кникербокеров и с нетерпением ожидают возвращения Поппи.
- Предыдущая
- 16/22
- Следующая
