В объятиях заката - Браун Сандра - Страница 32
- Предыдущая
- 32/88
- Следующая
— Покорми его, ради всего святого, — поморщился он, натягивая сапоги.
Лидия не была уверена, есть ли у нее молоко, но, расстегнув блузку, дала Ли грудь. Страшась того, что подумает о ней Росс, если узнает, что молоко исчезло, она, повинуясь инстинкту самосохранения, набросилась на него первой.
— Если бы ты не напился так вчера вечером, голова бы и не болела.
Росс встал, жмуря опухшие веки, и, стараясь не обращать внимания на головную боль, начал пробираться к выходу из фургона.
— Я не напился. Но старался изо всех сил. — С этими словами он вышел.
Через минуту Ли уже снова визжал от голода, личико его раскраснелось, маленькие ножки и ручки требовательно молотили воздух. Лидия не знала, как быть. Она вообще мало что знала о детях — кроме того, чему научилась, ухаживая за Ли. Что обычно делают матери, если молоко у них пропадает? Кормят коровьим? Да, но как раздобыть его, чтобы не узнал Росс?
Сидя на полу и прижимая к груди кричащего Ли, она пыталась укачать его, спела ему все колыбельные, которые знала. На некоторое время он уснул — затем голод снова взял верх, и Ли опять заплакал.
— Да что с ним такое сегодня? — удивился Росс, взбираясь в фургон.
— Не знаю, — солгала Лидия. — Может быть, живот заболел. Или вчерашний праздник так на него подействовал.
Глаза их на миг встретились — во взгляде каждого читалась память о поцелуе. Поспешно, с виноватым видом оба отвели глаза в сторону.
— О завтраке не беспокойся, — сказал Росс. — Мне есть не хочется. Сварю кофе, а ты успокой пока Ли.
С этой задачей оказалось нелегко справиться. Время шло, и плач ребенка становился все громче. Проехавший мимо Бубба увидел Лидию, сидевшую в неприбранном фургоне. Держа на руках ребенка, она пыталась успокоить его. Но она знала, что никакие ее усилия не помогут решить эту проблему.
Во время полуденного привала к фургону Коулмэнов подошла Ма.
— Этот молодой человек вопит сегодня все утро. Интересно, что с ним такое?
Оглянувшись на Росса, который налаживал упряжь коренника, Лидия, вытирая слезы, прошептала:
— Ма, только вы сможете выручить меня. У меня пропало молоко. И он голодный.
Ма уставилась на девушку и поначалу даже не смогла найти слов.
— Ты точно уверена? А когда именно, не помнишь?
— Прошлой ночью. Даже не хватило, чтобы как следует покормить его перед сном. А утром он совсем ничего не ел. Что же мне теперь делать?
Ма перехватила испуганный взгляд Лидии в переднюю часть фургона, где Росс беседовал в это время с мистером Коксом. Волноваться было из-за чего, но Ма не хотела пугать Лидию еще больше.
— Я попрошу у Норвудов немного молока — у них ведь корова, мы и дадим его Ли. Так что не переживай так — это никому из вас на пользу не пойдет. Поговори с ним — да поспокойнее, потише. А то он чувствует, что с тобой что-то не так, ему и самому тревожно.
— А вы не скажете…
— Нет. Уж не сейчас — точно, — сказала Ма, поднимаясь.
Когда первые фургоны уже тронулись, Ма вернулась.
— Я, пожалуй, побуду с Лидией и Ли — может, ему станет получше.
— Спасибо, Ма, — обернувшись через плечо, поблагодарил Росс. Он уже отпустил Буббу. — А он что, заболел?
Меж его темных бровей появилась тревожная складка, и Ма в душе улыбнулась мужской уязвимости — а ведь они так хотят казаться невозмутимыми и равнодушными ко всему.
— Да нет, что-то забеспокоился просто. Думаю, ничего страшного.
После некоторых усилий Лидии удалось, держа Ли у груди, и вроде бы кормя его, заставить его взять губами соску, к которой Ма пыталась приучить его еще на второй день после его рождения. Сделана она была из старой резиновой перчатки, натянутой на горлышко маленькой бутылочки. Ли какое-то время кашлял и отплевывался, но потом вроде смирился с неизбежным. Изголодавшийся, он сосал долго, пока не насытился, а потом мирно заснул.
Затем Лидия и Ма составили расписание. Ма будет приносить молоко каждое утро, когда Росс уходит посмотреть лошадей. Если Ли проснется до этого и начнет шуметь — ну что ж, пусть. Еще одну бутылку Ма будет приносить днем, и две — на ночь. Передать их незаметно Лидии она как-нибудь умудрится.
В первое же утро, когда Лидия готовила завтрак, стараясь не обращать внимания на заходившегося в крике Ли, Росс, брившийся неподалеку, заметил:
— Что сегодня с тобой — почему он так кричит? Разогнувшись, она отбросила назад кудрявую гриву волос. С длинной вилки в ее руке свалился кусок бекона.
— Со мной ничего, и я буду очень благодарна, если ты не будешь с утра разговаривать со мной таким тоном. Ты как будто в чем-то обвиняешь меня. — Уколы совести и жар костра окрасили ее щеки ярким румянцем.
Росс молил Бога скрыть от него это зрелище здоровой женской плоти. Его тело отзывалось на него сводящим с ума напряжением каждого мускула.
— И полезно, если даже ребенок заплакал, не бросаться сразу его укачивать, — продолжала она. — Зато так он не будет балованным. — По крайней мере, именно так Ма наказала ей отвечать, если Росс заметит необычное беспокойство ребенка.
Росс вытер со щек мыльную пену. Она, конечно, права — но он в то же время хорошо помнил, каково без родительской ласки, когда рассадишь локоть, а рядом нет мамы, чтобы подуть на него, — у нее другие заботы.
— Ты все же постарайся, чтобы он не плакал так долго — подойди, посмотри, что с ним.
— Думаешь, я оставила бы так его плакать, если бы не знала, что с ним все в порядке?
Росс сложил полотенце и надел шляпу.
— Твое дело, первое и главное — о нем заботиться. Или ты забыла, ради чего меня заставили взять тебя в жены? — Он зашагал в направлении временного загона.
— Скотина! — прошипела Лидия сквозь зубы.
— Может, и так, — раздался позади нее голос Ма. (Лидия обернулась — она не думала, что кто-то ее услышал.) — И чуть что — кипятится, как чайник. Но каков бы он ни был, он ведет себя странно — и чем дальше, тем больше. Вот, например, когда переправлялись через реку: я в жизни не видела, чтобы кто-нибудь так перепугался, как он, когда ему сказали, что с тобой что-то неладно. А когда вышел из фургона, вид у него был — как будто обухом промеж глаз дали. — Она проводила взглядом скрывшуюся меж деревьев фигуру Росса. — Интересно, и чего он так мается? Ну, давай кормить нашего малыша.
В первый день расписание сработало превосходно — тем более что Росс почти все время был занят. С вечерней бутылкой оказалось сложнее. Лидии пришлось повернуться к нему спиной и расстегнуть блузку, как будто она дает Ли грудь, а затем осторожно вытащить заранее припрятанную бутылку. Росс, правда, ровным счетом ничего не заметил. Но утром Лидия поделилась с Ма новой заботой.
— А что вы говорите Норвудам?
— Сказала, что один из моих приболел, вот я и решила раздобыть для него свежего молочка.
— Но вам же приходится платить им, верно?
— Пара монет у меня найдется. Так что об этом не беспокойся. Отдашь потом, когда мистер Коулмэн все узнает.
Лидия вздрогнула.
— Нет, только не это.
— Но он ведь рано или поздно узнает, Лидия. Ты не сможешь притворяться все время.
— Да, но не сейчас, Ма, пожалуйста.
План их работал с успехом целую неделю.
После одного особенно трудного дневного перехода караван расположился лагерем на берегу небольшого ручья с прозрачной, точно хрусталь, ледяной водой. Росс беседовал за чашкой кофе со Скаутом, когда к фургону подошла Ма, неся в кармане фартука очередную бутылку.
— Пойдем прогуляемся, посидим у воды в тенечке.
Лидия с радостью согласилась с ее предложением. Западный Арканзас, по которому они сейчас ехали, был необычайно красив. Луга, покрытые пестрым ковром диких цветов, окаймляли зеленые рощи с густым подлеском. Дичь водилась в изобилии. Росс, сыновья Лэнгстонов или другие мужчины, кому выпадала очередь отправляться за провизией, редко возвращались с пустыми руками. Вечернее меню уже не отличалось однообразием. Проезжая какой-нибудь город, они неизменно посылали туда кого-нибудь — купить хлеба, картошки, иногда позволяя себе даже такую роскошь, как свежие яйца.
- Предыдущая
- 32/88
- Следующая
