Будь по-твоему, Алекс... - Кэссиди Карла - Страница 2

• Предыдущая
• 2/36
• Следующая

– В любом случае, я уверена, вы обязательно найдете подход к Кэрри, ведь в прошлом году вам удалось помочь стольким несчастным детям, – ободрила ее Эдна, словно почувствовав, с какой быстротой улетучивается вера Ханны в собственные возможности.

– Хотелось бы верить. – Она задумчиво отпила чаю. – Даже если я и сумею помочь Кэрри преодолеть кризис, ей придется немало помучиться, привыкая к несладкой жизни с собственным папашей.

– Тогда между делом научите ее парочке приемов самосохранения, – посоветовала Эдна в своей обычной деловитой манере. – В конце концов, по части выживания у вас имеется богатый опыт: вам пришлось противостоять не только отцу, но и Эдварду. – Поставив чашку на поднос, Эдна поднялась. – Допивайте чай, а я пойду займусь ланчем.

Ханна рассеянно кивнула, задумавшись над словами Эдны. Выживание… да, именно выживанию она училась сначала в детские годы, когда ее отец, богатый и могущественный человек, обращался с нею как с очередным приобретением. Во времена детства игрушки покупались для Ханны прежде, чем она успевала пожелать, ее малейшие капризы беспрекословно исполнялись… вот только родительская любовь была для ее отца непозволительной роскошью. А потом она сделала роковую ошибку, влюбившись в мужчину, который оказался одного поля ягода с ее отцом.

Эдвард Мартиноф… Состоятельный красавчик, который поклялся любить и уважать Ханну, но на его языке это означало «манипулировать и подчинять». Эдвард не использовал грубую силу, он контролировал и запугивал Ханну с помощью власти и денег, став ее надсмотрщиком. Восемь лет назад она наконец-то развелась с ним, но продолжала чувствовать себя никчемной измученной жертвой. Это ощущение снедало бы Ханну вечно, не получи она год назад диплом врача-психиатра. Проникновение в тайны человеческой души, изучение причин поступков и явлений помогли ей примириться с прошлым, и Ханна осознала, что проблема заключалась вовсе не в ней, а в мужчинах, которых ей довелось любить. Теперь, в возрасте тридцати трех лет, она пришла к поразительному выводу: деньги питают власть, а власть порождает жертвы; и Ханна дала себе торжественную клятву, что больше никогда не окажется жертвой.

С трудом оторвавшись от размышлений, она допила чай. До назначенного сеанса с Кэрри ей нужно успеть дать корм животным. Звери ведь более ласковы, когда досыта накормлены, а Кэрри, видит Бог, так нуждается сейчас в теплоте и ласке.

Ханна только-только управилась с кормежкой обитателей своего зверинца, когда у ведущей к дому дороги, взметнув облако пыли, притормозил длинный черный лимузин. Шофер открыл дверцу, и на дорогу ступила маленькая Кэрри. Пышное платьице от известного дизайнера в сочетании со слегка вьющимися белокурыми локонами делали кроху похожей на сказочную принцессу.

Будь проклят отец этой бедняжки, с горечью подумала Ханна, заспешив навстречу девочке, лицо которой превратилось в вечную маску растерянности и испуга. Неужели он не смог отложить дела и выкроить время на то, чтобы самому отвезти дочурку на лечение? Неужели до него не доходит, что именно сейчас Кэрри больше всего нуждается в отцовской любви и поддержке?..

– Привет, Кэрри. – Ханна улыбнулась и, чтобы оказаться на одном с нею уровне, присела на корточки. – Как здорово, что ты снова приехала! Я очень рада тебя видеть.

Во время разговора ей было необходимо смотреть ребенку в глаза. Ханна придавала этому огромное значение, ведь, пока Кэрри продолжает хранить молчание, единственный способ находить с нею контакт – это ориентироваться на выражение ее глаз и жесты.

– Давай сегодня не пойдем в дом, – предложила Ханна, когда одетый в униформу шофер уехал, и Кэрри сделала робкий шажок к дому. – Знаю, в прошлый раз мы решили посидеть дома, но сегодня выдался такой погожий денек, и, по-моему, он замечательно подходит для небольшой прогулки. Идем, я познакомлю тебя с моими друзьями. – Ханна кивнула в сторону загона.

Кэрри не издала в ответ ни звука, зато в ее глазах едва заметно блеснула искорка интереса. С ободряющей улыбкой на губах Ханна подвела девочку к ограде, за которой содержались животные. Она отворила калитку и, взяв в руку маленькую ладошку Кэрри, обрадовалась ее ответному пожатию: слава Богу, Кэрри не настолько глубоко погружена в себя, чтобы не замечать происходящего вокруг.

– Познакомься, это Гарриет, – сказала Ханна, указав на маленького пони, перебирающего копытцами в высокой зеленой траве и лениво жующего корм. – Она обожает катать верхом маленьких девочек. Если тебе когда-нибудь захочется прокатиться, Гарриет с удовольствием усадит тебя на свою спинку.

Вместе с Кэрри они остановились у раскидистого дерева, среди ветвей которого сидел пушистый толстый енот.

– А это Рокки. Я подобрала его, когда он был еще детенышем. Тогда у него была сломана лапка, а к тому времени, как она срослась, Рокки настолько понравилось жить у меня, что он решил поселиться здесь навсегда.

Выражение растерянности покинуло лицо Кэрри. Теперь она зачарованно, с живым детским любопытством смотрела на енота, а Ханна вновь испытала удовлетворение, замечая, что мало-помалу ей удается приподнимать завесу отрешенности Кэрри. Испытанный способ еще не подводил Ханну. Ее зверята оказывали поистине волшебное воздействие на детей: между ними и животными мгновенно возникало особое благотворное притяжение. Притяжение, которое помогало излечивать душевные раны детей.

Пробежав взглядом всю огороженную территорию, Ханна обнаружила вопиющее отсутствие одного из обитателей зверинца. Шерман снова удрал! Вздохнув, она решила, что отправится на поиски барашка попозже, ведь в настоящее время все ее внимание должно быть сконцентрировано на этом травмированном ребенке, что так доверчиво держит ее за руку.

Она с мягкой улыбкой обратилась к Кэрри:

– Смотри, вот здесь мы держим нескольких симпатичных маленьких крольчат. – Она подвела девочку к большой плетеной клетке. – Тут проживает целое дружное семейство, но среди них есть один особенный крольчонок… его я тебе и представлю. Знакомься, это кролик Питер, – сказала она, открывая задвижку и доставая из клетки крупного кролика с гладкой белоснежной шерстью. Затем села на траву и усадила рядом Кэрри. – Знаешь, почему Питер особенный кролик? Потому, что он очень любит детей. А еще у него отлично получается хранить секреты. Питеру можно доверить любую тайну, и он будет держать рот на замке. – Она взъерошила шерстку на спине у кролика, потом взглянула на Кэрри. – Хочешь подержать его?

Казалось, девочка целую вечность обдумывала предложение… и, наконец, согласно кивнула головой. Ханна усадила кролика ей на колени. Она наблюдала, как кроха осторожно прижала кролика к себе и ласково почесала между обвислыми ушами Питера.

Ханна сидела, затаив дыхание, и не мешала общению кролика и ребенка. Она понимала – должно пройти время, прежде чем между двумя существами протянется ниточка доверия. Сперва Питер завоюет доверие Кэрри, и только тогда настанет очередь Ханны искать ключ к сердцу ребенка.

Алекс со стоном откинулся на спину и поморщился, ощутив во рту неприятный привкус – будто он всю ночь жевал грязные носки. Святые небеса, до чего же он ненавидел просыпаться так поздно! Всякий раз, когда он за бессонную ночь доводил себя работой до изнеможения, а потом до обеда спал, его охватывала апатия и в голове начинала стучать молоточками ноющая боль. Свесив ноги с постели, Алекс обхватил голову руками, словно опасаясь, как бы она не скатилась с широких плеч на пол.

– Значит ли ваш стон, что вы окончательно пробудились и готовы выпить чашечку кофе? – В дверях его просторной спальни появился Джейкоб Харрисон с подносом, на котором стояла чашка ароматного кофе и лежала свежая утренняя газета.

– Джейкоб, умоляю тебя, достань пистолет и пристрели меня. Положи конец моим страданиям… – простонал Алекс. Он медленно отвел руки и подвигал шеей, словно желая удостовериться, прочно ли держится на ней голова.

– Для меня предпочтительнее, чтобы вы сначала выпили кофе, – промолвил Джейкоб в своей обычной чудаковатой манере и поставил поднос на кровать.

• Предыдущая
• 2/36
• Следующая