Та, которой не стало - Браун Сандра - Страница 38
- Предыдущая
- 38/126
- Следующая
Все основное время Ритчи сажал под замок местных пьянчужек, давая им возможность проспаться, или улаживал ссоры между супругами. Никаких других происшествий в округе не происходило, и нельзя сказать, что Ритчи это огорчало.
Вот почему он был немало удивлен, когда однажды утром ему позвонил из Далласа старший сержант Гарри Лоусон.
– Отдел по расследованию убийств, – сказал он хриплым голосом завзятого курильщика, и Ритчи удивился еще больше.
– Чем могу помочь, сержант? – спросил он.
– Дело в том, шериф, что я расследую одно убийство. Убита белая женщина тридцати пяти лет…
Прихлебывая из чашки кофе, Ритчи выслушал все обстоятельства дела.
– Говорите, он написал эти слова ее кровью? – уточнил он. – Несомненно, это был какой-нибудь псих – нормальный человек такого не сделает.
– Совершенно верно, шериф, – подтвердил Лоусон. – Мы едва не взяли его. К сожалению, подонок успел покончить с собой… – Он вкратце рассказал шерифу про поездку к Дейлу Гордону. – Жуткое место – этот его перестроенный гараж, – закончил Лоусон. – Жуткое место и жуткий тип. Как только таких земля носит!
– Согласен с вами, сержант. К счастью, он мертв, а вы можете закрыть дело. Оба дела...
– Именно это я и собираюсь сделать, – сказал в трубке сержант Лоусон. – Но сначала мне хотелось бы кое-что проверить. Этот тип, Гордон, выглядит классическим преступником-одиночкой. Конечно, он псих, однако интеллект у него был выше среднего. Со своей работой он, во всяком случае, справлялся отлично, а работал он техником-лаборантом в клинике по лечению женского бесплодия.
– Самое подходящее место выбрал, гаденыш! – заметил Ритчи.
– Да, – согласился Лоусон. – Мы опросили его коллег и выяснили, что Гордон неплохо ладил с окружающими, но держался обособленно. Никогда и ни с кем он не болтал о футболе и бейсболе и ни с кем не встречался во внеслужебное время, не ходил в боулинг, не играл в компьютерные игры – все его интересы, похоже, исчерпывались этой противоестественной страстью к жертве. Он даже не ходил в церковь, и это кажется мне странным.
– Почему?
– Потому что по всем признакам Гордон был настоящим религиозным фанатиком. Скажите, шериф, вам приходилось слышать о брате Гэбриэле?
Ритчи рассмеялся:
– А кто о нем не слышал, сержант?!
– Я не слышал, – серьезно ответил Лоусон. – То есть имя мне, конечно, знакомо, но я ни разу не слышал ни его публичных проповедей, ни телевизионных выступлений, пока не начал разбираться с тем барахлом, которое мы изъяли на квартире Гордона.
– Но что общего могло быть у убийцы и брата Гэбриэла? Какая тут может быть связь? – удивился Ритчи.
– Чтобы это выяснить, шериф, мне и нужна ваша помощь… – сурово сказал старший сержант Лоусон.
И вот теперь шериф медленно ехал по крутому горному серпантину, ведшему к расположенному на вершине поселку. Лоусон просил оказать ему услугу, и Ритчи – из чувства профессиональной солидарности – не мог отказать далласскому детективу. Теперь ему предстояло встретиться с братом Гэбриэлом и выяснить, почему Дейл Гордон только в этом месяце десять раз звонил в Храм.
«Почему бы вам не позвонить ему самому?» – спросил он Лоусона, когда тот высказал свою просьбу. «Разумеется, я могу это сделать, – ответил детектив, – но брат Гэбриэл скорее всего ничего мне не скажет. Во время телефонного разговора люди обычно довольно скованны, к тому же для брата Гэбриэла я никто, а вас он знает… Во всяком случае, должен знать. Вам, надеюсь, удастся узнать больше».
Ритчи был достаточно умен, чтобы понимать: он не может просто так взять и заявиться к самому известному жителю округа. Брату Гэбриэлу принадлежала целая гора, на вершине которой находился его поселок или коммуна, и шерифу вовсе не хотелось оскорбить знаменитого проповедника. (Сам брат Гэбриэл никогда не называл себя так, во-первых, потому, что другие телепроповедники давно скомпрометировали саму идею, а во-вторых, потому, что он действительно не был похож ни на одного из этих сладкоречивых болтунов.) Именно поэтому Ритчи предварительно позвонил в Храм, чтобы договориться об аудиенции. Брат Гэбриэл – вернее, его секретарь – ответил согласием, и, подъехав к воротам поселка, шериф обнаружил, что его уже ждут. Стоило ему притормозить, как к машине подошел охранник.
– Мира и любви, шериф, – сказал он.
– Мира и любви, брат, – откликнулся шериф, чувствуя себя несколько не в своей тарелке. Принятое в коммуне приветствие всегда казалось ему смешным.
Охранник внимательно оглядел Ритчи, заглянул на заднее сиденье машины, потом вернулся в свою будку и нажал кнопку, открывающую ворота. От ворот до Храма было еще с полмили.
Храм располагался в центре поселка. Кроме главного здания, здесь же находилось еще несколько домов с пристройками, выглядевшими очень солидно. Насколько было известно Ритчи, часть из них служила в качестве общежитий для тех, кто жил и работал в поселке. В одном из ближайших к Храму домов размещалась школа с прекрасно оборудованной игровой площадкой. Здание рядом – со спутниковой тарелкой на крыше – было, несомненно, телестудией, транслировавшей большинство выступлений брата Гэбриэла.
Еще одна постройка – низкая и приземистая, больше похожая на дот – служила, вероятно, чем-то вроде командного пункта или штаба, откуда осуществлялось руководство всей системой безопасности, необходимой для надежной охраны брата Гэбриэла, являвшегося, без преувеличения, мировой знаменитостью. Поговаривали, будто служба безопасности поселка набрана из армейского спецназа и сотрудников разведывательных служб всего мира. Брат Гэбриэл якобы занимался этим лично, благодаря чему у него работали лучшие солдаты, обученные самым современным методам физической защиты глав государств.
И ничего удивительного в этом не было. У брата Гэбриэла были миллионы последователей во всем мире. Вполне естественно, что человек, обладающий столь значительным влиянием и властью над духовной жизнью огромного числа мужчин и женщин, нередко становился объектом для критики и яростных нападок со стороны менее удачливых проповедников. Некоторые из них могли бы пойти даже на крайние шаги. Поэтому со стороны брата Гэбриэла это была скорее разумная осторожность, нежели паранойя, свойственная многим мировым знаменитостям.
Впрочем, и брат Гэбриэл не раз говорил в своих проповедях, что живет в «плотском», как он выражался, мире, где лрди подвержены сильным и разрушительным страстям. Эти гибнущие души, говорил он, не видят выхода из создавшегося положения и в своем отчаянии способны буквально на все, в том числе и на террор, на политическое убийство. Кто-то идет на преступление ради денег и наслаждений, которые способен принести своему обладателю презренный металл, кому-то нужна лишь слава; большинство же совершает преступления по причинам, которые коренятся в глубине их изуродованной, пораженной грехом психики. Должно быть, в силу именно этих обстоятельств поселок охранялся не хуже, чем база атомных подводных лодок или стратегических ракет.
Сегодня Ритчи попал на территорию поселка всего лишь во второй раз в жизни и потому чувствовал себя не очень уверенно. Он знал, что за каждым его движением наблюдают десятки видеокамер, размещенных так профессионально, что их и заметить-то было трудно. Вылезая из машины и направляясь к гранитным ступеням, ведущим к дверям Храма, Ритчи чуть не физически ощущал на себе цепкий и внимательный взгляд засевшего где-то в недоступном месте снайпера.
Впрочем, и без этого шериф чувствовал себя жалким грешником, приближающимся к вратам Обители Праведных. Правда, секретарь сказал Ритчи, что брат Гэбриэл будет рад принять его, однако шериф не очень-то в это верил. Должно быть, поэтому, когда он нажимал кнопку звонка у широких стеклянных дверей, сердце его громко стучало от волнения.
Сквозь стекло шериф ясно видел отделанный светлым мрамором вестибюль с широким барьером-конторкой, за которым сидел охранник.
– Шериф Ритчи? – раздался в динамике голос охранника.
- Предыдущая
- 38/126
- Следующая
