Роковой имидж (Серая мышка) - Браун Сандра - Страница 7
- Предыдущая
- 7/36
- Следующая
Да, мисс Рэмси явно не утруждала себя заботой о прическе. Тяжелые, прямые, тщательно расчесанные, но неухоженные пряди волос закрывали ей спину. От них исходило цветочное благоухание – запах шампуня или пены для ванной. От этого аромата у Трента кружилась голова.
Мысль о мисс Рэмси, принимающей ванну, заставила его улыбнуться. Но все, даже самые невзрачные женщины любят понежиться в теплой воде, не так ли? Конечно, и мисс Рэмси позволяла себе расслабляться в мыльной пене, В этом не могло быть сомнений.
Интересно, а что она надевает потом? Может быть, прозрачное, тонкое, как паутина, кружевное нижнее белье? Как ни старался Трент, но представить мисс Рэмси одетой во что-нибудь легкомысленное и поражающее воображение ему не удалось.
Скорее она предпочитает нижнее белье из хлопка, которое полностью закрывает все интересующие Трента места.
Трент опомнился. Какого черта он размышляет о нижнем белье мисс Рэмси? Только сейчас он понял, как нужна ему женщина.
Его оголодавший организм посылал мозгу тревожные сигналы. Может, позвонить Тому и попросить его срочно направить сюда парочку поклонниц?
Нет-нет, так не пойдет. Ведь именно поэтому он уехал из Хьюстона. Он должен отдохнуть от прелестей веселой жизни. Там он слишком часто посещал вечеринки. И с женщинами в течение нескольких недель он может позволить себе общаться только посредством воображения. Мисс Рэмси – единственная, не считая его тетушки, женщина в этом доме, так что выбор у него невелик. Почему бы время от времени не позволить себе пофантазировать? Ведь это будут совсем безобидные фантазии.
Трент верил, что даже мисс Рэмси, к которой подступиться так же сложно, как к забору с колючей проволокой, не лишена женственности. Как она смутилась, когда утром застала его в коридоре!
Конечно, Трент мог бы делать зарядку и у себя в комнате, но он нарочно расположился в коридоре, тайно надеясь, что мисс Рэмси непременно наткнется на него. Скорее всего этим утром бедняжка впервые увидела полуобнаженного мужчину, почувствовала запах мужского пота. Конечно, она была в смятении. Вспомнив ее порозовевшее от смущения лицо, Трент еле сдержался, чтобы не рассмеяться. В одном он был твердо уверен: то, что она увидела, пришлось ей по душе. Трент мог побиться об заклад, поставив на карту свою репутацию обольстителя, что это действительно так.
– Есть что-нибудь для меня? Она почувствовала на шее его теплое дыхание. Неужели все это время он стоял так близко?
– Нет, – ответила Рэна, поспешно заканчивая разбирать корреспонденцию. Один из журналов, предназначенных для Руби, упал и раскрылся.
Рэна замерла от ужаса.
На развороте она узнала себя. Ее гибкое, безукоризненное тело на белой простыне, волосы цвета красного дерева огромным веером рассыпались вокруг головы. Парикмахер и фотограф потратили целый час на то, чтобы добиться подобного эффекта. Четко очерченные скулы, томный взгляд, соблазнительная полуулыбка…
На фотографии господствовал фирменный белый цвет Рэны. Это было непременным условием Мори. Договариваясь об очередном контракте для Рэны, он всегда подчеркивал: «Вы знаете, Рэна одевается только в белое». Бешеный успех Рэны позволял ей выставлять любые условия и требовать огромные гонорары – рекламодатели шли на все, чтобы заполучить ее.
Ей вспомнилось, как за пару дней до съемок она ударилась о дверцу такси, и на бедре появилась ссадина. В результате кропотливой работы визажиста ссадина исчезла, а кожа выглядела так, как будто ее натерли оливковым маслом и отполировали. Даже сейчас, разглядывая фотографию, Рэна чувствовала на ощупь ее нежность и бархатистость.
Трусики-бикини, в которых она снималась, едва держались на соблазнительных бедрах. Мужская рука приподнимала край топа. Мужчина, лежавший с ней рядом, но не попавший в кадр, был уродом, но обладал руками пианиста. Его безупречно красивые руки пользовались успехом, их снимали в разного рода рекламных роликах – от детских подгузников до популярных сортов пива. Его руки то гладили попку младенца, то сжимали запотевший стеклянный бокал, то ласкали кожу лучших моделей.
Лозунгом рекламы нижнего белья с участием Рэны стала фраза: «Никогда еще нежность не была такой мягкой».
В студии, где проходили съемки, было прохладно. От холода соски Рэны напряглись и стали откровенно проглядывать сквозь хлопчатобумажный топ. Это заставило представителя рекламного агентства запаниковать: ведь его клиент требовал не откровенной эротики, а только легкого намека на нее. Фотографа же не интересовало ничего, кроме освещения и ракурса. Его ассистент шутил, что мужчина, лежащий рядом с Рэной, тайком ото всех наслаждается ее грудью. Сюзан Рэмси шокировал такой, как она выразилась, «распутный» юмор. Поскольку ассистент фотографа одновременно крутил со своим шефом любовь, обиделся и фотограф, пригрозив миссис Рэмси удалить ее со съемок, если она не заткнется.
Пока происходила эта оживленная дискуссия, Рэна продолжала лежать, не меняя позы. Ей было скучно, она устала, у нее болела спина, в животе урчало от голода.
– Неплохо.
Бархатный мужской голос показался Рэне раскатом грома, вырвавшим ее из страны воспоминаний. Девушка резко захлопнула журнал.
– В чем дело? Неужели вам не понравилось? – спросил Трент, забавляясь реакцией Рэны на столь откровенный снимок.
– Да… нет… Я… я должна идти работать.
Рэна вскочила и, оттолкнув его, быстро покинула кухню. Бегом поднявшись по лестнице и ворвавшись в свою комнату, Рэна обессиленно прислонилась к двери. Пытаясь отдышаться, она прислушивалась, не бежит ли за ней, размахивая журналом, без сомнения узнавший ее изумленный Трент.
Придя в себя, Рэна поняла, что ей нечего бояться, поскольку ни Тренту, ни Руби никогда не придет в голову, что девушка на фотографии – их знакомая мисс Рэмси. Между эффектной фотомоделью и теперешней Рэной было не больше сходства, чем между красивыми руками мужчины, участвовавшего в тех съемках, и его уродливым лицом.
За этот день Рэна испытала два потрясения. Первое – когда рано утром повстречала полуголого Трента Гемблина, второе – когда увидела себя на развороте журнала. Полгода она прожила отшельницей, не беспокоясь, что ее узнают.
Ее не волновало даже то, что Мори и мать знают ее новый адрес. Ведь она предупредила, что если ее будут уговаривать вернуться в Нью-Йорк, она снова исчезнет и не объявится никогда.
Теперь, когда по соседству поселился Трент, ее инкогнито оказалось под угрозой. С Руби было проще – из эстетических соображений она не носила очков, а без них плохо видела. Хозяйка прочитывала журналы мод от корки до корки, но ни за что не узнала бы в блистательной Рэне свою невзрачную квартиросъемщицу.
А что, если ее племянник более проницателен?
Зазвонил телефон, отрывая Рэну от раздумий. Она подняла трубку и услышала знакомый голос.
– Здравствуй, Барри! – радостно поприветствовала Рэна звонившего.
– Надеюсь, ты трудишься не покладая рук? На твои работы колоссальный спрос.
– Правда? – Рэна обрадовалась. Их сотрудничество оказалось взаимовыгодным. Она повстречала Барри Голдена в Нью-Йорке, он работал тогда стилистом в крупном магазине одежды. Он обожал индустрию моды, однако ненавидел городскую жизнь. После смерти дедушки Барри досталось небольшое наследство, которое позволило ему вернуться домой, в Хьюстон, и открыть небольшой, но достаточно дорогой магазинчик.
Уезжая из Нью-Йорка, Барри просил Рэну не терять с ним связи и обращаться к нему при первой же необходимости. Полгода назад Рэна воспользовалась этим предложением. Так благодаря Барри она и переехала в окрестности Хьюстона.
Барри пришел в восторг от идеи расписывать одежду вручную и сразу согласился реализовать в своем магазине пару ее изделий. Вещи, расписанные Рэной, раскупили моментально. Те, кому не досталось, требовали завезти новую партию.
– Таким бешеным спросом, как твои работы, у меня не пользовался ни один товар, – говорил ей Барри.
- Предыдущая
- 7/36
- Следующая
