Потаенное пламя - Браун Сандра - Страница 46
- Предыдущая
- 46/81
- Следующая
Лорен вошла в гостиную, и сердце ее сжалось, когда она увидела высокую, широкоплечую фигуру Джереда, склонившуюся над стойкой бара.
– Лорен, от вашего присутствия вечер становится солнечным днем. Как вы, моя дорогая? – спросил Карсон, подходя и целуя ее в щеку.
Наблюдая за Джередом из-за плеча Карсона, Лорен заметила, как он напрягся и, прежде чем повернуться, сделал добрый глоток виски. «Как он красив», – подумала она печально. Она перенесла бы его равнодушие, жестокость и частые отлучки, если бы он был уродлив или неприятен ей. Но с самого первого момента ее непреодолимо тянуло к этому человеку, и она не могла объяснить, почему.
Глаза их встретились. Лорен видела его лицо, возвышающееся над приземистой фигурой Карсона. Джеред приподнял свой бокал, приветствуя ее.
– Джеред, не нальешь ли Лорен шерри, да и я, пожалуй, повторю.
Лорен заметила, что глаза Оливии сияли особенно ярко. Должно быть, Джеред вернулся из Остина с хорошими новостями.
– Я очень рада, что завтра, в День благодарения, Вандайверы приедут к нам. Спасибо, Джеред, что передал им мое приглашение.
Оливия не спускала внимательного взгляда с Джереда, подававшего Лорен бокал шерри.
– Прекрасно, – рассеянно ответил Джеред. Он смотрел на Лорен, протянувшую руку за бокалом. Их пальцы слегка соприкоснулись, и ей показалось, что рука его дрогнула. Она опустила глаза и услышала, как он выдохнул воздух сквозь сжатые зубы. Когда наконец Лорен решилась посмотреть ему в лицо, то натолкнулась на ледяной взгляд.
– Я знал, что Лорен будет рада приезду Курта. Она так давно его не видела.
Эти слова были произнесены очень тихо и адресованы ей одной. Зачем он начинает все сначала? Перед ней был тот же надменный и неприятный человек, каким она запомнила его в тот первый вечер.
Обед тянулся страшно медленно, и Лорен постепенно утратила владевшее ею радостное возбуждение. Джеред больше пил, чем ел. Что случилось с его здоровым аппетитом, которым он отличался в «Кипойнте»? Мария и Глория даже поддразнивали его, называя «ненасытной утробой».
Настроение Джереда поминутно менялось. То он с жаром ругал комитет по строительству железных дорог, то вдруг сникал, бормоча что-то невнятное в свой бокал.
После обеда Лорен пошла в библиотеку почитать у камина. За один этот вечер она исчерпала все свои силы. Остальные последовали в контору, чтобы обсудить поездку Джереда в столицу штата.
Спустя несколько часов Лорен все еще сидела в библиотеке, в мягком кресле у камина, поджав под себя ноги.
Лорен не представляла, сколько прошло времени с тех пор, как она пришла сюда. Когда она подняла голову, в дверях стоял Джеред. Нетвердыми шагами он вошел в комнату и устало рухнул на кресло рядом с ней. Откинув голову на подушки, он прикрыл глаза. Лорен сидела не шевелясь. Время шло, и она уже подумала, что Джеред уснул, когда он наконец открыл глаза:
– Уже очень поздно, Лорен. Почему вы до сих пор не спите?
В его голосе слышалась бесконечная усталость.
– Я увлеклась книгой. Иногда я могу засидеться за чтением далеко за полночь, особенно если книга интересная. «Или если не могу выкинуть из головы вас», – добавила она про себя.
В свете камина она казалась прекрасным видением. Блики огня плясали на ее черных волосах и придавали им какой-то волшебный оттенок. Платье из светло-розовой шерсти с перламутровыми пуговицами у ворота еще больше подчеркивало пленительный румянец на ее щеках, которые, как ему было известно, были нежнее бархата. Под очками ее глаза казались больше, глубже и яснее.
У Джереда запершило в горле, и он буквально заставил себя оторвать от нее взгляд.
– Что вы обычно читаете? Мне кажется, вы настоящий книжный червь, – мягко поддразнил он девушку.
– Все, – ответила она небрежно, стараясь попасть ему в тон, раз уж у него появилась потребность поболтать. – В детстве книги были моими лучшими друзьями. Другие дети не хотели играть с дочерью священника. Им со мной было как-то не по себе. Моя мать умерла, когда мне было три года.
Он заметил, что ее рука поднялась и прикоснулась к часам.
– Поэтому моими друзьями были герои книг. Я читала классиков, историю и философию. Но больше всего любила Диккенса, сестер Бронте и Джейн Остин.
Теперь его глаза были снова закрыты, и она удивилась, когда он снова заговорил.
– Когда я был мальчиком, меня приводил в трепет По. Бен сердился на меня за то, что я читаю такую, как он говорил, «чепуху». «Если хочешь послушать истории о привидениях, пусть Торн тебе что-нибудь расскажет. Его истории ничуть не хуже». Вот его обычные слова. – Джеред рассмеялся. – Торн имел обыкновение ерошить мне волосы на затылке, когда рассказывал индейские легенды, истории о табу и тайных обрядах.
Джеред засмотрелся на огонь, лицо его было задумчивым, в янтарных глазах плясало отражение пламени. Он потер усталые веки большим и указательным пальцами.
– Теперь у меня нет времени для чтения. Поколебавшись с минуту, Лорен спросила его мягко:
– У вас была трудная поездка? Джеред тяжело вздохнул:
– Да. Некоторые люди, работающие в общественных организациях, чудовищно глупы. Мне до смерти надоело угождать им. Я хочу…
Он замолчал, и она помогла ему:
– Да. Вы хотите?..
Этого оказалось достаточно, чтобы он начал высказывать вслух свои тайные мысли:
– Я хочу построить эту железную дорогу, потому что в двадцатом веке это единственная возможность содержать ранчо и добиться, чтобы оно приносило доход. Бен так сильно стремился к этому, что считал железную дорогу почти живым существом. Но мне претит вся эта кутерьма бюрократическая и волокита, заискивание перед всякими идиотами ради того, чтобы добиться цели.
Он подался вперед и зажал руки между колен. Лорен молчала. Сейчас ему требовался только слушатель.
– Я хочу жить в «Кипойнте», скакать верхом, разводить лошадей, как все другие вакеро, и предоставить играть в эти игры кому-нибудь другому.
Забыв об осторожности, Лорен встала и несмело подошла к нему сзади. Она несколько раз провела руками по его сведенным плечам, стараясь снять напряжение.
– Может быть, вы сможете это сделать, Джеред, когда железная дорога будет построена. Я надеюсь, что все будет именно так.
Он снова откинулся на спинку кресла, напряжение оставило его, повинуясь волшебным прикосновениям ее пальцев.
– Благодарю за платок. Он очень красивый, – тихо сказала Лорен, продолжая стоять за его спиной.
Джеред откинул голову, пытаясь увидеть ее лицо. Его усталые, налитые кровью глаза встретились с ее глазами, в которых он прочел поддержку и сострадание. Он прикрыл ее маленькие руки своими и сжал их. Потом поднял ее руку и прижал ладонь к своей жесткой щеке.
– У вас такие красивые руки, Лорен. Я заметил это еще в первый раз… – Он осекся, подумав, что ведет себя как дурак, но потом все-таки продолжил:
– Я заметил это в тот вечер, когда вы впервые здесь обедали. – Его пальцы нежно погладили тонкие пальчики девушки.
– Если это и так, то причина в том, что я играю на фортепиано. Отец однажды сказал мне, что у меня такие же руки, как у матери. Она тоже играла на фортепиано.
– Вы скучаете без инструмента?
– Да, – с готовностью призналась она. – Думаю, музыка для меня то же, что для вас верховая езда.
Джеред изучал руку, лежавшую в его руке, как знаток изучает попавший к нему шедевр искусства. Осторожно поднес ее руку ко рту и коснулся языком всех пальцев по очереди. Лорен закрыла глаза.
Его губы поднялись к запястью, и, когда на пути оказался кружевной манжет, его большой палец проскользнул в петлю и расстегнул пуговицу, обнажив тонкую, прозрачную кожу.
– Вы такая нежная, – прошептал он, лаская губами ее запястье. – Вы умеете заставить думать, что все гораздо проще, чем кажется. Так…
Джеред не закончил фразу, уткнувшись губами в ее ладонь. Сердце Лорен бешено забилось, когда она почувствовала влажное тепло его языка, чувственно ласкавшего ее кожу.
- Предыдущая
- 46/81
- Следующая
