Наваждение страсти - Крейг Джэсмин - Страница 69
- Предыдущая
- 69/71
- Следующая
– Принц Карим, может быть, я ошибаюсь, но мне кажется, даже в Оттоманской империи женщинам не разрешается иметь сразу двух мужей. Вы, наверное, забыли, что я уже вышла замуж. За вас.
– О, это не имеет значения!
– Вот как? Увы, сдается мне, архидиакон Джефрис не разделяет столь вольных взглядов. По-моему, он еще не избавился от глупых предрассудков, и не горит желанием жениться на женщине, у которой уже есть один муж.
– Об этом не беспокойся! – торопливо сказал Александр. – Как только мы встретим какого-нибудь мусульманина, я попрошу его быть свидетелем и объявлю о нашем разводе.
Шарлотта встала, молча закрыла дверь и с трагическим видом, едва сдерживая смех, заявила, что развод ей не поможет.
– Почему? Ты станешь свободна.
– Ты же меня развратил, – скорбно промолвила Шарлотта.
Александр порывисто схватил ее за руки, но тут же отпрянул, словно обжегшись о раскаленные угли.
– Шарлотта, ты не должна так о себе думать! Нет-нет, не смей даже произносить слово «разврат»! Мы с леди Аделиной что-нибудь придумаем… Мы сделаем так, чтобы тебя не коснулась и тень скандала.
В голосе Александра помимо его воли звучала нежность, и Шарлотта, расхрабрившись, прижалась к нему. Александр стоял непоколебимо, как скала. Ни один мускул не дрогнул на его лице, но Шарлотта, постепенно научившаяся понимать эту сложную натуру, догадывалась, что в душе Александра бушует целая буря чувств.
Шарлотта обхватила мужа за пояс и с радостью подметила, что губы его чуть сжались.
– Вся беда в том, – прошептала она, – что я могу сама себя скомпрометировать. Без всякого сэра Клайва или тетушки Аделины. Как ты думаешь, что скажет архидиакон, если я обниму его за шею… вот так… и притяну к себе… вот так?
Она нежно прикоснулась губами ко рту Александра. Он не дрогнул, но взгляд, исполненный тоски и страсти, все равно его выдал. Тогда Шарлотта дотронулась кончиком языка до уголка его губ… и Александр не выдержал! Стиснув жену в объятиях, он так жадно припал к ее губам, как припадает к роднику путник, встретивший в пустыне оазис. Когда муж, наконец, оторвался от ее губ, Шарлотта лукаво сказала:
– О Господи! Александр, я, право, не знаю, как мне теперь быть…
С этими словами она просунула руку под рубаху Александра и шаловливо пробежалась пальцами по его торсу. Потом пальцы скользнули вниз, под ремень… Александр затрепетал. Шарлотта вздохнула с притворным сожалением.
– Боюсь, архидиакон умрет от ужаса, если я проделаю такое с ним, – пробормотала она, и ее ласки стали гораздо смелее. – Но видишь ли, ты научил меня получать от этого удовольствие, и, похоже, я уже не отвыкну, – Александр в экстазе застонал, а Шарлотта, словно не слыша, продолжала: – Представляешь, если архидиакон умрет… что будет с его прихожанами? Ты ведь не оставишь бедную паству без пастыря всего лишь потому, что тебе невмоготу иметь такую жену, как я?
– Шарлотта, – задыхаясь, вымолвил Александр, – я же ради тебя… только ради твоего блага готов развестись!
– Но я не хочу развода, – прошептала Шарлотта, прижимаясь к мужу. – Ты совратил меня, Александр, и мне уже не мила моя прежняя, скучная жизнь.
– Зато тогда ты была в безопасности, Шарлотта.
Она взяла его руку и поднесла ее к своей груди.
– Без тебя мне все не в радость. Посмотри, как я горю, Александр! Я сгораю от любви к тебе.
– Шарлотта, милая, я не должен тебя слушать! Пока великий визирь настроен против меня, моя жизнь будет в опасности. И потом… я поклялся бороться за свободу греков, и пока идет война, я не имею права иметь семью.
– Но война может скоро окончиться.
– Дай Бог, чтобы это было так! Однако и потом вряд ли кончатся все проблемы. Крестьяне обессилены голодом и болезнями, их земли опустошены многолетней войной. Большую часть времени я буду жить в Греции и лишь изредка наведываться в Стамбул. Это мой долг, Шарлотта. Если ты останешься со мной, то сможешь приезжать в Англию не чаще чем один раз в пять-шесть лет. Наши дети родятся в чужой, незнакомой тебе стране и будут исповедовать другую религию, потому что в Морее нет англиканской церкви.
Шарлотта приложила палец к губам Александра.
– Ты учел почти все, но упустил самую важную деталь. Самую вескую причину, по которой я должна остаться с тобой. Я люблю тебя…
Потом они лежали на узкой постели, он ласкал ее нагое, прекрасное тело, и его руки дрожали от волнения.
– Боже мой! Я люблю тебя больше жизни, Шарлотта, но сама посуди, я так мало могу тебе предложить…
– Не мало, а много! – воскликнула Шарлотта. – Ты дал мне то, о чем я и мечтать не могла!
– Я сделаю тебя счастливой, – пообещал Александр. – Клянусь, ты не пожалеешь о своем решении.
– Александр, умоляю! Не надо больше слов! – нетерпеливо вскричала Шарлотта. – Люби меня сейчас!
Глава 22
Шарлотта вернулась в свою каюту в разгар утра. К счастью, тетушка повела себя неожиданно тактично и не стала интересоваться, где племянница провела ночь. Впрочем, поглядевшись в зеркало, висевшее над комодом, Шарлотта решила, что все и так ясно. Ее сияющие глаза, разрумянившееся лицо и счастливая улыбка красноречиво говорили о том, чем она занималась.
Но, несмотря на это, Шарлотта с опаской сообщила тетушке, что Александр решил попросить капитана Баррета обвенчать их как можно скорее.
К изумлению Шарлотты, тетушка в ответ спокойно кивнула.
– Пожалуй, это к лучшему. Если капитан вас обвенчает, ни у кого не будет сомнений насчет законности вашего брака.
Шарлотта кинулась к тетушке.
– Ах, я буду очень скучать по вам, тетя Аделина! Но мы будем часто приезжать к вам в Англию, да и вы сможете навещать нас в Греции, когда пожелаете. Ничего, что я уеду так далеко?
Однако леди Аделина ответила странно уклончиво:
– Конечно, ничего, милая… С чего бы мне возражать? Ты правильно подметила: если бы тебе было суждено выйти за англичанина, ты бы давно это сделала. Я сама должна была додуматься до такой простой вещи, ведь я тоже не собиралась замуж, пока…
Шарлотта кое-что вспомнила, сопоставила, и… у нее зародилось невероятное предположение.
– Тетушка! Почему вы на меня не смотрите? Вы… Неужели вы тоже собрались замуж?
Леди Аделина с головой зарылась в ящик комода, а вынырнув наружу, еще упорнее отводила взгляд.
Она рассеянно помахала носовым платочком.
– Я так и знала, что тут должен быть чистый платок.
– Тетя Аделина…
– Да, дорогая, ты совершенно права: мы должны думать о твоей свадьбе, а не о моих носовых платках. Когда состоится венчание?
Шарлотта проявила великодушие и воздержалась от дальнейших расспросов.
– По расчетам Александра, завтра вечером мы доберемся до побережья Италии. Он хочет, чтобы мы обвенчались на закате. Прямо на палубе. Александр позовет всю команду. Он говорит, пусть моряки отдохнут после испытаний, выпавших на их долю.
– Что ж, очень мило, дорогая. Конечно, это тебе не венчание в церкви, но по сравнению со свадьбой в бане это большой шаг вперед. Разве можно относиться к церемонии серьезно, если тебе втирают в волосы сырые яйца?
Шарлотта проявила благоразумие и не стала спорить о достоинствах и недостатках христианской или мусульманской свадьбы. Вместо этого она спросила:
– Как вы думаете, что мне надеть, тетя Аделина? У меня ведь ничего нет, кроме серого платья, а его вряд ли назовешь нарядным.
Как и следовало ожидать, при упоминании о нарядах леди Аделина моментально встрепенулась и сосредоточилась.
– Времени у нас, конечно, в обрез – только сегодняшний день и завтрашний. – В глазах тетушки появился воинственный блеск. – Но ничего, мы сошьем из кафтанов такое подвенечное платье, что ты не посрамишь честь нашей семьи. У тебя кафтан небесно-голубой, а у меня серебристый. Гм… Пожалуй, это неплохая идея, хотя, конечно, невесте положено быть в белом…
– Но у меня же не обычная свадьба, тетушка!
– Вот именно! – Леди Аделина достала из нижнего ящика свой кафтан и задумчиво встряхнула его.
- Предыдущая
- 69/71
- Следующая
