Парк соблазнов - Браун Сандра - Страница 3
- Предыдущая
- 3/41
- Следующая
– Эй, послушайте, мисс…
– Мистер Доусон с удовольствием покажет вам дорогу до медпункта, – холодно прервала говорившего Хейли и, нажав на педаль, ловко объехала группу шумливых подростков. Кинув через плечо последний взгляд на мужчину, она увидела, что отец девочки стоит, уперши руки в бока. Сейчас, наверное, этот посетитель с превеликим удовольствием задушил бы ее – таким уничтожающим взглядом он проводил их.
К тому времени, когда Хейли и Фейт подъехали к медпункту, что располагался на служебной территории, они уже успели стать подругами и, беззаботно болтая, вошли в маленькое кирпичное строение. Поскольку медсестра была занята, пытаясь привести в чувство какого-то перегревшегося на солнце старичка, Хейли отвела девочку в пустой процедурный кабинет.
– Если будет больно, скажи, – предупредила она, осторожно накладывая вязкую мазь на больное место на груди Фейт. Не успела Хейли закончить, как грохнула входная дверь и в приемной послышались торопливые, решительные шаги.
– Это папа, – несчастным голосом проговорила Фейт. – Он меня убьет.
– Я сама с ним поговорю, – успокоила девочку Хейли. – А теперь – хочешь коку?
– Ага. А можно я ее здесь попью? Хейли улыбнулась. Ей была понятна боязнь девочки видеться с отцом.
– Можешь оставаться здесь столько, сколько захочешь.
Закрыв за собой дверь, женщина лицом к лицу столкнулась с отцом Фейт, который нетерпеливо вышагивал взад-вперед перед столом дежурной медсестры.
– Где она? – рявкнул он, только завидев Хейли.
Никогда еще ей не доводилось видеть большего грубияна, чем этот тип.
– В процедурной, – ответила Хейли и направилась к стоявшему в противоположном углу холодильнику. – Я обещала принести ей коку.
– Коку! – взорвался он. – После всего этого ее еще и кокой поить?
Хейли не произнесла ни слова. Открыв банку, она прошла мимо него, как мимо пустого места, и вновь скрылась в процедурной. Фейт сидела на кушетке для обследований, смотрела на плакат, призывавший к борьбе с курением, и болтала своими худенькими ножками.
– Спасибо, – вежливо поблагодарила она, когда Хейли вручила ей банку с шипучим напитком.
Внимательно посмотрев на девочку, женщина спросила:
– А где твоя мама, Фейт? Та опустила голову на грудь и едва слышно ответила:
– Умерла. Несколько месяцев назад. Так Хейли и думала!
– Наверное, мне стоит рассказать твоему папе про пчелиный укус, как ты считаешь?
Фейт обреченно кивнула. Женщина ободряюще похлопала ее по коленке, выскользнула из процедурной и плотно закрыла за собой дверь.
Отец Фейт сидел на краешке обтянутой дерматином кушетки, но, увидев Хейли, тут же вскочил на ноги.
– Можете не торопиться, – охладила она его пыл, – мне еще нужно составить акт о случившемся. – Женщина уселась за письменный стол и взяла стандартный бланк, который необходимо было заполнить, чтобы отчитаться о происшествии. Она делала вид, будто не замечает, что мужчина уже чуть ли не дымится. – Итак, что…
– К черту ваши дурацкие акты, мисс Эштон! Я хочу знать, что случилось с моей дочерью! Отвечайте немедленно!
Его голос уже не громыхал, как прежде, однако теперь в нем звучали зловещие нотки. Он стоял в двух шагах от Хейли, широко расставив руки и опершись ими о поверхность стола. И тут, подняв глаза, Хейли впервые взглянула на него как на мужчину, а не просто на очередного скандалиста, превратившего обычный размеренный день в бедлам.
Холодные серые глаза, нос прямой и тонкий, с красиво очерченными ноздрями, губы сжаты в узкую полоску. В иной ситуации они, очевидно, могли быть нежными и чувственными. Тяжелый подбородок и крепко сжатые челюсти свидетельствовали об упрямстве и указывали на недюжинную силу воли, не сулившую ничего хорошего тому, кто решился бы ее испытать. Посеребренные на висках волосы мужчины были по-прежнему взлохмачены, однако даже в этом можно было найти некую прелесть.
Синяя рубашка-поло туго обтягивала широкую грудь и мощные бицепсы, слаксы, по цвету чуть темнее рубашки, как влитые сидели на узких бедрах и стройных ногах, в треугольнике расстегнутого воротничка виднелись темные волосы, которые, судя по всему, покрывали всю его крепкую грудь.
Сейчас, нависнув над Хейли, он выглядел совсем иначе, нежели там, в окружении толпы зевак. Он излучал внутреннюю силу, противостоять которой осмелился бы разве что круглый дурак. Этот, по всему видно, решительный человек словно бросал миру вызов. Хейли сглотнула комок в горле и, надеясь на то, что профессиональные навыки не подведут ее, стала объяснять:
– Фейт ужалила пчела. Я наложила на укус обезболивающую мазь. Сейчас девочка отдыхает.
Мужчина облегченно вздохнул, выпрямился и утер вспотевший лоб тыльной стороной руки. Однако, сообразив, что его дочери ничего не угрожает, вновь набросился на Хейли:
– Так за каким же чертом был весь этот шум? Почему она просто не сказала мне о том, что произошло, вместо того чтобы убегать и куда-то прятаться?
– Пчела залетела ей под майку и ужалила девочку в грудь. – Хейли многозначительно посмотрела на собеседника, однако его лицо ничего не выражало. – Ваша дочь постепенно превращается в маленькую женщину, мистер…
– Скотт.
– Мистер Скотт. И она не может не замечать тех изменении, которые происходят с ее телом. Все дело в том, куда именно ее ужалила пчела. Девочке было стыдно сказать вам об этом, она застеснялась. А боль от укуса скорее всего ни при чем.
– Но это же чушь! Мне прекрасно известно, как выглядит женская грудь.
По некой причине, о которой Хейли не хотелось даже думать, у нее вдруг выступила испарина и перехватило дыхание. Ей стало стыдно за то, что она ведет себя так же по-детски, как Фейт.
– Возможно, это чушь для вас, мистер Скотт, но не для впечатлительной, эмоциональной девочки одиннадцати лет. Для нее просто немыслимо… показать вам грудь.
– Но я же ее отец! – выпалил он, не в силах постичь хитросплетений женской логики.
– И тем не менее, мистер Скотт. Я знаю, вам нелегко это понять, но все же постарайтесь. Фейт очень огорчена. Она боится, что ей попадет.
Скотт вполголоса выругался и тяжело опустился на кушетку. Рассеянно потер свой упрямый подбородок – мужчина, пытающийся понять нечто для него недоступное. Однако, когда он вновь поднял взгляд на Хейли, она увидела, что в его серо-стальных глазах что-то смягчилось.
– Да, наверное, я повел себя слишком… бурно.
Впервые в разговоре с этим человеком Хейли улыбнулась от чистого сердца.
– Это можно понять. Извините меня, но я спросила у Фейт о ее матери. Она сказала мне, что вы недавно потеряли свою жену.
– Она не была мне женой. – Увидев, как побледнело и вытянулось лицо Хейли, Скотт пояснил:
– Мы были женаты до рождения Фейт, но вскоре после этого развелись. Фейт все время жила с матерью, но несколько месяцев назад Моника погибла – это был несчастный случай, и теперь дочь живет со мной. – Большой рот мужчины скривился в растерянной улыбке. – Как видите, я до сих пор постигаю родительскую науку, – развел он беспомощно руками.
Хейли посмотрела на свои руки, а затем вновь перевела взгляд на собеседника.
– Растить ребенка одному – тяжелая задача для любого. Наверное, вам с Фейт еще придется долго притираться друг к Другу.
Почему она так раскованно разговаривает с этим человеком на столь щекотливую тему? Да к тому же сама начала этот разговор! Стоит ли ей сказать ему еще одну вещь, дать еще один совет, о котором ее никто не просит?
– Запомните, пожалуйста: нет существа более чуткого, ранимого и требующего терпения, нежели взрослеющая девочка.
– А вот и есть. – Густые брови Скотта сошлись над глазами, в которых вдруг заплясали озорные огоньки. – Взрослый мальчик, который хочет ухлестнуть за взрослой девочкой.
Зеленые глаза Хейли моментально прикрылись ресницами, а еще недавно бледные щеки залил густой румянец. Чтобы не встречаться с испытующим взглядом Скотта, она повернулась к пишущей машинке и как только могла строго сказала:
- Предыдущая
- 3/41
- Следующая
