Не говори никому - Кобен Харлан - Страница 13

• Предыдущая
• 13/60
• Следующая

Гриффин Скоуп вытер глаза и встал, чтобы вернуться к гостям.

– Используй его.

Шона и Линда снимали трехкомнатную квартиру на углу Риверсайд-драйв и Сто шестнадцатой улицы, недалеко от Колумбийского университета. Я удачно нашел место для парковки – редкое везение.

Мне открыла Шона. Линда все еще не вернулась со своего мероприятия, Марк спал. Я на цыпочках пробрался в детскую и поцеловал племянника в лоб. Похоже, мальчишка еще не переболел покемономанией. Спит на постельном белье с изображением Пикачу и с мягким Сквиртлом в руках. Вопреки традиции осуждать слишком тесную привязанность ребенка к мультипликационным героям я с удовольствием вспоминал, как сам был в восторге от Бэтмена и Капитана Америки. Я постоял около кроватки еще несколько секунд. Затасканное сравнение, но во сне Марк действительно напоминает маленького ангела.

Шона ждала меня в дверях. Когда мы вернулись в гостиную, я сказал:

– Не возражаешь, если я выпью?

Она пожала плечами:

– Наливай что хочешь.

Я нацедил себе на два пальца бурбона.

– Выпьешь со мной?

Шона покачала головой.

Мы уселись на диван.

– Когда Линда вернется?

– Если б я знала, – сказала Шона.

Мне не понравилось, как она это произнесла.

– Черт, – пробормотал я.

– Это всего лишь временная размолвка, Бек. Ты же знаешь, я люблю Линду.

– Черт, – повторил я.

В прошлом году Линда и Шона расстались на два месяца. Плохо было всем. Особенно Марку.

– Я не собираюсь уходить или разводиться.

– А что тогда?

– Да все то же самое. У меня слишком светская работа. Я постоянно окружена очаровательными, интересными людьми. Ничего нового, верно? Я давно работаю моделью. Линда же вбила себе в голову, будто я верчу хвостом.

– А ты и вертишь, – подтвердил я.

– Пусть так. Но ведь в этом тоже нет ничего нового?

Я не ответил.

– После работы я всегда возвращаюсь к Линде.

– И никогда не задерживаешься с кем-нибудь по пути?

– Если и да, то это лишь эпизод, ты же знаешь. Я как птица – «не могу петь в клетке, только на воле, на ветке».

– Сплошные метафоры, – заметил я.

– Зато в рифму.

Мы помолчали. Я попивал бурбон.

– Бек?

– Что?

– Что-то случилось?

– Почему ты так решила?

Шона молча смотрела мне в глаза и ждала ответа.

Я подумал о приписке «Не говори никому» в конце сообщения. Если его действительно прислала Элизабет, во что я еще не верил, она должна была предположить: я могу все рассказать Шоне. Линде, возможно, нет. А Шоне? Я говорил ей все. Элизабет бы наверняка разрешила.

– У меня есть подозрение, – с трудом выговорил я, – что Элизабет жива.

Шона не отвела взгляда.

– И сбежала с Элвисом Пресли, да? – хмыкнула она, однако, увидев мое лицо, потребовала: – Объясни.

Я объяснил. Рассказал все: о сообщении, об Интернете и уличной камере, о появлении Элизабет на экране моего монитора. Шона не сводила с меня глаз и ни разу не перебила мой монолог. Даже головой не кивала. Когда я закончил, она аккуратно достала из пачки сигарету и сунула в рот. Шона бросила курить много лет назад, но до сих пор держала сигареты под рукой. Покрутила «канцерогенную палочку» в руке, глядя на нее так, будто никогда не видела ничего подобного прежде. Я прямо почувствовал, как бешено крутятся ее мозги. Наконец Шона произнесла:

– Итак, завтра, в половине девятого вечера, ты должен получить следующее сообщение.

Я кивнул.

– Значит, будем ждать.

– Ты даже не скажешь, что я свихнулся?

Шона пожала плечами:

– Пока нет.

– Почему?

– Можно найти несколько объяснений твоей истории.

– Одним из которых будет шизофрения.

– Не спорю, оснований для такого предположения достаточно. Только зачем же первым делом подозревать худшее? Предположим, что все случившееся – правда. Предположим, что ты действительно видел то, что видел, и Элизабет на самом деле жива. Если мы не правы, то это скоро выяснится. Если же правы…

Она нахмурилась и потрясла головой.

– Господи, хоть бы мы были правы.

Я улыбнулся.

– Ты знаешь, как я тебя люблю?

– Знаю, – сказал Шона. – Меня все любят.

Вернувшись домой, я налил себе последний на сегодня стаканчик. Сделал глубокий глоток и с наслаждением почувствовал, как согревающая жидкость потекла к месту своего назначения. Да, я пью. Только я не пьяница. Это не одно и то же. Как врач, я понимаю, что игры с алкоголем так же небезопасны, как флирт с дочкой гангстера-мордоворота. Но флирт не всегда приводит к свадьбе, это знают все.

Хлоя подскочила ко мне с обычным своим выражением на морде, которое можно было перевести как «поесть-погулять, поесть-погулять!». Собаки на редкость постоянны в своих требованиях. Я покормил ее и вывел на улицу. Свежий воздух приятно холодил, хотя голова по-прежнему оставалась затуманенной. Честно говоря, не люблю гулять, это, по-моему, на редкость скучное занятие. Однако мне нравилось наблюдать за Хлоей. Смешно – сколько собаки получают удовольствия от такой простой процедуры. Приятно было доставить ей радость.

Дома я тихонько прошел в свою спальню. Хлоя следовала за мной. Дед спал, дрыхла и его новая сиделка. Она храпела с присвистом, как мультяшные герои. Я включил компьютер и задумался: почему шериф Лоуэлл не перезвонил? Позвонить ему, что ли? Вообще-то время близится к двенадцати… Ничего, не помрет.

Я поднял трубку и набрал номер. У Лоуэлла сотовый телефон – если он хочет спать по ночам, то может просто отключить сигнал, не так ли?

Шериф снял трубку после третьего звонка.

– Доктор Бек?

Голос напряженный. Кроме того, я уже больше не «док».

– Почему вы не перезвонили?

– Уже поздно, – ответил он. – Я собирался перехватить вас утром.

– В чем там дело с Сарой Гудхарт?

– Завтра.

– Что, простите?

– Уже поздно, доктор Бек. Мой рабочий день окончен. И я не хочу говорить об этом по телефону.

– А вы можете хотя бы объяснить…

– Вы будете в клинике утром?

– Да.

– Я позвоню.

Лоуэлл вежливо, но сухо пожелал мне спокойной ночи и отключился. Я уставился на телефонную трубку, гадая: что бы это могло значить?

Заснуть, разумеется, не удалось. Я провел большую часть ночи в сети, просматривая уличные камеры и надеясь наткнуться на нужную. Искал, так сказать, виртуальную иголку в стоге высокотехнологичного сена.

Бросил наконец это бесполезное занятие и нырнул под одеяло. Профессия врача приучила меня быть терпеливым. Иногда я назначаю своим маленьким пациентам исследования, которые длятся почти всю жизнь, если не дольше, и прошу родителей подождать результатов. И ведь ждут, выбора у них нет. Теперь я сам попал в подобную ситуацию. В данный момент у меня слишком много догадок. Завтра я подключусь к сайту «Bigfoot» под именем «Бэт Стрит» и с паролем «Тинейджер» и, возможно, узнаю что-то новое.

Какое-то время я лежал, уставившись в потолок. Потом глянул вправо, туда, где раньше спала Элизабет. Я всегда засыпал первым и перед сном любил смотреть, как она читает. Ее лицо в профиль, полностью сосредоточенное на книге, было последним, что я видел перед тем, как провалиться в сон.

Я перевернулся на другой бок.

В четыре часа утра Ларри Гэндл взглянул на экран поверх головы Эрика Ву. Эрик, будучи на редкость дисциплинированным служащим, сидел перед компьютером, хотя его лицо от усталости уже сравнялось цветом с выбеленными волосами.

– Итак? – вопросительно произнес Гэндл.

Ву стянул с головы неизменные наушники и сложил похожие на глыбы мрамора руки на груди.

– Странная штука.

– Объясни.

– Доктор Бек почти никогда не сохранял сообщений. Разве только что-то, касавшееся пациентов. И ничего личного. А за последние два дня он получил и запомнил два загадочных послания.

Не оборачиваясь, Эрик протянул через громадное плечо пару распечаток. Ларри проглядел их и нахмурился.

• Предыдущая
• 13/60
• Следующая