Красноречивое молчание - Браун Сандра - Страница 6
- Предыдущая
- 6/46
- Следующая
– Вы закончили? – сухо осведомился он. Лаури несколько раз вздохнула и опустила глаза.
– Я вовсе не собирался жалеть вашу сестру, – мягко проговорил он. – Скорее хотел выразить свое восхищение и уважение. Понимаете?
Взяв Лаури за подбородок, Дрейк запрокинул ей голову назад. У нее вдруг перехватило дыхание.
– Я изменил свое прежнее мнение о вас. По-моему, вы как раз то, что нужно Дженифер. И мне…
Последнее он произнес едва слышным шепотом. Теперь, когда в классе не было учеников, между ними возникла какая-то особая связь. Слова эти прозвучали настолько многообещающе, что сердце у Лаури затрепетало так сильно, что, казалось, вот-вот выскочит из груди.
Дрейк стоял как-то уж слишком близко, в комнате становилось темно и тихо, а пальцы его, казалось, крепко-накрепко сжимают ее подбородок. От избытка охвативших ее чувств Лаури стало трудно дышать. Попыталась вырваться – не отпускает. Наоборот, еще сильнее запрокинул ей голову.
– Вы ведь хотите взяться за это дело, – послышался его спокойный голос.
Он даже не спрашивал. Просто констатировал факт. Он прекрасно понимал, что Лаури ни за что на свете не отказалась бы по доброй воле от возможности помочь Дженифер выбраться из царства тишины в мир, полный звуков.
– Признайтесь, что я прав, – не отставал Дрейк.
– Да, – выдохнула наконец Лаури.
А что ей, собственно, упираться? На секунду показалось, что он наклоняется к ней… Нет, похоже, это просто игра воображения, поскольку он вдруг резко отстранился и потянулся к ее курточке, висевшей на спинке стула.
– Пошли поедим чего-нибудь.
Помогая ей попасть в рукава, он невинным голосом спросил:
– Вы и в самом деле стали ниже ростом или мне это только кажется?
Лаури вспыхнула от удовольствия – надо же, он помнит, какого она роста, – и безмятежно улыбнулась.
– Я теперь ношу туфли на низких каблуках.
Он скользнул взглядом по ее белому льняному платьицу, поверх которого была надета темно-синяя курточка, потом по темно-синим туфлям на невысоких каблуках. С теми, в которых она заявилась на телестудию, и не сравнить…
– Черт подери! А ведь и правда.
Изобразив на лице грустную мину, Дрейк провел рукой по своим серебристо-каштановым волосам, но через секунду не выдержал и весело расхохотался.
Взять такси оказалось делом пары минут, и Дрейк Слоун попросил водителя отвезти их в «Русскую чайную» – довольно известный ресторан.
– Вы не против? – спросил он Лаури, когда они уселись на заднее сиденье.
– Нисколько, мне нравится этот ресторан, – искренне ответила та.
Когда они вошли в зал, к ним тут же подскочил метрдотель и проводил наверх – там было меньше народа. К Лаури он отнесся с явным почтением – как же, она пришла с самим Дрейком Слоуном, а это что-нибудь да стоит.
Пока они шли к столику, несколько голов повернулось в их сторону: все узнавали знаменитого артиста, – и Лаури вдруг застеснялась своей простенькой одежды. Посчитав предстоящий обед чем-то вроде делового свидания, она не сочла нужным попросить завезти ее домой переодеться.
– Прошу простить за более чем скромный вид. Не думала, что придется сегодня обедать в ресторане.
Дрейк пожал плечами.
– Вы отлично выглядите, – равнодушно бросил он и углубился в меню.
«И на том спасибо!» – раздраженно подумав, Лаури последовала его примеру.
Несколько секунд спустя, услышав, как он хмыкнул, она подняла голову – Дрейк не сводил с нее смеющихся глаз.
– Что это вас так развеселило?
– Вы. Когда я делаю вам комплимент, вы из себя выходите, когда не делаю – тоже. Посмотрите-ка лучше мне в глаза, миссис Перриш, и тогда поймете, какие чувства меня обуревают, – добавил он шепотом, приблизив к ней свое лицо.
Лаури решила, что на сей раз его слова – действительно комплимент.
Потягивая каждый свой напиток – Лаури – коктейль, а Дрейк – мартини, – они рассматривали зал. От темно-зеленых стен с бордовой отделкой и бронзовых подсвечников так и веяло благородной элегантностью.
Остановили свой выбор на котлетах по-киевски с РИСОМ. Официант не заставил себя долго ждать. И вот уже на столе стоят закуски: лосось, икра, вареные яйца и самые разнообразные соусы. Дрейк тут же с энтузиазмом принялся за еду.
– Подождите, – остановила его Лаури. – Сначала проведем урок. – И, не обращая внимания на не-Довольную мину Дрейка, заставила его сначала выучить жесты, обозначающие каждое блюдо.
– Только вот не знаю, как будет слово «икра», – вдруг улыбнулась Лаури. – Ну да ладно, произнесем по буквам, – тут же нашлась она.
Во время еды разговор касался общих тем, но когда официант принес кофе, Дрейк перешел к делу.
– Так вы принимаете мое предложение? – спросил он.
Опустив глаза, Лаури принялась машинально рисовать ложкой на белой льняной скатерти узоры.
– Пока не знаю, Дрейк.
– Что же мне сделать, чтобы вы наконец решились?
Голос прозвучал насмешливо, но лицо оставалось серьезным.
– Пообещать, что выучите язык жестов и будете постоянно им пользоваться. Если я приму ваше предложение, то на какое-то время заменю Дженифер мать. Она будет полагаться на меня во всем. Но придет день, когда мне придется переложить всю ответственность за воспитание дочери на вас. Будете ли вы готовы к этому?
– Обещаю сделать все от меня зависящее, – торжественно заверил Дрейк и, подавшись к ней, обеспокоено спросил: – Лаури, как вы думаете, какой будет Дженифер, когда вырастет?
Теперь напротив Лаури сидел не знаменитый артист, а обеспокоенный отец – лицо серьезное, между бровей залегла глубокая морщинка. В глазах притаилась такая знакомая ей боль, такая жажда получить ответ на вопрос, на который не в силах ответить даже самый опытный специалист. Но его задавали все без исключения родители глухонемых детей.
Тщательно взвешивая каждое слово, Лаури сказала: – Дженифер очень умненькая девочка, Дрейк. Она знает гораздо больше, чем может выразить. И обучать ее я стану, используя все известные мне методы. Для постоянного общения она выучит азбуку глухонемых, но наряду с ней и алфавит, как все обычные дети, Она узнает, каким звуком произносится каждая буква. Слуховой аппарат поможет ей распознавать звуки речи и предложения. Со временем она даже сможет научиться говорить.
Увидев, что в глазах его вспыхнула надежда, Лаури поспешно пояснила:
– Я хочу, чтобы вы поняли, Дрейк. Она навсегда останется глухой и никогда не сможет слышать так, как мы. Слуховой аппарат является не корректирующим устройством, а лишь усилителем.
– Мне это уже говорили, но я так и не понял, как такое может быть, – признался Дрейк.
– Хорошо, попробую объяснить. Возьмем, к примеру, очки. Если вы их наденете, то будете нормально видеть. Слуховой же аппарат лишь усиливает те звуки, которые Дженифер и так может слышать. Предположим, вы слушаете радио, но оттуда идут одни помехи. Если вы станете вертеть ручку громкости, никакой радиопередачи не появится, просто шум станет громче. Ну что, теперь понятно?
Дрейк забарабанил пальцами по столу: – Да. Я понял, что вы имеете в виду.
– Мне хочется, чтобы Дженифер познала как можно больше, – продолжала Лаури. – Если я отведу ее, например, в парк и продемонстрирую значения глагола «бежать», она поймет и выучит это слово, но и только. А мне хочется, чтобы она научилась и выражениям, с которыми это слово употребляется. Скажем, «бегать от долгов», «бегать за кем-то», то есть выражать кому-то свою симпатию.
– И она сможет это понять?
– Только если мы будем учить ее, Дрейк. Мы должны постоянно общаться с ней на языке жестов, точно так же, как с обычным ребенком на живом языке. Элин, моя сестра, выучилась читать по губам и теперь говорит настолько хорошо, что почти не пользуется языком жестов.
– И Дженифер научится так же хорошо говорить?
– Как мы – никогда, – подчеркнула Лаури. – Поскольку она не может слышать. Наверное, и у вас на репетициях бывало, что слова свои знаете, а выразить их не можете.
- Предыдущая
- 6/46
- Следующая
