Путь сердца - Холт Черил - Страница 29

• Предыдущая
• 29/74
• Следующая

– Граф был очень молод, ему тогда только исполнилось семнадцать. Случилось так, что он влюбился в женщину на три года старше. И отец, и я сам всеми силами старались отговорить юношу от опрометчивого шага, однако он ничего не хотел слушать.

– И что же случилось с женой?

– Через несколько лет она тяжело заболела и умерла.

– Но при чем здесь я?

– Позволю себе заметить, что леди не проявила себя как исключительно верная супруга. Граф так страдал, что в итоге окончательно разочаровался в порядочности женщин и до сих пор не в состоянии побороть собственный скептицизм.

– На каком основании вы уверены, что все сказанное – правда?

– Филипп оказался свидетелем обмана. Когда же вскоре жена объявила о беременности, он так и не смог поверить, что будущий ребенок – его собственный, его кровь и плоть.

– А что случилось с ребенком?

– Ребенок родился – это ваша будущая приемная дочь. Джейн снова с трудом перевела дух. Какие еще новости принесет сегодняшний день?

– И как же зовут девочку?

– Эмили. Сейчас ей одиннадцать лет.

Тамбертон достал из кармана небольшой медальон. Открыл крышку, под которой скрывался миниатюрный портрет. Изображение оказалось таким маленьким, что составить ясное представление о внешности девочки было нелегко. Однако Эмили, несомненно, отличалась красотой – черноволосая фея с яркими голубыми глазами.

– И где же она сейчас?

– В Роузвуде. Живет в поместье круглый год.

– А на свадьбу приедет?

– Разумеется, нет. Филиппу и в голову не придет ее пригласить.

– Почему же?

Тамбертон задумался, пытаясь решить, стоит ли говорить правду. Вопрос об Эмили казался адвокату чрезвычайно важным, хотя и исключительно сложным. Девочка отчаянно нуждалась в старшей подруге и защитнице. Так хотелось верить, что этой защитницей окажется именно молодая мачеха, Джейн Фицсиммонс!

– Постараюсь говорить искренне, Джейн. Надеюсь, мои слова вас не шокируют.

– Не волнуйтесь, сэр. Просто скажите правду.

– Дело в том, что Филипп так и не смог поверить, что девочка – его родная дочь. Поскольку она родилась в законном браке, он должен формально признать отцовство и опекать ребенка. Но границу официальных обязанностей граф переступать не желает.

– И кто же растит девочку?

– Слуги в поместье любят ее и стараются помочь чем могут. Но гувернантки приходят и уходят. Сейчас, например у ребенка и вовсе нет наставницы. Честно говоря, будущее Эмили внушает серьезные опасения.

– Но ведь граф никогда не допустит ничего плохого!

Уйдя от конкретного ответа, адвокат наклонился к собеседнице и произнес:

– Знаю, что не имею права просить, но все же отчаянно хочу твердо, без сомнений и колебаний знать, что девочка обретет человека, способного искренне позаботиться о ее интересах. Эмили – очаровательное, милое, ласковое создание. Уверен, что она пробудит в вашем сердце искреннюю симпатию. Готовы ли вы заботиться о ребенке?

– Для начала, сэр, ответьте, пожалуйста, на один вопрос, – попросила Джейн, искренне тронутая чувствами почтенного адвоката. – Честно говоря, меня немало удивил выбор джентльменов, предложенных мне в качестве потенциальных женихов. Вы специально устроили так, чтобы выбор пал именно на графа?

– Боюсь, что вам удалось безошибочно разгадать уловку. После того как мистер Фицсиммонс обратился ко мне с письмом, я первым делом провел небольшое расследование и пришел к выводу, что Филипп окажется идеальной кандидатурой. Все, что я сделал, было сделано ради Эмили. Честно говоря, не имею ни малейших оснований для раскаяния. Сможете ли вы стать девочке верной подругой? Хотя бы ради меня, по моей горячей просьбе.

– Да, сделаю все, что смогу. Даю слово. – С этими словами Джейн встала, показывая, что встреча закончена. – Но что касается графа и его позорного, унизительного требования, можете передать, что скорее его светлость сгорит в аду, чем я соглашусь на осмотр. Все, что так стремится узнать лорд Уэссингтон, он сможет выяснить в первую брачную ночь. Ни минутой раньше.

Джейн покорно ждала на супружеском ложе. За спиной высилась гора тщательно уложенных подушек и подушечек. Тончайшее, невесомое пуховое одеяло слегка укрывало ноги. Белая кружевная сорочка – Мег назвала ее «неглиже» – вряд ли могла по праву носить название одежды. Едва заметные бретельки оставляли открытыми и плечи, и руки, а кружевной корсаж даже не пытался прикрыть грудь. Спереди вырез завязывался кружевной лентой, и Мег настолько ослабила бант, что он лишь подчеркивал соблазнительную свежесть кожи и заманчивость чистой линии груди. Полупрозрачная ткань не оставляла воображению ни капли свободы.

Джейн хотелось надеть что-нибудь более скромное, однако Мег даже слышать ничего не захотела, заявив, что лорд Уэссингтон – настоящий светский лев и обладает огромным опытом любовных утех, а потому молодая супруга должна с первой минуты учиться завоевывать и удерживать внимание и интерес к собственной персоне. Сердце неуемно трепетало, а тело горело от нетерпеливого предвкушения тех событий, которые должны развернуться, едва граф выйдет из своей комнаты и переступит порог супружеской спальни.

Мег старательно готовила госпожу к ответственному событию: заказала ванну, тщательно и любовно расчесала волосы. И сами приготовления, и сопутствующие разговоры ясно показали, что незамужняя камеристка далеко не понаслышке знает о тайном общении мужчины и женщины в тишине будуара. Расчесывая, припудривая, умащивая и освежая нежными духами, Мег ни на минуту не прерывала рассуждения о том, что именно может спросить Уэссингтон и какой ответ порадует его больше всего.

Джейн, однако, удалось уловить лишь половину сложных, витиеватых инструкций Мег, но зато она получила ценные сведения относительно собственных рук и губ. Теперь же, оставшись в одиночестве в тишине спальни и с трепетом ожидая появления супруга, Джейн поняла, что верная горничная старалась снять напряжение, облегчить груз неизвестности. Все происходящее оказалось куда серьезнее, чем можно было предположить.

– Ничто не проходит даром, – шепотом успокоила себя юная супруга. – Все, что случится, непременно принесет пользу.

Пока что замужество казалось лишь надежным билетом к возвращению домой.

Наконец ручка двери повернулась, и сердце забилось еще быстрее: Уэссингтон торжественно переступил порог спальни. Граф только что вышел из ванны. Свежий, одетый в новый халат, он выглядел таким высоким, таким красивым, таким представительным. И он был ее мужем! Казалось почти немыслимым, что этот импозантный мужчина связал с ней свою жизнь.

Темно-зеленое бархатное одеяние было схвачено в талии плетеным поясом. Ткань настолько плотно облегала фигуру, что трудно было ожидать под ней наличие белья. Судя по всему, граф предпочитал одаривать любовью без назойливой помехи, которую представляла собой одежда, а это означало, что уже после первой ночи Джейн предстояло узнать о нем больше, чем Элизабет узнала о супруге после двух долгих лет замужества. Смелая мысль показалась одновременно заманчивой и пугающей.

Граф вошел в комнату и плотно закрыл за собой дверь. Филипп пришел босиком, и Джейн почему-то вдруг подумала, что впервые видит мужские ноги – прежде перед ней никогда не открывались даже ступни. Однако, заметив, что муж поймал любопытный взгляд, Джейн скромно перевела глаза на одеяло.

Уэссингтон, в свою очередь, не отрываясь, смотрел на молодую жену. Сидеть в своей комнате, готовясь к первой встрече, оказалось поистине мучительно. Одна лишь мысль о девочке и предстоящей ночи рядом с ней волновала и возбуждала до безумия. И вот наконец миг настал!

Малышка оказалась несказанно прелестной.

Роскошные каштановые волосы свободными волнами спускались по спине и плечам и своевольно стекали на постель. Нежный румянец волнения согревал щеки, а молочно-белая кожа сверкала в отблесках свечи. Тонкая высокая шея плавно, женственно переходила в округлые плечи. Волшебно тонкая талия перетекала в стройные бедра, таинственно скрытые одеялом.

• Предыдущая
• 29/74
• Следующая