Буря в Эдеме - Браун Сандра - Страница 26
- Предыдущая
- 26/44
- Следующая
Я вернулся оттуда, переполненный желанием во что бы то ни стало стать миссионером. С этой целью я поступил в семинарию. Должен признаться, Шей, что для меня это было волнующим событием. Впервые в жизни я почувствовал значимость своего существования и увидел перед собой важную цель. Но на моем пути встало совершенно непредвиденное препятствие – я не знал испанского языка. Когда я был в Южной Америке, мне удалось немного научиться разговорному испанскому, но читать и писать не умел. Несколько месяцев я корпел над учебниками, но так ничего и не вышло. Я не знаю, почему Бог открыл мне смысл жизни и лишил того, без чего я не мог осуществить свою мечту?
Шей сочувственно пожала его пальцы. Он сжал ее руку, благодарно глядя в глаза.
– Однажды, когда я еще учился в семинарии, к моей матери пришла подруга и со слезами на глазах стала рассказывать о своем муже-алкоголике. Мы помолились, а вскоре после этого мне удалось поговорить с ее мужем и убедить его бросить эту вредную привычку. Потом было еще несколько таких же случаев, когда оказалось, что я в силах помочь людям. Я поверил в себя. Как-то мне даже подумалось, что я наделен Божьей благодатью. – Ян замолчал, несколько смутившись от собственных слов. – Потом я понял одну вещь: незачем ехать вокруг света, чтобы отыскать там страждущих и бедствующих, – продолжил он. – Мои прихожане могли иметь больше удовольствий в жизни, чем жители какой-нибудь захудалой индейской деревушки в Южной Америке, но у тех и у других – бедная духовная жизнь. А духовные ценности во всем мире одинаковы, и в этом смысле здесь нет границ – географических, социальных, экономических. – Он пристально посмотрел ей в глаза, стараясь узнать, поняла ли она его. – Надеюсь, что я ответил на твой вопрос?
Она молча кивнула головой. Да, он ответил на ее вопрос. Теперь она стала гораздо лучше понимать его. Она, Шей Морисон, не имела такого всепоглощающего призвания, как Ян Дуглас. Она не могла полностью и безоговорочно разделить с ним все его духовные ценности. Она даже не могла претендовать на то, чтобы стать частью этих ценностей.
Ян посмотрел на часы и подмигнул ей:
– Ты успеешь доесть свой десерт до начала концерта? Нам нужно поторопиться, иначе Нейл и Барбара начнут без нас.
Они прибыли на концерт вовремя, хотя для этого им пришлось пробежать два квартала. Едва отдышавшись, они тихо заняли свои места в зале.
Концерт был превосходным, зал часто взрывался аплодисментами. Шей и Ян получили огромное удовольствие от музыки и пения. Ян неоднократно свистел в знак высочайшего одобрения наиболее понравившихся номеров концерта.
Поймав на себе ее удивленный взгляд, Ян наклонился к ней, чтобы она услышала его слова в невообразимом шуме:
– Не смотри на меня такими удивленными глазами. В церкви я этого не делаю. – Он весело улыбнулся ей и обнял за плечи.
Барбара запела самую лирическую песню, и свет в зале почти полностью погасили. Воспользовавшись этим, Ян притянул Шей к себе, погладил по волосам, а затем их губы слились в страстном поцелуе.
Как только он прикоснулся кончиком языка к ее губам, она разжала зубы, позволяя ему проникнуть в рот. Шей тихонько застонала, а он еще сильнее прижался губами к ее губам, чтобы заглушить стон. Еще мгновение, и они оба были охвачены невыразимым желанием близости, почти забыв о том, где находятся.
Шей еще раз подумала, как ее чувство к Яну совсем не похоже на то, что она испытывала к своему мужу. Ее близость с Энсоном была результатом юношеского любопытства молодых людей, едва вышедших из подросткового возраста. Сейчас же все было по-другому. Это было весьма устойчивое влечение вполне зрелой женщины к мужчине, с которым она готова была разделить радость физической близости.
Они вышли из концертного зала «Мэдисон-Сквэр-Гарден», увлекаемые плотным людским потоком. Шей не любила большого скопления народа, но на этот раз она была даже рада тому, что они оказались в гуще невообразимой толпы. Благодаря этому она могла еще крепче прижаться к Яну и продлить приятное ощущение, вызванное тем, что он был рядом. А он крепко держал ее рукой за талию, чтобы поток людей не разъединил их.
Время от времени его рука касалась ее груди, отчего она испытывала удивительный восторг. В эти моменты у нее возникали такие эротические фантазии, что ее спутник был бы очень удивлен, узнай он хотя бы часть из них. Однако когда она посмотрела ему в глаза, то ей показалось, что он чувствует нечто подобное. Во всяком случае, его глаза горели таким страстным блеском, что говорили о многом. 1 Когда им наконец удалось вырваться из толпы зрителей, Ян предложил ей зайти еще в один ресторан, известный своей прекрасной кухней. Он находился недалеко от концертного зала, и вскоре они уже сидели за небольшим столиком в уютном зале, а услужливые официанты принесли им кофе и целую гору пирожных.
– Что это? – спросила Шей, воткнув вилку в необыкновенное по форме кулинарное сооружение. – Это слишком калорийный продукт.
– Ты сперва попробуй, а потом будешь говорить, – скомандовал Ян и с любопытством стал наблюдать за тем, как она отламывала куски пирожного и отправляла их в рот.
Шей закрыла глаза от удовольствия, хотя никогда раньше не обнаруживала у себя пристрастия к подобным вещам. Пирожное таяло во рту без остатка, оставляя изумительно приятный привкус.
Выпив по чашке кофе, они поднялись и направились к выходу из ресторана. Ян открыл перед ней дверь, и в этот момент у входа появился какой-то человек, который, увидев Шей, бросился к ней с радостным криком:
– Шей! Неужели это ты, моя дорогая Шей? Вот это встреча! Как поживаешь, дорогая?
Он наклонился к ней и манерно расцеловал в обе щеки, стараясь обнять ее за плечи.
– Привет, Арман, – равнодушно сказала Шей.
– Мы не виделись с тобой тысячу лет! – продолжал восторгаться этот человек, держа ее за руки.
– Да, что-то в этом роде, – согласилась она, подумав при этом, что на самом деле прошло не так уж много времени с того момента, когда они виделись в последний раз. Если бы это зависело только от нее, то она предпочла бы вообще с ним не встречаться.
Тем временем ее знакомый повернулся к Яну и окинул его оценивающим взглядом. Судя по всему, он остался доволен, а его маленькие крокодильи глазки снова уставились на Шей.
– Арман Боливер, – сказала Шей, представляя его Яну. – Ян Дуглас, мой друг.
– Очаровательно, – пролепетал тот и протянул Яну руку. Ян быстро пожал ее и сделал шаг назад. – Ты по-прежнему много работаешь, Шей? – спросил он, снова посмотрев на Яна.
– Когда как, – уклончиво ответила Шей, стараясь обойти его.
– Ты слишком скромна, дорогая, – навязчиво продолжал тот. – Я где-то слышал, что ты собираешься позировать Роберту Глэду на следующей неделе. Он делает совершенно божественные вещи на дереве, но только в том случае, когда может держать в руках резец.
Шей почувствовала, что в его словах был скрыт какой-то нехороший смысл, но постаралась не обращать на это внимания.
– Уже поздно, Арман, – прервала она беседу, так и не сказав ему, что ей было очень приятно встретиться с ним, и направилась к двери. – Спокойной ночи.
Не успел Арман ответить, как Шей схватила Яна за руку и потащила на улицу. Тот охотно поддался, так как не испытывал ни малейшего желания присутствовать при этом разговоре. Несколько кварталов они прошли, не проронив ни слова. Шей знала, что Ян сгорает от любопытства, но она решила ничего не говорить ему до тех пор, пока он сам не спросит. Когда они стояли на перекрестке и ждали зеленого света, чтобы перейти на другую сторону улицы, Ян повернулся к ней:
– Ты когда-либо…
– Нет, – прервала она его, догадавшись, о чем он хочет спросить ее. – Я никогда не позировала ему.
Они пересекли улицу, и Ян сделал еще одну попытку узнать подробности:
– Чем он занимается?
– Он фотограф, – сухо ответила Шей. – К тому же, если говорить правду, не очень хороший. Когда-то мой агент послал меня к нему на пробные съемки. Войдя в его студию, я почувствовала приступ дурноты. Это не мастерская фотографа, а дворец похотливых удовольствий. С тех пор я никогда не появлялась у него и не собираюсь этого делать в будущем. До меня доходили самые разные слухи о том, что иногда происходит в этом вертепе с леопардовыми шкурами на полу. Наркотики, оргии… – Она вздрогнула от омерзения. – У меня от него мурашки по коже. Он не мог простить мне того, что я рассмеялась в ответ на его предложение раздеться догола и лечь в его ванну.
- Предыдущая
- 26/44
- Следующая
