Брат мой, Каин - Браун Сандра - Страница 36

• Предыдущая
• 36/94
• Следующая

Оторвавшись от Сэйри, чтобы глотнуть воздуха, он про шептал:

– Я знал, что ты изголодалась по этому.

Она попыталась возразить, но вместо этого чуть нагнула голову, приглашая его коснуться ее длинной шеи. Он ошибался. Кожа Сэйри была чуть влажной. Бек распахнул ее пиджак и принялся целовать грудь, готовую вырваться из открытого бюстгальтера.

Он целовал ее набухший сосок сквозь тонкое кружево, а она лишь бормотала:

– Не надо, не надо.

Но Бек продолжал, и Сэйри его не останавливала. Снова целуя ее губы, он положил руки ей на ягодицы и прижал ее к себе.

– О господи, – простонала Сэйри, развернулась и оказалась лицом к двери.

Бек не отступил, он поднял ее руки над головой и прижал к теплому дереву. Его губы ласкали ее затылок, а пальцы спустились вниз по рукам и легли на грудь, сжали ее, отпустили, побежали ниже, на живот, к бедрам и коленям.

По дороге одна рука Бека пробралась под юбку Сэйри Ткань собиралась у его запястья, пока пальцы скользили по нежнейшему и невыносимо длинному бедру.

Трусики-тонги оказались кружевными. Бек ласкал ее сквозь них и под ними, где волосы были мягкими, а плоть податливой. Его пальцы нашли ее клитор, жаждущий прикосновения. Очарованный, возбужденный, благодарный, он прошептал ее имя.

Бек нажал совсем легко, и ответом ему был стон Сэйри. Она задвигалась взад-вперед. И когда она сделала это, Бек тоже застонал от невыносимого удовольствия. Он был наготове у щели между ягодицами, а Сэйри двигалась в сводящем с ума ритме.

Когда она кончила, Бек сильнее прижался к ней, пригвождая к двери. Сэйри прижалась лбом к деревянной филенке, дыша прерывисто, пока не прекратились содрогания. Напряжение спало, она затихла.

Бек вынул руку у нее из-под юбки, расправил ткань. Потом положил обе руки на талию Сэйри, чуть сжал, давая понять, что он умеет быть терпеливым.

Прошло не меньше минуты, прежде чем она повернулась к нему и взглянула на него. Ее волосы завились, став роскошным обрамлением для ее глаз цвета самого крепкого виски, от которого опьянеет любой мужчина, и ее рта, которым Бек не мог насытиться. Над верхней губой выступили капельки пота.

Улыбаясь, он вытер пальцем эти усики.

– Чтобы вспотеть, тебе надо как следует потрудиться, – повторил Бек ее слова.

– Если еще раз дотронешься до меня, я тебя убью. Не веря своим ушам, он отступил назад.

– Что?

– Мне кажется, я ясно выразилась.

И только тут Мерчент понял, что бушевавшее в глазах Сэйри пламя было не жаром страсти, а яростью, первобытной, неукротимой яростью. Если бы он и в самом деле коснулся ее, она бы действительно вцепилась ему в горло. – Я говорю серьезно, – Сэйри как будто прочитала его мысли. – Не трогай меня.

Раздосадованный ее тоном, Бек выпалил: – Еще минуту назад ты не возражала. Хочешь подробности?

– Я хочу, чтобы ты ушел.

Широким движением руки он попросил ее отойти от двери, преувеличивая свои усилия избежать физического контакта. Бек широко распахнул дверь, остановился и обернулся, чтобы взглянуть на нее.

– На кого ты злишься, Сэйри? На меня или на себя?

– Убирайся.

– Ты же знала, что это должно было случиться.

– Вон!

– В ту минуту, когда мы увидели друг друга, мы оба знали, что это неизбежно.

Она яростно затрясла головой.

– Тебе этого хотелось, и тебе понравилось, – не отступал Бек.

– Неправда!

– Неужели? – Он протянул руку и большим пальцем отер ее нижнюю губу, продемонстрировав ей каплю крови, выступившую там, где она ее прикусила.

Наклонившись совсем близко к ее лицу, Бек прошептал лишь одно слово и вышел.

Хафф лежал на спине на больничной кровати в отделении реанимации. Глаза его были закрыты. Он услышал, как открылась дверь.

– Кто это?

– Твой одаренный лечащий врач.

– Долго же ты собирался, – проворчал Хафф.

– Ты у меня не единственный пациент, – парировал Том Кэроу.

– Я вообще не пациент, – Хафф свесил голые ноги с кровати и сел. Выругавшись, он вытащил трубочки из носа. – Черт, ну и тоска лежать привязанным ко всем этим штуковинам.

Врач рассмеялся.

– Скажи спасибо, что мы не сунули тебе катетер для от вода мочи.

– Кто бы вам это позволил, а? Как думаешь, тут можно раздобыть какой-нибудь еды?

Том Кэроу сунул руку в карман мешковатых брюк и вытащил завернутый сандвич.

– Он с ореховым маслом и виноградным джемом с моей собственной кухни.

– Какого черта? Ты же сказал, что принесешь ужин.

– Хафф, люди, у которых в два часа дня случился сердечный приступ, обычно не ужинают отбивной с картофельным пюре и соусом в половине одиннадцатого вечера.

Хафф вырвал у него из рук сандвич, развернул и справился с ним в три укуса.

– Принеси мне колу, – приказал он с набитым ртом.

– Тебе вреден кофеин.

– Эта сестра, ты знаешь, уродина, отобрала у меня сигареты.

– Даже всемогущему Хаффу Хойлу никто не позволит курить в реанимации.

– Я дал деньги этой больнице и не могу здесь курить?

– В палатах стоят баллоны с кислородом, – спокойно ответил доктор.

– Я спущусь вниз и покурю.

– Я должен буду снять с тебя датчики мониторов, и сюда тут же явится бригада врачей и сестер, чтобы тебя оживлять. – Кэроу проницательно посмотрел на своего пациента. – Нам ведь этого не нужно, так?

Хафф ответил ему свирепым взглядом.

– Наслаждаешься, да?

– Это была твоя идея, Хафф. Так что тебе придется обойтись без жирной пищи и сигарет по твоей же милости. Как долго ты планируешь тут валяться? Медсестры и так уже чешут в затылке, силясь понять, каким образом у человека, перенесшего сердечный приступ, могут быть такие отличные показатели. Я не могу долго играть эту комедию.

– Когда жертва сердечного приступа может чудесным образом выздороветь?

– Через пару дней. Я могу завтра сделать кое-какие анализы…

Хафф сильно ткнул его кулаком в грудь.

– Ничего болезненного, слышишь? И лезть в себя я тебе не позволю.

– Я могу сказать твоим домашним, что сердечный приступ был легкий, так сказать, первый звонок, чтобы ты перешел на разумную диету, прекратил курить, начал заниматься спортом и тому подобное.

– Если заговоришь насчет диеты, Селма начнет меня пичкать всяким дерьмом.

– Это цена, которую придется заплатить за фальшивый сердечный приступ.

– Альтернатива есть? – прорычал Хафф.

– Я могу проглотить обиду и сказать, что это было не сердце, а острый случай несварения и рефлюкса соляной кислоты из желудка, напугавший тебя и введший нас в заблуждение.

Хафф обдумал его слова.

– Легко поверить в то, что такой шарлатан, как ты, ошибся в диагнозе, но давай все-таки придерживаться версии о сердечном приступе средней тяжести. Я с удовольствием проведу еще день в больнице. Просто ради спектакля.

– Из всех твоих представлений это лучшее. Зачем ты это устроил?

– Тебе какое дело? Я же тебе плачу.

– Наличными, не забудь.

– А я разве когда забывал?

Доктора поставили на место, и он нервно засмеялся.

– Я не пытаюсь совать нос в твои дела, Хафф. Мне про сто любопытно.

– У меня свои резоны выглядеть больным и уязвимым И ты, как всегда, прав. Эти резоны тебя совершенно не касаются.

Том Кэроу был бесчестным человеком. Хаффу редко встречались подобные экземпляры. Хойл щедро раздавал взятки, но никогда не делился информацией. Поэтому он не собирался рассказывать Кэроу, ради чего устроил весь этот спектакль.

– Если ты не собираешься меня покормить как следует тогда убирайся отсюда, – приказал ему Хафф. – Постарайся не уморить никого из своих пациентов до своего ухода.

– Я зайду к тебе утром.

– Помни, внутрь я тебе лезть не позволю. Никаких трубок в задницу или игл в вену, только рентген и все такое прочее.

Уже у самой двери Кэроу обернулся и указал на свой нос.

– Не забудь про кислород.

Хафф сунул трубочки в нос, улегся в постель и опустил голову на подушку. Он тихо засмеялся и тут же закашлялся, на тот случай, если в палату зайдет сестра.

• Предыдущая
• 36/94
• Следующая