Кот, который зверел от красного - Браун Лилиан Джексон - Страница 3

• Предыдущая
• 3/37
• Следующая

Массивные двери обрамлялись колоннами, которые не иначе как привезли с Нила. Но другие архитектурные элементы здания были совершенно в ином стиле: высокие трубы каминов, большие фабричные окна на верхнем этаже, с одной стороны – пристроенный гараж, второй, в более современном стиле, – с другой, бесконечные пожарные лестницы, выступы и карнизы, которые совершенно не сочетались друг с другом.

Квиллер взялся за дверное кольцо. От удара кольца по двери послышалось эхо. Он смиренно ждал. Его желудок сокращался от голода. Наконец дверь на скрипучих петлях отворилась. Следующие полчаса почти ничего не соображал. Сперва его приветствовал стройный человек с нагловатым выражением глаз и смешными – длинными, курчавыми – бакенбардами. Несмотря на то, что на нём была форменная одежда слуги, в руке он держал наполовину выпитый бокал шампанского и сигарету. И он улыбался, как Чеширский кот.

– Добро пожаловать, – сказал он. – Вы, должно быть, тот репортёр из газеты.

Квиллер зашёл в затемненное помещение, которое было прихожей.

– Микки-Маус на кухне, – сказал молодой человек. – Я Уильям. – Он переложил сигарету, чтобы пожать гостю руку.

Квиллер поздоровался с приветливым молодым человеком – то ли привратником, то ли управляющим.

– Просто Уильям? – спросил он.

– Уильям Вителло.

Квиллер быстро взглянул на его лицо:

– Вителло! Я поклялся бы, что вы ирландец.

– Моя мама ирландка, но папа итальянец. Вся моя семья – такая смесь, – объяснил Уильям с широкой улыбкой. – Проходите. Все уже в Большом зале. Я вас представлю.

Они вошли в гигантский зал, настолько тёмный, что многочисленные лампы в торшерах и подсвечниках едва освещали его; в полумраке Квиллер различил балкон, поддерживаемый египетскими колоннами, и широкую лестницу, охраняемую сфинксами. Пол и стены были выложены керамической плиткой шоколадного цвета, и голоса, отражаясь от гладких поверхностей, резонировали и жутко искажались.

– Обиталище привидений, я бы так сказал, – заметил Квиллер.

– Вы ещё ничего тут не знаете, – обронил Уильям – это загадочное место.

В самом центре зала был накрыт обеденный стол, но гости пили коктейль под нависавшим балконом, где нашли уютный уголок.

– Шампанского пли шерри? – спросил Уильям. – хочу вам сказать, шерри сегодня просто убийственное.

– Спиртное можно пропустить, – сказал Квиллер, доставая из кармана табак и трубку в надежде, что табак заглушит голод.

– Сегодня у нас малый сбор. Большинство гостей и живут здесь. Хотите познакомиться с кем-нибудь из девочек? – Уильям направил взгляд Квиллера на двух брюнеток.

– Живут здесь? Что это за заведение ваша «Мышеловка»?

Уильям даже подпрыгнул от восторга.

– Как, вы не знаете?! Это что-то вроде гостиницы. Центр искусств. Мастерские на веранде, большая гончарная мастерская в задней части здания. Она была ещё до того, как Микки-Маус купил этот дом. Я тоже здесь обитаю благодаря его покровительству. Я занимаюсь в художественной школе и получаю комнату и пропитание за то, что выполняю определенные служебные обязанности и достаточно тяжёлую, надо заметить, работу.

– Стрижка газонов явно не входит в ваши обязанности, – заметил Квиллер и качнул головой в сторону заросшей лужайки.

Уильям ещё раз усмехнулся и похлопал репортёра по спине:

– Идёмте, я познакомлю вас с Хикси и Розмари, Только будьте осторожны с Хикси – она жаждет выйти замуж.

Женщины стояли около буфета. Розмари Уайтинг, симпатичная женщина неопределённых лет, держалась очень скромно. Хикси Раис была моложе, полнее, громче, и у неё были более длинные ресницы.

Хикси была чрезвычайно занята шампанским и бутербродами с анчоусами, в то же время она непрерывно говорила высоким голосом:

– Я просто млею от шоколада, от шоколадного масла, печенья с шоколадом, пирога с орехами и шоколадом и пралине – от всего, что сделано из шоколада, трёх чашек сахара и фунта масла. – Она остановилась, чтобы положить в рот устрицу, завернутую в кусок бекона.

Хикси занимала собой большое пространство. Её тело выпирало там, где позволяло тесно прилегающее оранжевое платье. Волосы, похожие на шоколадное суфле, обрамляли полное с ямочками лицо.

– Хотите икры? – спросила Квиллера Розмари.

Он глубоко вздохнул и решительно отказался.

– Она богата витамином D, – добавила она.

– Нет, спасибо, – ответил он.

– Масло – это конёк Микки-Мауса, – сказал Уильям. – Единственный раз, когда он потерял самообладание, – это когда мы устроили маленький завтрак и закончились наши последние три фунта масла. Он был в панике.

– К несчастью, животные жиры… – начала было Розмари тихим голосом, но её прервала Хикси:

– Я ем много потому, что нервничаю. Но лучше уж я буду толстой и весёлой, чем худой и нервной. Нужно признать, что я очень расположена к людям. – Она взмахнула ресницами и взяла ещё один бутерброд. – Что сегодня в меню, Уилли?

– Выбор небольшой: суп из кресс-салата, моллюски в желе, фаршированные жареные цыплята, тушеный цикорий. Я ненавижу цикорий, жареные помидоры с карри, салат.

– Шарлот назвала бы это маленьким перекусом, – заметила Хикси.

– Шарлот никогда не ест по-настоящему, – объяснил Квиллеру Уильям. – Она только перекусывает. Вон она, Шарлот, – белые волосы и пять фут украшений.

Женщина с волосами как сахарная вата что-то быстро говорила двум полным джентльменам, которые слушали её скорее из вежливости, чем из интереса. Они были членами общественной комиссии по изобразительному искусству. На их деньги была основана «Утренняя зыбь». Ещё они содержали художественную школу и финансировали городскую парковую систему. Внимание Квиллера привлек другой человек, который нервно мерил шагами Большой зал. Он показался ему знакомым. У него было привлекательное задумчивое лицо, на котором, стоило какой-нибудь женщине посмотреть на него, появлялась ослепительная улыбка. Но его бритая голова вселяла ужас.

Изучая других гостей, Квиллер отметил приятного рыжего господина в костюме оливкового цвета… Молодого человека с маленькой бородкой… А потом он увидел её. На секунду у него захватило дух.

«Не может быть», – сказал он себе.

И всё-таки он не ошибся. Это была её маленькая фигура, тяжелые каштановые волосы, её лукавая улыбка.

В это мгновение она повернулась к нему и застыла, не веря своим глазам. У него защекотало верхнюю губу, и он провёл рукой по усам. Она двинулась в его направлении, скользя всё так же, как и раньше, её платье колыхалось, как и много лет назад, её мелодичный голос произнёс:

– Джим Квиллер! Неужели это ты?

– Джой! Джой Уитли!

– Я не могу в это поверить! – Она уставилась на него и затем кинулась к нему в объятия.

– Дай я посмотрю на тебя, Джой… Ты ничуть не изменилась.

– Да нет же!

– Сколько лет назад это было?

– Пожалуйста, не считай… Какие у тебя усы, Джим! Ты стал сильнее, крупнее.

– Ты хочешь сказать, потолстел? Спасибо, ты всегда была чертовски добра.

Она отодвинулась.

– Не всегда. Мне стыдно за то, что я сделала.

Он смотрел на неё и чувствовал, как галстук сжимает ему горло.

– Я не думал, что встречу тебя снова, Джой. Что здесь делаешь?

– Мы живём здесь уже с января. У нас с мужем гончарная мастерская в задней части здания.

– Ты замужем? – Затеплившиеся было у Квиллера надежды рухнули.

– Моя новая фамилия – Грэм. А ты что здесь делаешь, Джим?

– Никто не называет меня больше Джимом. Меня все зовут Квиллом вот уже двадцать лет.

– Тебя всё ещё путают с киллером?

– Моя фамилия выводит из себя наборщиков и корректоров.

– Ты женат?

– В настоящий момент вроде бы нет.

– Где ты работаешь?

– В «Дневном прибое». Уже больше года. Ты не видела моих статей?

– Я не увлекаюсь чтением, разве ты не помнишь? А мой муж просто не выносит художественной критики в «Прибое». Поэтому мы покупаем «Утреннюю зыбь».

– Скажи мне, Джой, где ты была все эти годы?

• Предыдущая
• 3/37
• Следующая