Кот, который знал Шекспира - Браун Лилиан Джексон - Страница 9
- Предыдущая
- 9/36
- Следующая
Коко повилял хвостом, сощурил глаза и промурлыкал: «Ик, ик». В этот момент миссис Кобб с любопытством заглянула в комнату:
– Я услышала ваш голос и подумала, что у вас гости, мистер К. Не хотите ли чаю? Я только что начинила меренгу ирисками и орехами-пекан.
– Мы с Коко вели остроумный диалог, как рекомендовала Лори Бамба, – объяснил он. – В результате я чувствую себя идиотом, а он получает от этого удовольствие. Да, я принимаю ваши ирисово-ореховые штучки, но вместо чая кофе, хорошо?
Миссис Кобб заторопилась на кухню, а Квиллер продолжал:
– Итак, Коко, сегодня была большая «охота» в редакции «Пустячка». Надеюсь на положительный результат. Интересно, если «старая гвардия» держится вместе так долго, позирует фотографу, то их должно связывать нечто очень основательное.
День прошёл без снеговых заносов, предсказанных синоптиками, но температура менялась довольно быстро. Квиллер слушал последний прогноз погоды, когда Джуниор наконец позвонил. От приподнятого настроения не осталось и следа. Он разговаривал в минорном тоне. Квиллер подумал: «Неужели рыжеволосая обманула его надежды, решила, что здесь нет ничего интересного. А может, она забыла свою камеру или её самолет потерпел аварию. Может, "гвардейцы" перешли в наступление».
– До тебя дошли уже слухи? – спросил Джуниор.
– О чём?
– О чём-нибудь.
– Не понимаю, о чем ты говоришь, детка. Ты трезв?
– Кажется, нет, – ответил Джуниор мрачно. -Не возражаешь, если я приеду? Я знаю, уже поздно…
– Конечно приезжай.
– Я у Джоди дома. Ничего, если мы приедем вместе?
– Пожалуйста. Что будете пить?
– Приготовь кофе, – попросил Джуниор после минутного колебания. – Мне нельзя пить, когда мне плохо: могу перерезать себе вены.
Квиллер наполнил термос растворимым кофе и приготовился ждать в библиотеке, но в аллею уже въехал красный «ягуар».
Тини Джоди со своими прямыми светлыми волосами и большими голубыми глазами походила на фарфоровую китайскую куклу. Джуниор выглядел стариком.
– Да что же произошло?! – воскликнул Квиллер. Он проводил молодую парочку в библиотеку.
Джуниор плюхнулся на кожаный диван.
– Плохие новости!
– «Охота» не удалась?
– И она тоже, хотя, может, и к лучшему. Я чувствую себя дураком, заставив её прилететь сюда.
– Ты говоришь загадками, Джуниор. Объясни наконец!
Джоди сказала своим детским голоском:
– Расскажи мистеру Квиллеру о своей матери, Джуни.
Молодой газетчик молча посмотрел на Квиллера, прежде чем выложить все новости.
– Она его продаёт.
– Продаёт что?
– Продаёт «Пустячок».
Квиллер нахмурил брови:
– Что там продавать? Там ничего нет, кроме… причудливой идеи.
– Случилось самое худшее, – сказал Джуниор. – Всё рухнуло. Она продает имя.
Квиллер не мог ни поверить, ни понять.
– Где же она надеется найти покупателя?
Джоди взвилась.
– Она уже нашла его! Это «XYZ Энтерпрайзес».
– Они хотят сделать его рекламным листком, – сказал Джуниор чуть не плача. – Бульварной, низкопробной газетёнкой с жуткими объявлениями и плохой печатью. Никаких новостей! Никакой информации! Я говорю тебе, Квиллер, это удар ниже пояса.
– Есть ли у неё право продавать газету? Какова последняя воля твоего отца?
– Он всё оставил ей. Всё совместно нажитое имущество.
– Джуни, – пролепетала Джоди, – расскажи мистеру Квиллеру твой сон.
– О, отец мне снится каждую ночь. Он стоит в своем кожаном фартуке и прямоугольной бумажной фуражке, весь в крови, и что-то говорит мне, но я не слышу что.
Квиллер постарался упорядочить свои мысли:
– Действительно, события развиваются слишком быстро, Джуниор. Твоего отца похоронили только вчера. Было бы слишком поспешно для супруги погибшего предпринимать что-либо. Ты говорил об этом матери?
– Что толку? Если она решит что-то сделать, она это сделает.
– Как отреагировали твои брат и сестра?
– Брат вернулся в Калифорнию, ему ни до чего нет дела. Сестра считает, что это – преступление, но она никогда не копается в чужом белье. Ты не знаешь нашу мать!
– Это была её идея? Или это фирма «XYZ» сделала ей такое предложение?
Джуниор поколебался, прежде чем ответить:
– …Я не знаю.
– Почему она так торопится с продажей?
– Деньги. Ей нужны деньги. У отца остались долги.
– А страховка?
– Вот страховой полис, но всё не так просто. Бабушка Гейдж годами платила за наше обучение для того, чтобы помочь матери и нам… Дом продаётся тоже.
– Жилой дом на ферме?!
– Это ли не печально? – вставила Джоди. – Он принадлежал семье Гудвинтеров сто лет.
– Вдове не следовало бы принимать такого поспешного решения, – сказал Квиллер.
– Ты же знаешь, дом уже заложен, – сказал Джуниор. – Мама никогда не хотела жить в большом доме. Она хочет уехать до снегопада, чтобы не остаться здесь на зиму.
– Это понятно.
– Она собирается снять квартиру в Индейской деревне.
– Я думал, там нет свободных квартир.
– Она переезжает с другом , – вставила Джоди, и Джуниор хмуро посмотрел на неё.
– Сможет ли она найти покупателя дома так быстро, не жертвуя ничем?
– У неё уже есть покупатель.
– Кто? Вы знаете?
– Герб Флагшток.
– Флагшток! Что будет делать одинокий мужчина в таком большом доме?
– Он всегда хотел иметь участок земли в деревне, чтобы гонять своих охотничьих собак, Он получает большой хороший двор и два сарая.
– А как насчёт обстановки? Ты говорил, у родителей много фамильных вещей, передаваемых из поколения в поколение по наследству.
– Их продадут с аукциона.
– Джуни обещали отдать письменный стол его прадедушки, но и его продадут, – вставила Джоди.
Расстроенный, Джуниор продолжал:
– Если они смогут устроить аукцион до снегопада, то пригласят антикваров из Огайо и Иллинойса и получат большие деньги.
– А как насчёт старинных печатных прессов в сарае?
Джуниор пожал плечами:
– Их продадут на вес, как металлолом.
Каждый задумался на свой лад: Джуниор – обречённо, Джоди – сочувственно, Квиллер – вопрошающе. Гудвинтер Старший погиб в пятницу ночью, похоронен в понедельник, а сегодня вторник.
– Когда ты узнал об этом, Джуниор?
– Мама вызвала меня в редакцию в полдень – как раз в середине «охоты». Я ничего не сказал фотожурналистке. Думаешь, я должен был сказать ей? Это могло бы погубить всё дело или сильно повредить ему. Она уехала час назад. Я подвёз её в аэропорт.
Внезапно зазвучала сирена в машине Джуниора.
– О нет! – воскликнул он. – Только этого не хватало. Дурацкий амбар горит! Проводи Джоди домой, хорошо, Квилл? – бросил он через плечо и выбежал из дома. Сирена пожарки продолжала пронзительно выть. Ей вторили полицейские сирены.
И тут Квиллер вспомнил, что забыл налить кофе.
– Как насчёт чашечки кофе, Джоди? Только он совсем остыл.
Грустная молоденькая девушка съежилась на диване, держа большую кружку в своих маленьких руках.
– Мне так жаль Джуни. Я предлагала ему поехать в Центр, устроиться в «Дневной прибой» и забыть обо всём.
– Не нужно поддаваться минутной слабости, – посоветовал Квиллер.
– Может быть, его мать не в своем уме и нуждается в медицинском освидетельствовании?
– Напрасный труд. Надо было раньше доказывать, что она психически больна. А сейчас и дом, и галета её собственность и она вольна делать с ними всё, что захочет.
Миссис Кобб в пеньюаре и домашних шлепанцах внезапно появилась в дверном проёме.
– Посмотрите в окно! – сказала она с тревогой. – Мейн-стрит в огне! Что там горит?
Квиллер и Джоди вскочили и поспешили к окнам.
– Это мастерская Герба, – волновалась миссис Кобб, – у них там вечер встречи. В здании, должно быть, человек тридцать – сорок.
– Я съезжу посмотрю, – сказал Квиллер. – Пошли, Джоди, я отвезу вас домой. Не сюда – через чёрный ход, машина в гараже.
На Мейн-стрит толпился народ, мелькали синие и красные огни. Пожарные машины стояли полукругом, направив свои фары в центр квартала. Помпы работали, и вода подавалась по шлангам на крышу трёхэтажного здания. По ту сторону здания полыхало ярко-рыжее пламя, огненные языки лизали стены, шипел пар, клубы дыма застилали всё вокруг.
- Предыдущая
- 9/36
- Следующая
