Кот, который сигналил - Браун Лилиан Джексон - Страница 16

• Предыдущая
• 16/48
• Следующая

– Куда бы они ни отправились, их скоро найдут. – Фран взглянула на часы: – Пора приступать к следующей сцене. Не уходи. У меня ещё кое-что есть… А кстати, я захватила твоё пресс-папье, оно в машине.

– Почему бы тебе не заехать ко мне после репетиции? Чего-нибудь выпьем.

– Я буду с Элизабет Харт. Ты не возражаешь? Сегодня моя очередь подвозить её.

– Отлично. Она ещё не видела мой амбар… Сейчас удобно взять у Дерека интервью?

– Конечно. Он не понадобится ещё минут пятнадцать.

Прежде чем встретиться с молодым актером, Квиллер просмотрел его биографию в последнем театральном бюллетене:

Последнее из вышеперечисленного несомненно было правдой. На представлениях в Театре К. всегда присутствовала толпа настоящих, бывших и будущих подружек Дерека, аплодирующих ему, едва он только появлялся на сцене. В чём бы ни заключался секрет его притягательности, его успехи у женщин вызывали больший интерес в Пикаксе, чем, например, индекс Доу-Джонса .[4] Этим вечером Дерек сидел со своей новой пассией, Элизабет Харт, в последнем ряду, где они могли шептаться сколько угодно, не боясь помешать происходившим на сцене событиям.

Квиллер попросил Элизабет одолжить ему Дерека на несколько минут для короткого интервью в фойе.

– А мне можно послушать? – спросила она.

– Конечно.

Эксцентричная молодая особа с острова Завтрак с некоторых пор стала больше за собой следить, хоть и осталась верна своей экзотической манере одеваться. В то время как все остальные члены клуба оделись для репетиции вполне буднично, Элизабет пришла в вышитом жилете, белой шёлковой блузе с пышными рукавами, в шальварах, вроде тех, что носили невольницы Востока, и тюбетейке, возможно из Эквадора. Квиллер включил магнитофон.

Завершив более или менее удачно свою миссию, Квиллер возвращался домой через Чёрный Лес. Он прислушивался, не закричит ли Маркони, но для него было ещё слишком светло: Маркони – лесная сова.

Юм-Юм поджидала Квиллера у входа в кухню. Он взял кошечку на руки и стал шептать какие-то нежности, а она ему – щекотать хвостом руку. Коко рядом не было. Коко стоял в прихожей и смотрел в окно.

Снаружи вход в амбар представлял собой двойную дверь, по обеим сторонам которой располагались два узких высоких окна. В доме подоконники этих боковых окон находились на высоте двадцати дюймов от пола – подходящая высота для кота, который любил, встав на задние лапы, пялиться в окно. На этот раз Коко заинтересовало что-то в саду. Вытянув шею и поставив торчком уши, Коко вглядывался в тропинку, бегущую через фруктовый сад. В конце её сновали землемеры, грузовики с бревнами, пикапы плотников и бетономешалки, но после половины пятого всякое движение прекращалось, так как работы производились только в дневное время. Несмотря на это, Коко всё всматривался, словно ожидая – что-то должно случиться. Его дар предвидения иногда действовал Квиллеру на нервы. Кот предчувствовал приближение грозы или телефонный звонок, который вот-вот раздастся. Частенько он раньше Квиллера знал, что тот собирается делать.

Кроме того, Коко понимал, что правильно, а что – нет. Например, манки на камине обычно были обращены на восток. Но однажды после уборки, произведенной миссис Фулгров, все они оказались повернутыми на запад. Коко закатил форменную истерику!

А в этот летний вечер он всё что-то высматривал и чего-то ждал; Квиллер же слушал запись интервью с Дереком. Чтобы сделать из этого интервью статью на восемь дюймов, потребуется весь его беллетристический талант. Коко отвлёкся от окна только один раз – когда Дерек зарычал, как лев.

Прогон пьесы без книги всегда длился долго, и уже стемнело, когда наконец приехали гости. Едва свет от передних фар замелькал между деревьев, Квиллер включил прожектор, чтобы осветить амбар снаружи и тем самым выставить напоказ это удивительное сооружение: его каменный фундамент в десять футов высотой, три этажа, обшитые выцветшим деревом, и ряд окон странной формы, прорубленных в стенах восьмиугольного здания. Обычно все это приводило посетителей в благоговейный трепет.

Надев жёлтую кепку, Квиллер пошёл дамам навстречу. Только он открыл дверь, как Элизабет вышла из машины и огляделась.

– У вас тут есть сова, – сказала она. – Судя по голосу, это большая рогатая сова. У нас в лесах на острове была такая, и мы всегда считали, сколько раз она прокричит. Это зависит от времени года и от личного совиного расписания.

– Может, зайдём в дом? – нетерпеливо сказала Фран. – Меня мучит жажда.

Внутри всё было залито светом. Балконы и балки над головой выделялись в отражённом сиянии многочисленных светильников; нижние лампы бросали таинственные отблески на пол главного этажа; прожектор был направлен на огромный гобелен, свисавший с балконных перил. Всё вместе напоминало контуры яблони.

Пока Фран в восхищении озиралась, Элизабет пошла поискать котов.

– Я бывала здесь сотни раз, – сказала Фран, – и всё равно не перестаю удивляться гению Дэниса. Эта его… Какая бессмысленная растрата таланта! Интересно, будь он жив, остался бы на севере?

– Сомневаюсь, – сказал Квиллер. – Семья у него жила в Сент-Луисе.

– Я не могу найти Коко и Юм-Юм, – пожаловалась Элизабет.

– Они где-то здесь, но в этом доме излишек «где-то здесь». Может, пройдём в гостиную и пропустим по стаканчику? Вино или фруктовый сок?

Коко, услыхав своё имя, внезапно появился из «где-то здесь». А за ним – Юм-Юм, зевая и вытягивая изящные задние лапки.

– Они помнят меня с острова! – восторженно воскликнула Элизабет, опускаясь на колени и давая им обнюхать палец.

Фран пошла с Квиллером на кухню посмотреть, как он готовит напитки.

– Что ты хотела мне рассказать? – тихо спросил он.

Понизив голос, она проговорила:

– Полиция допрашивала партнеров Флойда, и они рассказали нечто, что мне кажется весьма странным. Слышал ли ты о Локмастерской страховой корпорации? Её организаторы выступали страховщиками фонда вкладчиков Ламбертаунского ссудного банка, но они обанкротились! Они не могут покрыть потери!

• Предыдущая
• 16/48
• Следующая