Кот, который проходил сквозь стены - Браун Лилиан Джексон - Страница 28
- Предыдущая
- 28/39
- Следующая
— Я не…
— Возможно, Энди к тому же угрожал Коббу, — угрожал, что расскажет Айрис о побочных связях Си Си. Мне неприятно говорить это, Мэри, но ваш покойный друг Энди совал нос не в свои дела. Или преследовал своекорыстные цели. Возможно, он считал, что Кобб, нанося визиты Клатре, ступает на чужую территорию.
Мэри покраснела:
— Так вы и об этом узнали!
— Извините, — ответил Квиллерен. — Я не хотел вас смутить.
Она пожала плечами, причем очень привлекательно.
— Я знала, что Гланц встречается с Клатрой. Поэтому мы и поссорились в ту ночь, когда он погиб. Мы с Энди не были по-настоящему привязаны друг к другу. У нас было взаимопонимание, даже не взаимопонимание — просто договор. Но, боюсь, я начала чувствовать его своей собственностью.
Она протянула руку и выключила лампу.
— Ваше колено уже достаточно прогрелось. Как ощущение?
— Лучше. Гораздо лучше. — Квиллерен начал набивать трубку. — Когда Энди вышел от вас в тот вечер, чтобы встретиться с какими-то покупателями, какой он пошел дорогой?
— Через заднюю дверь, по аллее — к черному входу в свой магазин.
— Вы пошли за ним той же дорогой? И никого не видели в аллее?
Мэри метнула на Квиллерена быстрый взгляд.
— Кажется, нет. Может быть, там и был кто-нибудь из обитателей меблированных комнат, но они скользят по улице, как привидения.
— Сколько времени прошло с ухода Энди?
Она заколебалась.
— Ну… Где-то около часа… Еще кекса, Квилл?
— Спасибо. За это время покупатели могли прийти, обнаружить, что парадная дверь заперта, и уйти — не подозревая, что в задней комнате лежит труп. До их прихода кто-то мог последовать за Энди через черный ход — кто-то, видевший, как он от вас вернулся… Давайте посмотрим, сколько зданий между вашим домом и магазином Энди?
— Дом Расса, магазин всяких мелочей, потом этот дом, а потом меблированные комнаты, где магазин Бена.
— Дом, где магазин Бена, и ваш собственный — такие же, как здание с магазином Энди, верно? — спросил Квиллерен. — Только поуже, да?
— Вы очень наблюдательны. Все три были построены одним семейством.
— Я знаю, что Расс живет над своей мастерской. Кто живет с ним вместе? Тоже антиквар?
— Нет. Стэнли — парикмахер.
— Интересно, откуда у Расса столько денег? Дом принадлежит ему, он ходит в туфлях, сшитых на заказ, имеет аудиоаппаратуры на двадцать тысяч долларов, держит белый «ягуар»… У него период процветания? А считал ли Энди его кристально честным? Может быть, он собирался шантажировать Расса?.. Откуда же все-таки у Пэтча такие доходы? Побочная работа?
— Я знаю только, что работает он много. Иногда я слышу шум его станка и в три часа ночи.
— Интересно… — Квиллерен замолчал, разжигая трубку. — Интересно, почему Расс мне сегодня солгал. Я спросил его, был ли он в доме Элворта, и он отрицал это. А я могу поклясться, что костыли и белые туфли там побывали.
— Антиквары очень чувствительны, когда разговор касается источника прибыли, — объяснила Мэри. — Считается плохим тоном спрашивать, где человек приобретает товар, и, если он вообще вам ответит, то уж обязанным говорить правду себя не чувствует. Рассказывать о сокровищах на бабушкином чердаке считается еще более непозволительным.
— Неужели? И кто же определяет эти правила этикета?
Мэри снисходительно улыбнулась. Квиллерен нашел улыбку очаровательной.
— Тот же, кто дает газетам право вторгаться в личную жизнь граждан.
— Один — ноль в вашу пользу.
— Я говорила вам, что нашла двадцать долларов? — спросила она через пару секунд, во время которых они одобрительно смотрели друг на друга.
— Везет же некоторым! — сказал он. — Где вы их нашли?
— В кармане свитера, того, что был на мне в ту ночь. Свитер запачкался в крови, я свернула его и запихнула на полку шкафа. Женщина, которая у меня убирает, в эти выходные вытащила свитер, хотела постирать и обнаружила двадцать долларов. Только тогда я и вспомнила…
— Что именно?
— Я нашла купюру в мастерской Энди.
— Вы хотите сказать, что нашли деньги на месте происшествия? И подобрали их? Неужели вы не понимаете, что скрыли улику?
Мэри пожала плечами с очаровательно виноватым видом.
— Я все-таки дочь банкира.
— Купюра была сложена?
Она кивнула.
— Каким образом?
— Вдоль, а потом пополам.
— Энди так складывал деньги?
— Нет, у него был бумажник.
Квиллерен неожиданно повернулся:
— Коко, отойди от этой лампы!
Кот тайком забрался на столик и теперь терся челюстью о регулятор светильника, расписанного цветастыми розами. В тот же миг Квиллерен почувствовал проблеск прозрения и пригладил усы мундштуком.
— Мэри, кто были те люди, которые приходили посмотреть на лампу… на люстру?
— Не знаю. Энди просто сказал, что женщина из пригорода приведет мужа.
Журналист наклонился к девушке.
— Мэри, если Энди снимал люстру с потолка, выходит, окупатели ее уже одобрили! Энди снимал ее, чтобы они могли забрать товар! Неужели вы не понимаете? Если произошел на самом деле несчастный случай, значит, пара из пригорода была в этот момент в магазине! Почему они не вызвали полицию? Кто это был? Были ли они там вообще? А если нет, то кто?
Мэри снова выглядела виноватой.
— Наверное, можно вам признаться — теперь… Я ходила к Энди извиняться два раза. Сначала я заглянула и увидела, как он с кем-то говорит, и сразу ушла, а позже вернулась.
— Вы узнали этого человека?
— Да, но я боялась говорить…
— Кого вы видели, Мэри?
— Я видела, как они спорят — Энди и Си Си. Поэтому и боялась, — вдруг Си Си видел меня? Вы не представляете, какое облегчение я испытала, когда этим утром услышала о его смерти. Я знаю, так нельзя даже думать…
— Вы боялись его? Он давал вам какой-нибудь повод?
— Не совсем, но… После той ночи и начались таинственные телефонные звонки.
— Я так и знал! Я знал, что с тем ночным звонком дело было нечисто! Как часто…
— Где-то раз в неделю — всегда один и тот же голос — явно искаженный. Звучал как театральный шепот — хриплый, задыхающийся.
— А что говорили?
— Всегда что-то глупое и мелодраматичное. Туманные намеки на смерть Энди. Туманные предсказания опасности. Теперь, когда Си Си нет, у меня такое чувство, что звонки прекратятся.
— Не будьте слишком уверены. Той ночью в мастерской Энди находился еще один человек — тот, кому принадлежали сложенные двадцать долларов… Интересно, а как складывает деньги Бен Николас?
— Квилл…
— А женщина стала бы складывать банкноты вдоль?
— Квилл, — без улыбки произнесла она, — вы ведь это не серьезно? Я не хочу, чтобы смерть Энди стала предметом сенсации и разбирательства.
Мэри сказала это напрямик и твердо посмотрела журналисту в глаза.
— Почему вы этого не хотите?
Она отвела взгляд.
— Предположим, вы продолжите расследование… И предположим, что это убийство… Вы сообщите об этом полиции, правда?
— Конечно.
— И тогда будет суд.
Квиллерен кивнул.
— И, раз тело нашла я, мне придется выступать свидетелем, правда? И тогда — конец! — Она соскользнула с качалки и встала на колени рядом с ним. — Квилл, это будет конец всему, ради чего я живу! Газеты… Отец… Ты не знаешь, что произойдет!
Квиллерен выпустил из рук трубку, и она со стуком упала на пол. Журналист всмотрелся в лицо девушки.
— Я не хочу газетной шумихи, — продолжала она. — Ты знаешь, что для моего отца значит имя? А ведь будет скандал! Оставь все как есть, — умоляла Мэри. — Энди больше нет. Никто не вернет его. Не ройся больше в этой крови, Квилл. Пожалуйста!
Она взяла журналиста за руки, не сводя с него расширенных умоляющих глаз.
— Пожалуйста, сделай это для меня.
Она склонила голову и потерлась гладкой щекой о тыльную сторону его руки, и Квиллерен быстро приблизил ее лицо к своему.
— Пожалуйста, Квилл, скажи мне, что бросишь это дело.
— Мэри, я не…
- Предыдущая
- 28/39
- Следующая
