Кот, который любил Брамса - Браун Лилиан Джексон - Страница 14

• Предыдущая
• 14/39
• Следующая

Кто-то, несомненно, взбирался на табуретку возле бара, чтобы дотянуться до головы лося. Квиллер проверил все четыре сосновые табуретки, пытаясь найти какие-то следы, но полированные поверхности были совершенно чистыми.

Коко пристально наблюдал, как Квиллер убирает кассету в ящик туалетного столика.

– Коко, – сказал он, – мне что-то не очень нравится эта политика открытых дверей. Люди пользуются нашим домом, как автобусной станцией. Придётся найти слесаря… А если ты или Юм-Юм вдруг окажетесь в опасности, ты знаешь, что надо делать.

Коко медленно и значительно прикрыл глаза.

Мусвилл, пятница

Туман рассеивался. Из окна уже можно было разглядеть ближайшие деревья и место захоронения выгребной ямы. Хотя старый Сэм полностью засыпал углубление и сровнял его с землей, кошки, как и прежде, подолгу смотрели на это место.

Когда в пятницу утром зазвонил телефон, Коко спрыгнул с подоконника и бросился к бару. Квиллер метнулся следом, но оказался недостаточно проворным, чтобы помешать коту снять трубку. Она с грохотом свалилась на крышку бара.

Журналист тут же схватил её.

– Алло? Алло?

– А, это ты, – донесся басистый голос из Пикакса. – Я беспокоилась за тебя, дорогой. Звонила вчера, но телефон издавал очень странные звуки. А потом было занято. Я наконец обратилась к телефонистке, и она сказала, что с телефона снята трубка, поэтому я послала Тома выяснить, в чём дело. Он сказал, что трубка лежала на барной стойке – а дома ни души. Будь повнимательнее, дорогой. Ты, наверное, весь в своей книге. Как она продвигается? Ты всё ещё…

– Тётя Фанни!

– Да, дорогой?

– Я весь день провёл в городе, а трубку снял мой кот. У него появилась такая дурная привычка. Прошу меня извинить. Теперь буду убирать телефон в кухонный шкаф, если хватит провода.

– И не забывай закрывать окна, когда уходишь. Шквал может налететь совершенно неожиданно и буквально затопить всё вокруг. Сколько глав ты уже написал? Ты знаешь, когда твоя книга будет опубликована? Том говорит, что большую сосну уже спилили. Он завтра приедет и наколет тебе дров. Ты заметил каноэ под верандой? Весла в сарайчике. Только не выходи на озеро в плохую погоду, дорогой, и смотри не отплывай далеко от берега. Ну, не буду больше отвлекать тебя разговорами: знаю, ты хочешь побыстрее вернуться к своей книге. Когда-нибудь ты напишешь историю моей жизни, и мы оба заработаем целое состояние.

Натянув оранжевую кепку, к которой он самым удивительным образом уже успел привязаться, Квиллер отправился в Мусвилл, чтобы отослать письмо Арчи. На почте он осторожно потянул носом воздух, но почувствовал лишь свежий запах мастики для пола.

Следующая остановка была на Консервном молу, где он решил, что запах копчёной рыбы вовсе не так уж неприятен. В амбулатории молоденькая женщина-врач сидела за столом и читала журнал для гурманов. Он оказался прав насчёт её зеленых глаз: они действительно сверкали юностью, здоровьем и весельем.

– Вы домните меня? – поинтересовался он, стаскивая с головы кепку. – Я – пациент с кладбищенским синдромом.

– Рада видеть, что сегодня вы не в таком скверном настроении, как вчера.

– Укол подействовал сразу же. У вас часто бывают такие случаи?

– Ожоги плющом, солнечные ожоги второй степени, воспалившиеся мозоли на пятках, беличьи укусы – словом, все обычные отпускные удовольствия.

– А утопленники?

– Ими занимается полиция. Надеюсь, вы не собираетесь свалиться в озеро? Оно ледяное, и упавший за борт уже не всплывет. Во всяком случае, здесь так говорят. – Она закрыла журнал. – Садитесь, пожалуйста.

Квиллер устроился поудобнее и нервно разгладил усы.

– Я бы хотел задать вам вопрос относительно укола, который вы мне вчера сделали. Не мог он вызвать какие-нибудь галлюцинации?

– Весьма маловероятно. А вы страдаете галлюцинациями?

– Нет, но после укола со мной случилось нечто странное, и никто не верит, что я действительно видел то, что видел. Я уже начинаю сомневаться в здравости своего рассудка.

– Такая неординарная реакция – это, пожалуй, единственный случай на десять миллионов, – обрадовалась докторша. – Поздравляю.

Квиллер внимательно посмотрел на неё, она взмахнула ресницами и бросила на него смеющийся взгляд.

– Привлечь вас к ответственности за преступную врачебную халатность? Или вы предпочтете поужинать со мной?

– Давайте лучше быстренько пообедаем, и отправимся прямо сейчас, – ответила она, посмотрев на часы. – Никогда не отказываюсь пообедать с интересным мужчиной в солидном возрасте. Вам нравятся здешние кулебяки?

– Они были бы ничего, будь тесто слоёным. А в начинку хорошо бы добавить соуса и класть поменьше репы.

– Ну, тогда вам наверняка понравится в «Бяке-кулебяке». Идём. – Она сняла белый халат, под которым оказалась футболка с эмблемой Мусвилла.

Ресторан оказался маленьким и уютным, с двумя рядами кабинок, его украшали рыболовные сети, старый канат и чучела чаек.

– Никогда не думал, – объявил Квиллер, – что придётся лечиться у женщины-врача, вдвое моложе себя и к тому же приятной внешности.

– Извольте привыкнуть к такой мысли, – посоветовала она. – Нас таких немало… А вы неплохо выглядите для своего возраста. Много занимаетесь спортом?

– Не очень, – признался он, хотя ответ «совсем не занимаюсь» был бы ближе к истине. – Простите, доктор, я ведь не знаю, как вас зовут.

– Мелинда Гудвинтер.

– Родственница адвоката?

– Кузина. Пикакс просто наводнен Гудвинтерами. У моего отца там врачебная практика, а я собираюсь присоединиться к нему с осени.

– Вы, наверное, знаете Фанни Клингеншоен? Я поселился на лето у неё в коттедже.

– Кто же не знает Фанни? Во благо себе или во зло. Наверное, мне не стоило так говорить. Она замечательная старая леди. Говорит, что хочет стать моей первой пациенткой, когда я начну практиковать.

– Почему вы назвали её замечательной?

– Фанни поразительно умеет добиваться своего. Видели старое здание суда? Настоящая архитектурная жемчужина, но его собирались снести, а Фанни взяла дело в свои руки и спасла дом – в одиночку.

Квиллер расправил усы.

– Мелинда, можно я вас кое о чём спрошу? Мусвилл – чудесное место, и люди в нём такие дружелюбные, но меня мучает подозрение, что здесь происходит что-то, чего я не понимаю. Может быть, у вас здесь нечто вроде Утопии?

• Предыдущая
• 14/39
• Следующая