МЫ - ТЕРРОРИСТЫ - Володихин Дмитрий Михайлович - Страница 7
- Предыдущая
- 7/20
- Следующая
– День добрый. - Евграфова всегда поражало в таких местах одно и то же: сообщество железных, в ядре своем грубое и страшное, на поверхность, для общения с внешним миром, неизменно выталкивало очень вежливых людей. Никакой матерщины, никаких взглядов-ударов. Все тихо-мирно. Здравствуйте. Добрый день. Ребята тренируются. Ну что вы, какой криминал! Какие палатки на рынке! Какие наркотики! Я их всех знаю давно, никто на это не способен. Ну что вы. Это преувеличение. Не слушайте пустых басен. - Но только очень желательно, чтобы пришелец извне сразу точно определял, как ему дальше себя вести. Тут уж или: «Ты и я - мы одной крови», или принять вежливую холодность, не заходя за такую оградку ни на шаг. - Вам вежливо сказали, как и что? Вас ведь не обижали, не грубили вам, да? Так что ж ты, гнида, залупаешься, когда с тобой как с человеком! Н-на тебе…
– Простите, где я мог бы найти Граню?
– Алексея Васильевича Гранина?
– Совершенно верно, Алексея Васильевича.
– Не знаю. С утра был. Теперь, кажется ушел куда-то.
– Прощу прощения. Я звонил ему, мы договорились о встрече. Быть может, мне стоит его подождать? Младшой покачался еще немного. Молча. Хлебнул пивка. Все хмурился, брови подозрительно изгибал. Фасон, его и на плахе надо держать.
– Возможно, Алексей Васильевич обедает в кафе «Фортуна». Это у самого метро…
– Да, я знаю. Младшой говорил, не глядя на Евграфова, не обращая внимания на его реплику, не прерываясь:
–…Или подождите здесь. Посидите. Он будет примерно через час.
– Спасибо. И пошел в кафе его поискать. Несколько месяцев назад Граня и еще какой-то железный попали под суд. Как там оно и что там оно было - темное дело. То ли они изрядно побили некорректно сделавшего им замечание гражданина, а потом потерпевший спустил на них двух бульдогов. То ли гражданин некорректно спустил своих огромных собачин в ответ на сообщение по поводу собственной неформальной сущности, и уж за этих псин, в свою очередь, получил сполна. В состоянии глубокого аффекта Граня проделал ему косметический ремонт внешности. В первом случае Гране с подельником грозил срок. Во втором все еще могло обойтись. Какой-то там фонд помощи «афганцам» купил у родного «Столичного бизнеса» полполосы, чтоб газетчики сделали материал в защиту, ну, понимаете, итак бедных ребят били-ломали, а тут еще и на гражданке спокойно жить не дают. Евграфов заинтересовался судьбой бульдогов, как они там, сыты ли, поев человечинки? Собачушки пребывали в плачевном состоянии. Лапы-челюсти у них утратили способность как следует функционировать на очень долгий срок. Граня сказал ему: «Я такое видел, мне эти собаки - ровно ангелы небесные». Из чего следовало (материал «Волкодавы убивают солдат», № 53 за 1998 год): «вряд ли потерпевший мог защитить свою честь и достоинство при помощи столь слабого средства; а поскольку он заявил, что появление могучих животных остановило юных убийц», то… врет, похоже. Но это была еще совсем не помощь. Евграфов потолковал с железными: лишняя растрата денег, реально. Газета не поможет, больше шуму. - А что поможет? - Адвокат есть. Со связями. Обратится к судье адресно. - Человек надежный? - Известный человек, работает, как положено. - Не темни, братишка, сколько просишь за контакт? Евграфов подумал-подумал. История эта ему не нравилась. Редким надо быть подонком, чтобы псами травить людей. Такая вот получалась этическая сердцевина у ситуации. Короче, даром дал контакт. Адвокат и вправду сделал дело. Во-первых, надоумил изменить показания: гражданина в глаза не видели, собак тоже. Жена его подтверждает? Заинтересованное лицо. Телесные повреждения кто нанес? Бог весть. Сама и нанесла. Сковородкой его, утюгом, носи, типа, зарплату. А собаки? А чо собаки, они же по его словам нас остановили, так чо, в таком инвалидном виде они, типа, нас гоняли? Вы поглядите: трое парней говорят конкретно - мы на адресе пиво пили. Не было нас, не знаем, не видели, чего он обозлился! Путает с кем-то. Да и судья как-то помягчел, стал очень понимающим. Человечным стал судья. Восстановил истину, Граня вышел во всем оправданный. Сам звонил Евграфову: там мол и так, в случае чего, проси помощи, окажем…подсел к ним за столик с кофейком, уже доедают. Вокруг почти никого, слава богу.
– А-а! Приехал, ну молодец. Ты как вообще? - рядом с Граней сидит странный парень, восточный по виду, глаза с чудинкой, как у наркомана- стажника. В университете Евграфов научился отличать одну среднеазиатскую национальность от другой. Не наверняка, но очень близко. Среди узбеков иногда попадаются очень женоподобные юноши. То есть лицо - как у мужика, мыщцы нормальные. А вот голосок - голосок тоненький, фигурка такая… ладная, походка с покачиванием бедер и все движения… ну вы поймете: вот сидит мужчина за столом, глаза в тарелку уставил, к нему обращается, он лицо свое к говорящему поворачивает, что, мол? - а женщина глаза до половины прикрывает веками, она лица на звук не повернет, она веки поднимет. Словом, восточный этот человек сидел как-то по-женски и очень характерно работал веками.
– Нормально. Я тут хотел одно такое дело обсудить… - говорил же по телефону, дело с заковыкой, секретное, значит, дело. Восточный засмеялся:
– Мои уши ему не нравятся.
– Ваня, ты не меньжуйся. Узбек свой, у меня от него секретов нет. Вот так-так. Узбек, значит.
– Я прошу прощения, может я и не по адресу. Но если так, вы меня простите. Одному другу моему сильно задолжали. Хотелось бы порядок навести в этом деле, - чем больше Евграфов говорил, тем плотнее к его горлу подступал страх. Не в то он место приехал. Не будет тут никакого дела. Сидят, подхихикивают. Как бы вообще беды не вышло. - Так вот там с серьезными парнями придется разбираться. Не могли бы вы как-нибудь посодействовать в приобретении ствола. Если это, конечно, возможно. Узбек яростно глянул на него из-под своих длинноресничных век:
– Так какого ты к нам лезешь! Мы тебе что, оружейная лавочка? Или мы тебе бандюганы?
– Тише, тише ты. Он хоть и не наш, но я его знаю. Нормальный мужик. Не трогай ты его. Евграфов заметил только маленький фрагмент движения. Гранина рука - куда-то в сторону Узбека. И не столько уже увидел, сколько почувствовал, как ладонь легла на ладонь и нежно успокаивает: ну что ты, что ты, совсем не стоит волноваться.
– Ваня, я тебе честно скажу. Если б это был не ты, вообще никаких базаров про такие дела. Пинками бы. Но раз ты, тогда учти, если что-то там пишется, то вот я сейчас приемник врублю (врубил), и не запишется ничего. Да, командир? Теперь, сразу предупреждаю, мы тоже серьезные ребята, мы в случае какого-нито стучалова конкретно тебя найдем. Ты не обижайся, иначе нельзя.
– Да я понимаю.
– Слушай, хочешь «муху» продам? Исправная, хорошая «муха». За двадцать тысяч рублей хотел, тебе за семнадцать отдам. Хочешь? Что это за «муха» такая, он доподлинно не знал. Наверное, что-то вроде гранатомета. И поскольку в их раскладах гранатомет учитывался как хорошая, но небывалая возможность, Евграфов спросил:
– А он вообще со сколькими зарядами? Смеются.
– Да ты, браток, совсем не того. Не врубаешься. Это просто труба и хлопушка. «Муха» - одноразовая. Как шприц. И тут он отчетливо понял, что для разборок из-за долга никакая «муха» не нужна. Нет, по идее совсем не нужна никакая «муха». И еще того хуже, если местные ребята будут знать, что продали ему эту самую «муху», а через месяц из такой вот трубы с хлопушкой положат какого-нибудь видного подонка. Телевизоры, радио, то се, а ну как спохватится кто-нибудь? Информация пойдет. Все мы такие верные дружные, хорошие ребята, но информация в таких случаях все-таки идет. Часто идет. И Евграфов засуетился:
– Да нет, ребята, ну кого мне подрывать? Мне разобраться…
– Граня, ты видел, как у него глаза… Ты, кент, глазами на себя стучишь.
– Ну а чего ты хотел? Есть ПМ и восемь патронов. Тебе - ниже цены, за полтонны баксов.
– А калашника у вас не найдется?
– Ну ты серьезный какой. На что тебе калашник? Шпану дворовую гонять?
- Предыдущая
- 7/20
- Следующая
