Доброе утро, Мэвис! - Браун Картер - Страница 5
- Предыдущая
- 5/27
- Следующая
Не торопясь, я уселась в кресло и стала придирчиво рассматривать форму своих ногтей на левой руке.
— Вы должны согласиться, мисс, — Леопольд форсировал голос. — Я предлагаю вам двойной гонорар. Надеюсь, вас это устроит.
— У...устроит.
Я тянула время, чтобы из дальнейшего разговора понять, во что влипла на этот раз.
— Ну, вот и поладили, — непрошеный гость начал шарить у себя по карманам. — Смотрите: задаток!
Развернув купюры веером, он дал мне возможность убедиться, что держит в руках тысячу долларов, затем эффектно положил деньги на стол.
— Берите. Они ваши.
Я сказала:
— Ого, круглая сумма!..
И добавила про себя: «...для круглой дурочки».
— Я вижу, вы деловая женщина и довольно быстро решаете все сложные вопросы! — Леопольд просиял, и глаза-льдинки стали просто подкрашенной водичкой.
— С таким партнером, как вы, дела делаются быстро, — грубо польстила я.
Лимит любезностей, очевидно, был исчерпан, улыбка Лео погасла, он засобирался к выходу.
— Завтра жду вас с отчетом. Или нет — лучше я сам навещу вас, — сказал он сухо. — Гуд бай!
Он дошел почти до двери. Я же не могла оторвать взгляда от его денег.
— Мистер Леопольд!
— Да-да.
Мужчина обернулся, держась за ручку двери и глядя на меня с недовольством.
— Я должна дать вам завтра отчет. О чем? О чем будет мой отчет?
Леопольд скривился. Ему не понравилась моя реплика. Он совсем не собирался озвучивать свои мысли на тему: тысяча баксов и за что их дают.
— Мэвис, до сих пор вы вели себя как деловая женщина. Откуда такие вопросы? Вы же не хотите нарваться на грубость, не так ли? — От его улыбки по моей коже побежали мурашки. — Есть вещи, о которых не говорят в приличном обществе.
— Когда женщине дают деньги, она их тратит. Это общеизвестно. Потратить деньги я сумею и сделаю это с удовольствием. Но за что они достались именно мне?
— Вы прилетели в Новый Орлеан с определенной целью. Действуйте! Но я должен быть в курсе всех предпринимаемых вами шагов.
— А шеф? Как быть с ним? — я вспомнила Большое Пузо.
— Он не должен догадаться, что вы водите его за нос.
— Хм...
— Ложитесь-ка спать, Мэвис. Утром вы «дозреете», а сегодня, я вижу, вы находитесь под впечатлением от нашего карнавала. Доброй ночи!
Ушел.
Я смотрела на закрытую дверь и хлопала ресницами. Не мираж ли этот Лео, так похожий на Генри Фонда? Но деньги!.. Вот они, лежат на столе.
Что-то определенно происходит. Я попала в какой-то механизм и ухитрилась стать одним из его колесиков.
Я уже почти разделась, когда зазвонил телефон.
Кто бы мог беспокоить меня в такое время? О, у меня в Новом Орлеане уже целая куча знакомых: толстяк, Питер, Леопольд и — как я могла пропустить! — Рауль де Шен!
Звонил именно он.
— Мэвис...
Господин с французской фамилией говорил полушепотом, как придушенный. Я ответила:
— Слушаю вас.
— Мэвис, может быть... вам нетрудно приехать ко мне? Кажется, я нахожусь под наблюдением. За мной следят. Кто-то ходит под моим окном уже больше часа.
— Мистер де Шен, а вы не преувеличиваете?
— Моя интуиция подсказывает, что дела плохи. Приезжайте, Мэвис.
— Хорошо, говорите адрес.
— Ваш приезд напугает убийцу... если там убийца, — мой клиент, судя по голосу, сильно струсил. — Тот, кто охотится за мной, услышит ваши шаги и уйдет.
Он был в панике, если нес такую околесицу.
— Я приеду. Сообщите, где вы находитесь.
— Здесь неподалеку... Но лучше возьмите такси. И побыстрее, Мэвис. Я очень надеюсь на вас.
Он продиктовал мне адрес и положил трубку.
Беспокойная ночь постепенно перешла в бесконечное предутреннее ожидание, время фантомов и миражей.
Но если здесь и водились призраки, сегодня они остались без работы: улицы города были все так же многолюдны. То пробежит ватага пьяных матросов, то начнет куролесить компания веселых масок, то затянет нестройную, но разудалую песню сборище студентов.
Такси ехало медленно, останавливаясь и пропуская участников карнавала, для которых правил уличного движения уже не существовало. Я пожалела, что послушалась де Шена и не пошла пешком.
Наконец мы подъехали к дому, где был мой клиент. Он сказал, что его апартаменты находятся на первом этаже.
Постучавшись в дверь апартаментов, я вдруг заметила, что она приоткрыта.
Я вошла и громко позвала:
— Мистер де Шен!
Тишина.
Что же могло случиться?
— Мистер де Шен! Здесь Мэвис! Ответьте мне!
Не уснул ли он? Я начала обходить просторную комнату, заглядывая во все углы. Мои шаги путали меня. Зачем я приехала сюда? Вместо того, чтобы видеть третий сон и отдыхать, я занимаюсь совсем не женским делом! В незнакомом месте ищу человека, которого, возможно, уже нет в живых.
И тут я увидела его.
Комната рядом была спальней Рауля де Шена. Я шла в спальню и едва не наступила на его руку.
Тело было распростерто на ковре. Глаза широко распахнуты, руки раскинуты. Рауль лежал, глядя на меня, а его лоб был отмечен черной дырой — воронкой, втянувшей в себя всю мою храбрость.
Я не могла оторвать взгляда от этой дыры.
— Рауль...
Я тихо позвала красавчика, но щеточка его усов не дрогнула и рот не расплылся в великолепной улыбке.
Убийца где-то рядом. Я оглянулась: никого.
Он мог спрятаться и следить за мной, держа палец на спусковом крючке.
Надо уходить! Убегать! Пока тот, кто убил Рауля де Шена, не прикончил и неугомонную Мэвис Зейдлиц. Возможно, это Питер, а я знаю, какой любовью он ко мне пылает.
Я выскочила на улицу и почти бегом направилась к своему отелю. Никто не обратил внимания на спешащую девушку, никто не остановил меня.
В номере я налила стакан воды и начала пить мелкими глотками, стараясь не расплескать. Руки мои дрожали, зубы стучали о стекло стакана.
Случилось то, чего я больше всего опасалась. Мой клиент убит. Я как детектив оказалась несостоятельна. На агентство Рио легло несмываемое пятно. Хуже некуда.
Вы видели, как плачет Мэвис Зейдлиц? Это очень некрасивое зрелище.
Наплакавшись, я решила, что завтра, то есть сегодня, я должна уйти из агентства Рио и подыскать себе работу поскромнее. Буду секретаршей, буду домохозяйкой, буду агентом по продаже косметики... Я перебирала всевозможные варианты своего никчемного применения, пока не поняла, что в этом мире нет для меня другой работы, кроме как сыскной, и нет другой роли в жизни, кроме как роли детектива в юбке.
Ладно, пока у меня есть дело: покинуть Новый Орлеан. А это значит: купить билет, сесть на самолет, вернуться к Джонни. А там... посмотрим.
Раздевшись, я легла в постель, закрыла глаза и стала ждать утра.
Перед моими глазами стоял Питер с розовой гвоздикой в петлице. Потом — приподнимающийся из кресла его тучный шеф. Большое Пузо сменил сухопарый Леопольд с деньгами, зажатыми в кулаке, как колода карт... Выплыло лицо де Шена с дырой во лбу.
Я прогоняла эти видения, но они возвращались вновь и вновь, как будто кто-то крутил и крутил в моем мозгу эту страшную карусель.
Вдруг я услышала негромкие шаги за дверью.
Там определенно кто-то был!
Шаги были неуверенные. Я вспомнила, о чем говорил де Шен за час до своей смерти: он говорил, что кто-то ходит под его окном.
Кто-то ходил под окном де Шена, а потом де Шена убили. Теперь настала моя очередь. Но за что? Я не обладаю даже той крупицей информации, за которую следует наказывать смертью!
Шаги.
Я была на грани истерики. Мысль о том, что за дверью может находиться подвыпивший гуляка, даже не приходила мне в голову.
Надо что-то делать. Я зажгла ночник и потянулась за одеждой.
Вдруг ручка двери стала медленно поворачиваться.
Бог мой, я забыла запереть дверь! Или я ее запирала? Не помню.
На пороге стоял мужчина.
Может, он пьян? Почему его шатает из стороны в сторону? Свет ночника не давал разглядеть лицо. Я не видела, что находится в руке посетителя: бутылка с виски, букет или револьвер.
- Предыдущая
- 5/27
- Следующая
