Выбери любимый жанр

Принц фальшивых героев - Брайт Владимир - Страница 3

Изменить размер шрифта:

Здесь же все было совершенно по-другому. К виду монстров я уже почти привык – любые зомби и даже мой приятель Гарх, который, откровенно говоря, никогда особой красотой не отличался, уже не вызывали у меня приступов панического ужаса. Но Антопц был совершенно из иной области. Это было не просто страшное существо – это была ожившая тень смерти. Общаться с ним с глазу на глаз или даже просто смотреть на него издалека было выше моих сил.

– Что ты здесь делаешь, и кто тебя послал? Насколько я понял, повторять вопросы в этом месте было не принято.

– Я... я...

– Оторвите ему руку – может быть, он станет поразговорчивее,– совершенно равнодушно, без всякого выражения приказал повелитель тьмы.

Зомби сделал шаг вперед.

– Я... я... я действовал не по своей воле! – услышал я собственный отчаянный крик.– И ничего об этом не знал! Это все Аспирин, это он! Это он!!!! А не я! Это Аспирин!!! Пожалуйста, не надо! Пожалуйста!

Судя по всему, моя несколько экспрессивная просьба не произвела на послушного исполнителя приказов никакого впечатления. Взывать к голосу рассудка зомби, скажу вам по секрету,– занятие абсолютно безнадежное, потому что колонии червей, поселившихся в его голове, вряд ли знакомы такие понятия, как сострадание и человечность.

Холодная скользкая конечность мертвой[7] хваткой сжала мою кисть, после чего, не выдержав запредельных перегрузок, обрушившихся на мое измученное тело, и не дожидаясь кровавой развязки, я в очередной раз провалился в кромешную тьму.

* * *

Что-то копошилось в моем несчастном мозгу, но как я ни пытался напрячь воображение, понять природу этого явления не мог.

Придя в себя и почувствовав необычные движения внутри головы (которые, мягко говоря, настораживали), еще даже не открывая глаз, я попытался сконцентрироваться, все спокойно взвесить, обдумать, морально подготовиться, вспомнив что-нибудь хорошее и, по возможности, ни в коем случае не паниковать. Если с первым пунктом плана не было особых проблем – я по-прежнему был жив, и это радовало чуть ли не до новой потери сознания, то с последним дела обстояли несколько иначе. Потому что моя вторая половина, очнувшись на несколько мгновений позже и только-только почувствовав неладное, даже не потрудилась разобраться, в чем дело, и сразу же закричала:

– Это червяк! Большой червяк!!!

– Нет...

– Чер-вя-ки-и! Много чер-вя-ков!!!

– Ааа!!!

К своему стыду, я не сумел достойно ответить на это провокационное заявление.

«Успокойся, ничего страшного не происходит. Скорее всего, ты заблуждаешься: это морской прибой шумит у нас в голове, вызывая нездоровые ассоциации!» – хотел было уверенно и бодро сказать я, но вместо это заорал сам:

– А-аа!

– Чер-вии!!!

– А-аа!

– В моей голове черви!!!

– А-аа!

– ЗАМОЛЧИ!

Повинуясь этому жуткому властному голосу, я сразу же затих, потому что узнал его обладателя, не открывая глаз, и ясно понял: если я немедленно не заткнусь, то со мной может произойти что-нибудь по-настоящему непоправимое...

– Я сканирую твой мозг. Еще одно слово – и я его сотру.

Прикусив губу до крови, я попытался совладать с животным ужасом, рвущимся наружу буквально из каждой поры моего несчастного тела, и мне это отчасти даже удалось. Совладать с ужасом, конечно, не вышло, но я хотя бы сумел подавить желание дико орать. Туманная формулировка насчет стирания мозга, несмотря на отсутствие технических подробностей и не совсем понятное определение, послужила достаточно мощным стимулом, чтобы, начиная с этого момента, я сходил с ума от страха уже молча.

К счастью, вся эта изощренная процедура заняла не слишком много времени. Думаю, не больше двух-трех минут, которые, впрочем, показались мне если не вечностью, то чем-то очень на нее похожим.

После того как из моего многострадального сознания вытащили всю подноготную, включая такие вещи, которые мне совершенно не хотелось бы выносить на суд благодарной аудитории, и уж тем более рассказывать о них Антопцу[8], мой изможденный рассудок наконец оставили в покое. И наступила благословенная тишина...

Впрочем, это была всего лишь небольшая пауза перед очередной сменой декораций.

Судя по всему, в этой обители зла дешевые спецэффекты любили столь же страстно, как в логове моего старого приятеля Аспирина. Не знаю, с чем это связано, могу лишь предположить, что слишком долгое пребывание в роли седовласого мудреца оказывает на и без того нестабильную психику злобного колдуна негативное влияние.

Спалить город ради того, чтобы декламировать свои жалкие вирши на фоне агонии великой столицы, черпая в трагедии извращенное вдохновение,– нет, такое в местном клубе сумасшедших иллюзионистов считалось неприличным: примерно как мелкое жульничество в среде крупных игроков. А вот загромоздить сцену пошлой бутафорией, обильно приправленной массовкой из дрессированных слонов, спортивно настроенных медведей на самокатах и табором цыган в придачу – это тут было в порядке вещей. Обитель повелителя тьмы в этом плане мало чем отличалась от логова Аспирина.

Я даже успел мимоходом подумать, что этот нескончаемый калейдоскоп ужасов мог бы наскучить, если бы так откровенно не путал.

Но сформулировать мысль до конца не удалось. Не прошло и нескольких секунд после окончания ментальной трепанации моего несчастного черепа, как яркая вспышка света болезненной иглой пронзила глаза. Первым, кого я увидел, оправившись от светового шока и сконцентрировав взгляд, был немолодой усталый джентльмен, сидящий в кресле-качалке. Тихо потрескивали дрова в камине. Седовласый мужчина одной рукой поглаживал добермана, лежащего у его ног, а другой задумчиво постукивал по набалдашнику элегантной трости из черного дерева.

Не знаю уж почему, но я был уверен, что это именно черное дерево, хотя прежде ни разу в жизни не видел ничего подобного. Этот мираж смотрелся почти как классический персонаж староанглийской литературы, во всяком случае – в моем представлении. Он очень естественно вписывался в антураж комнаты, копирующей обстановку старинного особняка.

В этой крупнобюджетной исторической постановке все было практически идеально, если бы не пара мелких недочетов. Во-первых, непонятно, для чего мужчина надел черные солнцезащитные очки, полностью скрывающие глаза, и, во-вторых, когда доберман открыл пасть, чтобы высунуть язык, оттуда вывалились несколько жирных белесых личинок, которых собака немедленно съела, после чего во избежание дальнейших недоразумений держала пасть закрытой.

– Мне нужно спокойно поговорить с тобой,– сказал джентльмен.– Поэтому я вынес из твоего сознания этот образ как наиболее успокаивающий. Насколько я понял, он ассоциируется у тебя с доверительной беседой в спокойной, располагающей к дружбе обстановке.

Я вспомнил про белесых слизней, которые, судя по всему, весело ползали в чреве собаки, и мне опять стало нехорошо. Эта обстановка скорее походила на оживший кошмар из жизни вампиров, поэтому совершенно не оправдывала своего предназначения – успокаивать и восстанавливать душевное равновесие.

– А нельзя ли... хм... убрать собаку? Хотя бы ненадолго? – как можно деликатнее, чтобы не обидеть хозяина и его четвероногого глистастого любимца, поинтересовался я, с трудом борясь с подкатывающей к горлу тошнотой.

Одно легкое движение руки – и нервирующее меня создание, с чувством собственного достоинства, не спеша удалилось со сцены.

– Теперь мы можем спокойно поговорить? – спросил джентльмен.

– Да.

– Тогда сразу же начнем с главного. Ты уже знаешь, что несешь в себе «Растворитель миров»?

– Да.

– И знаешь, что будет, если твои жизненные процессы остановятся?

– Да.

– Что?

– Конец этому миру.

Он улыбнулся, и я увидел, что с зубами у него все в порядке. Не то чтобы меня это приободрило, но хотя бы немного успокоило.

вернуться

В самом прямом смысле этого слова