Путешествия по Европе - Брайсон Билл - Страница 11

• Предыдущая
• 11/46
• Следующая

Если вы ищете приключений, то вам не стоит ехать в Брюссель. Это правильный город. После Парижа для меня было большим облегчением переходить улицу, не чувствуя себя так, словно на лбу у меня большими буквами написано неприличное слово. Но, сделав пару кругов по площади Grand Place, вежливо заглянув в витрины одного-двух из многих тысяч магазинов, торгующих шоколадом либо кружевами (кажется, в Брюсселе больше ничего не продают), начинаешь ловить себя на том, что часто посматриваешь на часы и размышляешь — не начать ли тебе пить в девять часов сорок семь минут утра?

Решив, что пока все-таки рановато, я начал новый круг по Grand Place. Она, несомненно, очень красива. Эта площадь окружена огромными и богато украшенными зданиями — поистине монументальным Hotel de Ville, а напротив него — чуть менее грандиозный Maison du Roi — «Королевский дворец», который, несмотря на свое название, королевским дворцом никогда не был — не говорите потом, что не узнали из моего повествования ничего полезного. В нижних этажах почти всех домов вокруг площади расположены темные уютные кафе с деревянной мебелью и потрескивающими каминами, где вы можете посидеть за чашечкой кофе или кружкой пива. Мне кажется, что многие брюссельцы проводят здесь целые дни, ничем больше не занимаясь.

Я направился в кафе «Золотой Башмак», хотя во время предыдущего визита в Брюссель меня там бессовестно обсчитали — официант принял меня за обычного туриста из-за спортивного костюма с изображением писающего мальчика. Поэтому на этот раз мне пришлось надеть самый строгий костюм модели «Официант, меня не надуешь», чтобы полностью получить сдачу. Это самое приятное место на площади, хотя и не самое дешевое, но немного комфорта с чашечкой хорошего кофе стоят того, чтобы за это заплатить — нужно только внимательно пересчитывать сдачу.

Два с половиной дня я изучал местные туристические объекты — грандиозный музей античного искусства, музей современного искусства и два исторических музея в парке с неуклюжим названием «Парк Пятидесятилетия». В перерывах между музеями я шатался вокруг бесконечных офисных комплексов в приятном и слегка рассеянном расположении духа.

Брюссель — уродливый город, полный мокрого мусора, бульваров без деревьев и грязных строительных площадок. Это город серых офисов и безликих конторских служащих — чиновничья столица Европы. В нем меньше парков, чем в любом другом европейском городе, и почти никаких достопримечательностей, на которые стоило бы обратить внимание — ни замка на холме, ни грандиозного собора, ни улицы с особо модными магазинами, ни снежных пиков на горизонте, ни залитой яркими огнями набережной. В нем нет даже реки. Как в городе может не быть хотя бы реки? Лучшее, что можно сказать о Брюсселе — это то, что он находится всего в трех часах езды от Парижа. Если бы я руководил ЕС, то первым делом перенес бы столицу этой организации в Дублин или Глазго, а может, в Неаполь, где ценят наличие работы и где люди еще сохранили гордость за свой город. А брюссельцы ее, увы, утратили.

Трудно придумать место, в котором бы меньше уважали свое культурное наследие. Например, Брюссель в течение тридцати пяти лет был домом для отца новой архитектуры Виктора Хорта, который был так известен при жизни, что его сделали бароном. Он был для бельгийской столицы тем же, чем Макинтош для Глазго и Гауди для Барселоны, но тупые городские авторитеты позволили застройщикам разрушить почти все возведенные им красивейшие здания. Теперь в Брюсселе почти не на что смотреть.

Однако есть здесь и свои достоинства. Это самый гостеприимный город в Европе (что, видимо, связано с тем обстоятельством, что четверть его жителей — переселенцы из других стран), в нем имеется парочка хороших музеев, старейшая в Европе аркада магазинов, маленькая, но красивая галерея Св. Губерта, множество потрясающих баров и самые шикарные рестораны. В Бельгии своего рода национальная традиция питаться вне дома, поэтому в Брюсселе полторы тысячи ресторанов, на 23 из которых красуются розетки с писающим мальчиком. Там можно поесть исключительно хорошо, и при этом дешевле, чем где бы то ни было в Европе. Я проводил эксперимент: ужинал каждый вечер в другом заведении, и каждый раз получал вкусовые ощущения, сопоставимые в сексе с множественным оргазмом.

Рестораны в Брюсселе почти все крошечные и столики поставлены так близко друг к другу, что невозможно разрезать бифштекс, не заехав локтем в рожу соседу или не обмакнув рукав в его соус. Но, как ни странно, это является частью удовольствия. Вы обнаруживаете, что ужинаете не один, а вместе с людьми за соседними столиками, обмениваясь с ними рогаликами и шутками. Это создает особую прелесть для одинокого путешественника, которого обычно сажают за самый темный стол, рядом с мужским туалетом, так что во время еды он вынужден наблюдать за незнакомцами, которые, проходя мимо его столика, на ходу застегивают ширинку и стряхивают воду с рук.

Как и большинство городов, Брюссель красивее всего ночью. После ужина я каждый вечер отправлялся на бесцельную прогулку, и однажды вечером вышел к зданию Дворца Правосудия, напоминающему американский Капитолий, подсевший на стероиды. Оно совершенно потрясающих размеров — занимает 280 000 кв. метров и является самым большим зданием, сооруженным на планете в XIX столетии. В другой вечер я навестил штаб-квартиру ЕС. Даже в городе, где захватывает дух от безобразия зданий, она выделяется исключительным уродством. Было только шесть часов, но ни один человек уже не работал, что напомнило старый анекдот, когда на вопрос «Сколько человек работает в Европейской комиссии?» следует ответ: «Примерно третья часть сотрудников». Невозможно смотреть на длинные ряды окон, не задумываясь над тем, что происходит за ними. Я полагаю, что целые крылья здания посвящены исследованиям, имеющих целью доказать, что очереди в почтовых отделениях по всей Европе примерно одинаковой длины.

Мне, американцу, интересно наблюдать, как самые богатые страны в Европе с энтузиазмом передают свой суверенитет органу, который является бесконтрольным и сам ничего не способен контролировать. Особенно я невзлюбил ЕС, когда узнал, что он отнимает небесно-голубые паспорта британцев с твердой обложкой и заменяет их тоненькими красными книжечками, похожими на удостоверения личности польских моряков. Такова вечная проблема всех больших организаций. У них нет стиля.

Я провел несколько дней, объезжая вокруг Бельгии на поезде. В этой стране живет не одна нация, а две: на севере — говорящие по-голландски фламандцы, а на юге — говорящие по-французски валлонцы. У южан прекрасные пейзажи, красивые деревни, великолепная гастрономия и, кроме того, чисто галльское умение хорошо жить. А у северян — более красивые города, замечательны музеи и церкви, порты, основная часть населения и денежных ресурсов.

Фламандцы терпеть не могут валлонцев, а валлонцы — фламандцев. Но, поговорив с ними немного, понимаешь, что их связывает еще более сильная общая ненависть к французам и голландцам. Однажды я целый день гулял по Антверпену с местным жителем, говорящим по-голландски, и на каждом углу он указывал мне на какую-нибудь невинную пару, с отвращением бормоча: «Голландцы». Он был поражен тем, что я не видел разницы между голландцами и фламандцами.

Когда я просил кого-нибудь разъяснить толком, в чем заключается отличие, фламандцы начинали говорить сбивчиво и неопределенно. Наиболее часто звучала претензия, что голландцы приходят в гости без предупреждения во время обеда и никогда не приносят подарков. «Ага, как наши родные шотландцы», — говорил я себе.

В Антверпене я остановился на полдня, чтобы осмотреть местный собор, а потом провел вечер, бродя между маленькими прокуренными барами, полными темных панелей, тусклого желтоватого света и ярко одетых, довольных жизнью людей. Это приветливый город, в котором легко завязать разговор, потому что люди очень открытые и хорошо говорят по-английски. Я разговаривал целый час с двумя молодыми дворниками, которые зашли выпить по дороге домой.

• Предыдущая
• 11/46
• Следующая