Особый отдел и тринадцатый опыт - Чадович Николай Трофимович - Страница 9

• Предыдущая
• 9/81
• Следующая

Людочка и Цимбаларь обменялись многозначительными взглядами – дескать, где ещё доведётся услышать столь красочные сравнения.

– Не связаны ли все эти взрывы с очередными манёврами украинской армии? – поинтересовался Ваня. – Как известно, наши юго-западные соседи частенько допускают на учениях обидные промашки.

– Это исключено! – Горемыкин сказал, словно гвоздь молотком забил. – Тем более что картина взрывов совсем иная.

– Ну а если взять географическую карту и соединить все места взрывов одной линией? Ливадия, Харьков, перегон Остров—Пыталово, берег Финского залива, – продолжал Ваня. – Возможно, получится прямая черта или какая-нибудь символическая фигура.

– Насколько я разбираюсь в географии, получится зигзаг. Черноморско-Балтийский зигзаг.

– Разрешите мне, – деликатно откашлялся Цимбаларь. – Как я понимаю, во всех случаях имело место выделение практически чистой энергии, не оставляющей после себя побочных продуктов. А если это падение ледяных метеоритов? Ведь на месте Тунгусской катастрофы тоже не обнаружили каких-либо осколков. И лес в эпицентре почти не пострадал, хотя на периферии лежал вповалку.

– Чтобы достичь поверхности Земли, ледяной метеорит должен иметь громадную массу. Приближение к нашей планете столь крупного небесного тела обязательно зафиксировали бы системы дальнего космического обнаружения. К тому же падение четырёх достаточно массивных и, похоже, однотипных метеоритов подряд противоречит теории вероятности. Научные авторитеты, привлечённые в качестве консультантов, категорически отвергают внеземную природу взрывов. Подобной благоглупости, признаться, я от вас не ожидал.

Цимбаларь сел как оплёванный, а слово попросила Людочка.

– Мне кажется, что ключевой фигурой в расследовании является этот самый Гладиатор, – заявила она. – Сначала я решила, что это мелкий неврастеник, пытающийся примазаться к громкому происшествию, но то, что ему известно точное количество взрывов, меняет дело. Ведь до самого последнего времени этой информацией не располагала даже ФСБ.

– Совершенно верно, – закивал Кондаков. – Любопытный типчик. Образованный, а впутался в такую скверную историю. Хотелось бы знать, каким путём он намерен предъявить свои требования.

– Скорее всего, опять пришлёт письмо в газету, – промолвил Горемыкин. – Или вступит в прямую переписку с правоохранительными органами.

– Метод, надо сказать, устаревший.

– Зато верный. Засечь автора практически невозможно. Ни телефон, ни Интернет анонимности не гарантирует.

– Интересная получается картина. – Людочка обвела всех присутствующих вопрошающим взглядом. – Неизвестный преступник производит четыре взрыва подряд, причём в соседних государствах, имеющих существенные взаимные претензии, что исключает политическую или националистическую подоплёку. После четвёртого взрыва он внезапно объявляет о своем авторстве, сыплет необоснованными угрозами, однако никаких требований по-прежнему не выдвигает. Почему?

– Убедительными оказались лишь результаты четвёртого взрыва, – сказал Ваня, поглаживая себя по карману, где лежали сигареты. – Вот он и нарисовался на радостях. А требования будут соответствовать эффекту, произведённому пятым или шестым взрывом. Чем больше кровушки прольётся, тем выше станет цена.

– У меня другое мнение, – вновь осмелел Цимбаларь. – Пока взрывы происходили на чужой территории или вблизи границы, Гладиатор молчал, дабы зря не подставляться. Ведь пограничники могли устроить поголовный шмон. А теперь он вырвался на оперативный простор… Что касается требований, то их, возможно, вообще не будет. Его цель не нажиться, а посеять панику.

Своё предположение выдвинул и Кондаков:

– Неизвестный преступник в равной степени ненавидит и Россию, и Украину. Как он ещё Белоруссию не тронул… И никакой это не Гладиатор, а замаскировавшийся прихвостень Дяди Сэма. Поэтому и след его надо искать во вполне определённых сферах.

– Расцениваю это заявление как отрыжку «холодной войны», на которой вы не только потеряли подштанники, но и получили немалое количество душевных и физических травм. – Горемыкин вновь посуровел лицом. – Впредь попрошу высказываться только по существу обсуждаемого вопроса.

– Кстати, а откуда было отправлено письмо? – поинтересовалась Людочка.

– Из почтового ящика, находящегося на территории Ленинградского вокзала, – ответил Горемыкин.

– Оригинал остался в ФСБ?

– Естественно. Но ксерокопия имеется и у нас. Даже цветная. – Горемыкин покосился сначала на напольные часы, показывавшие глубокую ночь, а потом на свой ручной хронометр. – Через пятьдесят пять минут вы получите её вместе с другими документами, касающимися расследуемого дела. Что ещё?

– Меня настораживает тот факт, что взрывам, по крайней мере двум последним, предшествовали явления, как бы и не связанные с деятельностью человека, – произнёс Ваня. – Фосфорическое сияние, оптические иллюзии… Такая картина обычно предваряет природные катастрофы. Землетрясения, например.

– Если бы я знал ответы на эти вопросы, то вполне обошёлся бы без вашей помощи. – Горемыкин щелчком сбил со стола невидимую соринку. – Не хочу никого пугать, но порученное вам дело состоит из целой череды загадок, которые придётся решать по ходу расследования. Только не позволяйте увлечь себя на ложный путь.

– Хорошо бы побыстрее поймать Гладиатора, – мечтательно произнёс Кондаков. – Тогда все рутинные хлопоты отпадут сами собой…. А ведь он, чую, где-то рядом.

– Может быть, – с сомнением произнёс Горемыкин. – Хотя я совсем не уверен, что это реальное лицо. Возможно, речь идёт о коллективном псевдониме, а возможно, нас просто водят за нос.

– Что могло послужить причиной мощного электромагнитного импульса, про который вы недавно упоминали? – поинтересовался Цимбаларь. – Я к тому, что давно ходят слухи о создании секретного оружия, работающего на этом принципе.

– Электромагнитные бомбы уже поступили на вооружение как у нас, так и за рубежом, но характер их действия совершенно иной. А если говорить о природных факторах, то такое могло бы произойти в случае прорыва вещества земного ядра к поверхности, вероятность чего практически равна нулю… По-моему, вы ищете причину взрывов совсем не там. Эта причина кроется в извращённом человеческом сознании. – Горемыкин постучал пальцем по собственной голове.

– Совершенно верно! – подтвердил Кондаков. – Помню, в тысяча девятьсот семьдесят первом году было со мной одно происшествие…

– Оно имеет отношение к делу? – перебил его Горемыкин.

– Я бы не сказал. Но случай поучительный.

– Тогда оставьте его до следующего раза.

– Конечно, конечно, – не стал упираться Кондаков. – В общем-то направление расследования понятно. Только уж больно сил маловато. Эпизодов в деле немерено, а нас всего четверо.

– И, кроме того, неограниченная помощь всех служб отдела, – напомнил Горемыкин. – Да и вам пора наконец заняться громким, значимым делом. Хватит размениваться по мелочам. Пусть ни у кого в верхах не возникнет даже мысли об иждивенческой позиции особого отдела. Так что придётся постараться… А свободных оперативников у нас, сами знаете, нет. Штаты и так каждый год урезают.

– Вот это уже форменный непорядок, – скорбно вздохнул Кондаков. – Не ценят у нас истинных профессионалов, ох не ценят! То ли дело было при Юрии Владимировиче Андропове!

– А тем более при Лаврентии Павловиче Берии, – в тон ему добавил Цимбаларь.

– Каковы сроки расследования? – осведомился Ваня.

– Неопределённые. – Горемыкин пожал плечами. – Если верить письму, скоро могут последовать новые взрывы. А мы пока не имеем никакой возможности предотвратить их. Охота за преступниками ещё только началась. Трудно сказать, как долго она продлится. Но успех придёт лишь тогда, когда вы сможете работать на опережение.

За всех ответил Кондаков:

– Постараемся оправдать оказанное нам доверие.

– Тогда можете быть свободны. От еженедельных отчётов я вас освобождаю. На доклад явитесь после завершения операции… Или после её провала.

• Предыдущая
• 9/81
• Следующая