Страна призраков - Гибсон Уильям - Страница 27

• Предыдущая
• 27/74
• Следующая

Но, говоря серьезно, Милгрима занимало другое. Водитель и пассажир пролетевшего мимо «хаммера» поразительно смахивали на рыцарей-мавров, заглянувших в прачечную на Лафайет-стрит. Вязаные черные шапочки, облепившие массивные черепа; безразмерные торсы, затянутые в черную кожу, словно дорогие диваны... Ну просто Гилберт и Джордж[94] на джипе.

Странно? Не то слово.

Холлис не разваливалась на части только благодаря теплому белому халату «Мондриан», солнечным очкам и поданному в номер завтраку, состоявшему из гранолы[95], йогурта и арбузного «ликуадо»[96]. Усевшись в просторном белом кресле, она пристроила ноги на мраморе приземистого кофейного столика и принялась разглядывать фигурку синего муравья на подлокотнике. Виниловое насекомое не имело глаз – возможно, по воле дизайнера?

Решительная ухмылочка, выражение мультяшного неудачника, уверенного в глубине души, что на самом деле он – супергерой. Осанка говорила о том же, чуть согнутые верхние лапки были прижаты к бокам, кулаки стиснуты, нижние лапки замерли в боевой стойке. Стилизованный египетский фартук и сандалии, видимо, намекали на логотип компании, который уж точно смахивал на иероглиф.

«Если жизнь подсунет тебе что-то новое, – говаривал Инчмэйл, – попробуй перевернуть это и заглянуть, что там на дне».

Холлис перевернула фигурку: подошвы насекомого были чистыми и гладкими, без фирменного знака «Синего муравья». Идеальная обработка. Нет, это не игрушка. По крайней мере не для детей.

Вспомнилось, как Ричи Нагель, звукооператор «Кёфью», затащил упирающегося Инчмэйла на Мэдисон-сквер-гарден[97] посмотреть Брюса Спрингстина. Рег вернулся в глубокой задумчивости, он даже сутулился под грузом впечатлений, но – странное дело – не желал говорить об этом. Выжать из него удалось немного: на сцене Спрингстин проявил высочайшее искусство владения собственным телом, воплотив собой сочетание Аполлона и Багса Банни. С тех пор Холлис долго и не без внутренней тревоги ждала, что Инчмэйл начнет выставлять себя на концертах боссом, но этого так и не произошло. А вот создатель синего муравья, подумала она, опуская фигурку на подлокотник, явно стремился к чему-то подобному – к сочетанию Зевса и Багса Банни.

Тут зазвонил сотовый.

– Доброе утро.

Инчмэйл, легок на помине.

– Ты подослал Хайди. – Голос прозвучал хладнокровно, почти без упрека.

– Она пришла на задних конечностях?

– Ты знал про деньги Джимми?

– Это твои деньги. Да, знал, но забыл. Когда он сказал, что готов с тобой расплатиться и только ждет возможности, я посоветовал, если сразу не выйдет, передать весь долг через Хайди. А иначе ты бы икнуть не успела, как денежки унеслись бы в трубу.

– Ты мне не рассказывал.

– Да забыл же. Причем с огромным усилием. Подавил в сознании всю историю после его внезапной кончины.

– И когда вы виделись?

– Никто не виделся. Он мне сам позвонил. А через неделю его нашли...

Холлис обернулась, не поднимаясь с кресла, и через плечо увидела небо над Голливудскими холмами. Пустое, совершенно пустое. Она повернулась назад и подняла бокал с остатками «ликуадо».

– Деньги, конечно, не лишние. Просто... не знаю, что с ними делать.

Сделав глоток, она поставила бокал.

– Лучше потрать. С банками я бы на твоем месте не стал связываться.

– Почему?

– Кто его знает, откуда взялась такая сумма.

– Не хочу даже знать, о чем ты сейчас подумал.

– Холлис, американские сотенные купюры – международная валюта дерьма последнего и, кроме того, любимая бумажка фальшивомонетчиков. Ты еще долго пробудешь в Лос-Анджелесе?

– Не знаю. А что?

– Да вот сорок минут назад выяснилось, что мне туда нужно через два дня. Могу помочь проверить купюры.

– Серьезно? Можешь?

– «Болларды».

– Не поняла.

– «Болларды». Я, наверно, буду их продюсировать.

– Ты правда в курсе, как проверяют фальшивые деньги?

– Я же в Аргентине живу, забыла?

– Анжелина с маленьким тоже приедут?

– Попозже, если выгорит с «Боллардами». А у тебя что?

– Была на встрече с Хьюбертом Бигендом.

– И как?

– Интересно.

– Боже мой.

– Выпили. Потом проехались посмотреть, как строят их новые офисы. Прокатились на танке «от кутюр».

– На чем?

– Жутко непристойная машина.

– Что он хотел?

– Чуть не сказала: «сложный вопрос», но тут все скорее мутно. Очень мутно. Если найдешь время вырваться от своих «футболлардов», тогда и расскажу.

– Ладно. – Он отключился.

Телефон зазвенел прямо в руке. Наверно, Инчмэйл еще что-то вспомнил.

– Да?

– Алло? Это ’Оллис?

– Одиль?

– Ты посмотреть маки?

– Да. Красивые.

– Из «Нода» звонили. У тебя, сказали, новый шлем?

– Да, новый, спасибо.

– Это хорошо. Ты знать Сильверлейк?

– Более-менее.

– Более?..

– Я знаю Сильверлейк.

– Здесь художница Бет Баркер, у нее квартира. Приходи посмотреть квартиру, обстановку. Это аннотированная обстановка, ты в курсе?

– Как – аннотированная?

– В гиперпространстве к каждой вещи прилагаться описание Бет Баркер, рассказ про этот предмет. На один простой стакан воды – двенадцать ярлыков.

Холлис бросила взгляд на белую орхидею, что цвела на высоком кофейном столике, и вообразила ее обклеенной виртуальными карточками.

– Одиль, звучит заманчиво, но лучше в другой раз. Мне надо сделать кое-какие заметки. Переварить впечатления.

– Она расстроится, Бет Баркер.

– Скажи, пускай держит хвост пистолетом.

– Хвост?

– Загляну в другой раз. Честно. Маки просто чудесные. Это мы еще обсудим.

– А, отлично. – Собеседница повеселела. – Я передать Бет Баркер. До свидания.

– До свидания... Эй, Одиль?

– Что?

– Твое сообщение. Кажется, ты хотела потолковать о Бобби Чомбо.

– Хочу, да.

– Это потом. Пока.

Она торопливо встала и спрятала телефон в карман халата, словно это могло помешать трубке зазвонить снова.

– Холлис Генри. – Молодой человек из проката машин изучил ее права и поднял взгляд. – Я вас видел по телику?

– Нет.

– Хотите «полное покрытие»?

– Да.

Он черкнул три крестика на контракте.

– Тут подпись, два раза инициалы. В кино, что ли?

– Нет.

– Поете. В той группе. Такой носатый лысый парень на гитаре, англичанин.

– Нет.

– Только не забудьте все заполнить, когда возвращать будете. – Парень уставился на нее с дерзким, хотя и не слишком горячим любопытством. – Все-таки это вы.

– Нет, – отвечала Холлис, принимая ключи, – не я.

После чего направилась к взятому напрокат черному «пассату», положила на пассажирское кресло коробку из «Синего муравья» и села за руль.

Тито и Вьянка упаковали всю обстановку его комнаты в десять свертков разной величины, завернули каждый в два черных мусорных мешка и заклеили толстой черной изолентой. Остались только матрас, гладильная доска, длинноногий стул с Канал-стрит и старая железная вешалка. Согласно уговору, Вьянка брала себе стул и доску. Матрас, накопивший достаточно чешуек эпидермиса и волосков для анализа ДНК, кузина запечатала в два черных целлофановых пакета еще до того, как пропылесосить комнату; его ожидала прямая дорога на свалку. Достаточно было присесть на матрас, как мешки начинали тихонько шуршать; а ведь Тито предстояло провести на нем целую ночь.

Мужчина еще раз притронулся к «Нано», подвешенному на шею, и про себя порадовался тому, что его музыка с ним.

– Chainik-то мы убрали, – спохватился Тито. – Теперь и чая не попить.

• Предыдущая
• 27/74
• Следующая