Лэнс Армстронг, «Тур де Франс» и самый громкий скандал в истории спорта - Альберготти Рид - Страница 9

Борисевич серьезно тренировал свою команду все четыре года. Он вывозил спортсменов на международные соревнования в Европу, и впервые в истории США они раз за разом одерживали победы на международных соревнованиях по велоспорту. Борисевич начал налаживать связи в Восточной Германии, чтобы организовать контрабандную поставку велоэкипировки в США. К его заслугам можно отнести, например, то, что он смог достать карбоновые колеса и аэродинамические велосипеды, которых не было не только в США, но и нигде на Западе. Он смог раздобыть шины «Континентал» ручной работы, которые производились по ту сторону железного занавеса и которые можно было накачивать до большего давления.

Борисевич как тренер национальной сборной США был твердо уверен в одном: в его команде тренируются лучшие велосипедисты страны. На самом деле только они и могли представлять страну в Европе. Ситуация начала меняться в 1981 году, когда коренастый двадцативосьмилетний строитель из Милуоки, в прошлом олимпийский конькобежец, Джим Оховиц начал собирать первую американскую команду профессиональных велогонщиков. Интерес Оховица к велоспорту казался неочевидным со стороны, но возник он из интереса к конькобежному спорту.

В 1960–1970-х годах, в то время как Оховиц строил карьеру в конькобежном спорте, большинство ледовых арен были открытыми. Как многие другие, он катался на велосипеде в теплые месяцы года, чтобы укрепить ноги. Коньки и велосипед требуют работы одних и тех же мышц и прекрасно дополняют друг друга. Спортсменов, совмещающих эти виды спорта, называли велоконькобежцами. Оховиц тренировался в местном клубе Milwaukee Wheelmen («Милуокские гонщики»), где подружился с опытным велосипедистом, который дал ему почитать французскую и английскую литературу о европейских велогонщиках. Фотографии европейских звезд велоспорта запали в его душу. Он начал тренироваться и дважды – в 1972 и 1976 годах – попал в олимпийскую сборную. Участвовал в командной велотрековой гонке преследования на четыре километра, суть которой сводилась к тому, что две команды из четырех человек стартовали на разных концах велодрома и проезжали шестнадцать кругов. Золото ни в тот, ни в другой раз американцы не взяли.

В 1977 году Оховиц женился и растил ребенка. Его жена Шейла Янг тоже занималась конькобежным спортом, выиграла золото на зимней Олимпиаде-1976 и вслед за мужем перешла в велоспорт. Для того чтобы обеспечить семью, Оховиц работал строителем, но спорт не бросил. Постепенно он привыкал к мысли, что скоро ему придется закончить спортивную карьеру. Янгу предложили работу на зимних Олимпийских играх 1980 года в Лейк-Плэсиде. Они собрали чемоданы и всей семьей перебрались туда. В Лейк-Плэсиде Оховиц нашел работу на стройке лыжного трамплина.

Благодаря связям в конькобежном спорте он познакомился с семьей молодого перспективного спортсмена Эрика Хайдена, а во время подготовки сборной к Олимпиаде практически стал его личным менеджером. Основной обязанностью Оховица было следить, чтобы двадцатилетний Хайден не попадал в истории на выездах в Европу. Так он делал первые шаги в спортивном менеджменте.

Хайден превосходно выступил в Лейк-Плэсиде в феврале 1980 года, выиграв рекордное количество – пять из пяти – медалей в истории зимних Игр. Хайден тут же стал известнейшей спортивной личностью в США, на него обрушилась мгновенная слава. Агенты и корпорации охотились за ним, чтобы предложить участие в рекламных проектах. Но скромный Эрик мягко отклонял почти всё. Он не хотел зарабатывать на своей олимпийской славе, как, по его мнению, это сделали пловец Марк Спитц и легкоатлет Брюс Дженнер. У него были другие приоритеты. Он мечтал вернуться в колледж, который оставил двумя годами ранее, поступить в медицинскую школу и стать врачом, как его отец-ортопед.

Оховиц имел на него другие планы. После успеха на Олимпиаде Хайден полюбил ездить на велосипеде для поддержания формы. Осенью Оховиц поехал посмотреть на трековые гонки, в которых принимал участие Эрик, и решил, что тот вполне может сделать вторую карьеру в профессиональном велоспорте. В то время Оховиц уже мечтал о создании команды, которая смогла бы профессионально выступать на европейских стартах. Он решил, что Хайден – его главная надежда, заразил его своей идеей, и тот согласился войти в прокоманду, у которой еще даже не было названия. После этого Оховиц продолжал ездить по велодромам в поисках других гонщиков, которых приманивал на Хайдена.

Чтобы дело двигалось, Оховицу требовался спонсор, который взял бы на себя расходы по обеспечению спортсменов экипировкой, оплачивал переезды, платил гонорары. Он договорился с производителем велосипедов Schwinn и компанией Descente, выпускающей одежду. Но нужен был спонсор покрупнее. Найти его помог агент Хайдена, голландец Джордж Тейлор. Он сумел договориться с компанией, управляющей сетью супермаркетов 7-Eleven, о помощи команде во главе с Хайденом. В конце 1980 года владельцы компании братья Джон и Джерри Томпсоны подписали с ними многомиллионный контракт на несколько лет. Так осуществилась мечта Оховица, и на свет появилась команда профессиональных велогонщиков 7-Eleven. Помимо прочего, перед ними стояла задача подготовить спортсменов к Олимпиаде 1984 года. Если спортсмены из команды смогут благодаря Оховицу попасть в олимпийскую сборную и если кто-то из них займет призовое место впервые в истории американского велоспорта, это станет не только колоссальным личным достижением спортсменов, но и прекрасной рекламой для спонсора. Владельцы магазина согласились вложить три с половиной миллиона долларов на строительство нового велодрома, чтобы помочь Лос-Анджелесу, принимающему летние Олимпийские игры – 1984.

Теперь Оховиц и Борисевич возлагали одинаковые ожидания на Олимпиаду, но их спортсмены по нескольку раз переходили из команды в команду. Конфликтов избежать не удавалось, ведь единого взгляда на то, как достичь общей цели, у них не было. Борисевич был тренером по призванию, а Оховиц – дельцом, который отвечал за подбор спортсменов и финансирование; он считал, что выполняет такие же функции, как бейсбольный менеджер. Они по-разному представляли процесс подготовки спортсменов, а это приводило к накладкам в организации тренировок. Борисевич хотел, чтобы его лучшие спортсмены готовились к крупным чемпионатам страны и международным гонкам, большую часть времени тренируясь в олимпийском центре Колорадо-Спрингс, а Оховиц считал, что спортсменам нужно выступать как можно чаще, особенно в крупных спонсируемых мероприятиях.

В 1981 году на команду была выделена значительная сумма – 250 тысяч долларов, что позволило Оховицу подписать со спортсменами контракт, а не просто обещать им призовые. В первый год в команду взяли семь гонщиков, в том числе лучших любителей из Северной Америки. Весной 1981-го команда 7-Eleven вышла на свой первый старт, и стало ясно, что эта команда – лучшая в стране.

В следующем году Schwinn отказались от спонсорства, но значения это уже не имело. 7-Eleven выделяли на команду огромные суммы, так что Оховиц мог приглашать самых лучших спортсменов страны, переманивая их из конкурирующих команд и в некоторых случаях вторгаясь на территорию самого Борисевича.

Пока Оховиц развивал коммерческую деятельность, Эдди Би и вся сборная команда страны знали, что о них будут судить только по результатам. Приближались Олимпийские игры, и страсти вокруг необходимой всем победы накалялись. 30 сентября 1983 года член Федерации велоспорта США кандидат наук Эд Брук сообщил другим членам Федерации о своем желании внедрить новый метод повышения производительности спортсменов – доливание крови. Этот способ не был официально запрещен Международным олимпийским комитетом, но и разрешенным его никто не объявлял. Фактически за счет доливания крови повышалось количество эритроцитов в крови.

Члены Федерации встретились в Колорадо-Спрингс, чтобы обсудить этот вопрос. Когда дело касалось допинга, Борисевич прежде всего заботился о безопасности спортсменов, но допинг и переливание крови были для него разные вещи. Он полагал, что добавить крови в организм – не то же самое, что принимать запрещенные препараты с долгосрочным вредным воздействием. Борисевич сказал Бруку, что если это безопасно, не противоречит правилам и будет взято под надежный контроль, то он не против. Но быть напрямую вовлеченным в этот процесс не хотел.