Темная империя. Книга вторая - Звездная Елена - Страница 7

Вновь углубившись в строки, я зачитала: «Взгляд ее блуждал по сильному телу отважного воина, гордо возвышающегося над трупом поверженного дракона».

– Дракон размером с лошадь? – скептически вопросила я.

– Это образное выражение, – прорычал вдруг господин Эллохар. – Здесь автором использовалась метафора, способствующая демонстрации того, что воин возвысился над убитым врагом, потому как оказался сильнее.

– На счет сильнее, я бы поспорила, – невольно улыбнулась мужчине. – Ну, господин Эллохар, как вы себе это представляете: человек сильнее дракона? Вы драконов видели? Это три-четыре человеческих роста и огромная масса мышц.

Нервно схватив чашку, лорд махом допил чай, швырнул фарфоровое изделие на стол, и прошипел:

– Это – метафора. Что касается силы – леди Сайрен, ну о какой силе может идти речь там, где есть победитель и побежденный? В такой ситуации априори сильнее тот, на чьей стороне победа. Читайте дальше!

Вздрогнув от его приказного тона, я послушно прочла:

«– О, мой прекрасный воин, – воскликнула юная Иллитиэль, – о светоч чистоты и света!»

Я рассмеялась. Наткнулась на взгляд господина Эллохара и вмиг умолкла, а после сочла необходимым объяснить свою реакцию:

– Воин только что сражался с драконом, и, судя по замыслу автора, даже победил, а для этого требуется перерезать артерию рептилии, следовательно, как минимум воин сейчас полностью в крови, как максимум он еще и в пыли и грязи, так как драконы дорого продают свою жизнь и…

– Найришшшшшша, – перебил меня господин Эллохар, – читай!

Осторожно отодвинулась от взбешенного мужчины, и вернулась к чтению:

«Как тонконогая лань устремилась юная Иллитиэль к спасителю и подарила поцелуй, исполненный искренней благодарности. И воин…».

– Достаточно, – прервал чтение лорд.

Отобрал у меня книгу, взял другую, открыл там, где была закладка, достал карандаш и, подчеркнув две строчки, протянул мне.

– Читай исключительно помеченное, Найриша, не зли меня, – с нескрываемым глухим раздражением, потребовал господин Эллохар.

На сей раз мне достался древний текст, где подчеркнутой было одно единственное замысловатое предложение:

«И прекраснейшая из дев, диво солнца и семи лун, чье сердце рвалось от скорби и печали, припала к устам отходящего в мир Тьмы воина, что спас ее из лап проклятого небом дракона и чудовища, и одарила умирающего исполненным благодарности лобызанием».

– Одного не поняла, – завершив чтение, произнесла я, – из лап дракона или чудовища?

У меня молча отобрали книгу, после чего открыли другую, подчеркнули, и протянули мне.

«Одарила благодарственным поцелуем» – послушно прочла.

После было:

«Поцеловала, искренне и нежно, вложив в прикосновение всю признательность за спасение».

«Страстно поцеловала спасителя».

«Спаситель был одарен благодарственным лобызанием».

«Припала к его устам, в знак благодарности».

«Облобызала спасителя».

Я как самая прилежная ученица, прочла все, что было подано, и закрыв последнюю из книг, с откровенным удивлением посмотрела на господина Эллохара, который с явным ожиданием взирал на меня.

– Ну? – после продолжительного молчания, потребовал он.

– Эм, – я несколько смутилась, не зная как правильно выразить, в итоге предположила: – Авторы использовали метафору, да?

Из груди мужчины послышалось глухое рычание.

– Образное выражение? – отодвинувшись еще чуть дальше, продолжила я строить предположения.

– Нет, прелесть моя! – рявкнул господин Эллохар. – Никаких метафор и образов, исключительно четкая инструкция на тему как именно следует благодарить спасителей! Пособие для молодых и наивных целительниц, так сказать.

И на меня посмотрели. Выразительно и с намеком. А памятуя тот наш разговор о драконах у лечебницы для душевно больных, осторожно спросила:

– То есть в ситуации между убийством дракона и его расчленением на необходимые для целителей органы и части тел, воин и спасенная им целительница должны поцеловаться?

Меня откровенно удивило выражение лица господина Эллохара – его глаза расширились, промелькнуло что-то до боли напомнившее мимику наших преподавателей, столкнувшихся с откровенным отсутствием ума у адептов, более того, обычно так смотрели на тех, кто был совершенно безнадежен.

– Ддопустим, – прорычал через некоторое время лорд.

И вот тогда я позволила себе спросить:

– А в чем смысл?

Глухой, полный невыразимой муки стон огласил окрестности. После чего господин Эллохар откинулся на спинку скамьи, сложил руки на груди, и зло произнес:

– Бездна!

– Да нет же, у этого озера тоже есть дно, – возразила я.

– Угу, я догадался, – мрачно и, глядя четко вперед, съязвил мужчина. – Полагаю, трупам, которые оттуда достали, вы так же были безумно рады.

Обиженно смотрю на господина Эллохара, он хмуро взглянул на меня, разозлился еще сильнее, но произнес тоном, в котором не было ни тени сожаления:

– Прошу прощения, неудачно пошутил.

Отвела взгляд, посмотрела на свои руки, платье, вспомнила, что нужно еще съездить к госпоже Линкин, забрать наряд для сегодняшнего вечера, и в чайной еще так много дел, и я просто не могу позволить себе тратить время и…

– Вы закончили с чаем? – сухо спросил господин Эллохар.

– Да, спасибо, – прошептала я.

– Чудненько. Идемте, я провожу вас.

И он поднялся, не глядя на меня и не протянув мне руки. И от этого стало как-то пусто и одиноко, и грустно до слез.

Я поднялась, привычно разгладила юбку и вышла из-за стола. Господин Эллохар величественно направился вперед, предоставив мне догонять его. Впрочем, едва я зашагала рядом, он стал идти медленнее, но смотрел строго перед собой, зло, раздраженно. И я не выдержав, тихо спросила:

– Я чем-то обидела вас?

Ожидала любого ответа, кроме злого:

– Да.

Вздрогнула и прошептала:

– Простите, я не хотела.

– Знаю, и от этого в тысячу раз досаднее! – хрипло и зло ответил он.

От одного тона его голоса в данный момент, хотелось бежать прочь и не только мне – упорхнули испуганной стайкой птицы, бросилась прочь по дороге кошка, две собачки, мирно спавшие неподалеку под деревом, вскочили и… тоже убежали. И вдруг я сделала то, что вероятно не следовало бы – я взяла господина Эллохара за руку, сама, невзирая на то, что это белый день, вокруг десятки людей, а в среднем сословии нравы куда как жестче, чем среди магов и аристократов. Просто коснулась его ладони, и мужчина мгновенно сжал мои пальчики, осторожно, но крепко. И солнце словно стало сиять ярче.

– Знаете, – продолжила я делать глупости, от которых становилось теплее на душе, – сегодня открытие чайной, в которой я управляющая и…

Я запнулась, господин Эллохар улыбнулся и переспросил:

– И?

Насколько допустимо правилами приличия приглашать совершенно незнакомого мужчину на мероприятие такого уровня? Я не знаю. Но сегодня предстоял действительно сложный вечер и почему-то мне казалось, что если там будет господин Эллохар, я не стану так сильно переживать. А потому, зажмурившись, единым махом выпалила:

– И мне будет очень приятно, если вы зайдете на чашечку чая как… мой личный гость.

Сказала, и хотя мы продолжали идти, я все так же держала глаза крепко зажмуренными и, затаив дыхание, ждала ответа. Ответа не последовало, был ехидный вопрос:

– И вы будете мне рады?

– Конечно! – не задумываясь, заверила я.

И вот тогда мужчина елейным голосом поинтересовался:

– Как трупу?

На мгновение я замерла, широко распахнув глаза и возмущенно глядя на господина Эллохара. А потом лавиной накатила обида. Невероятная, жгучая обида на него и на несправедливость его намека. Но уже в следующий миг я вырвала ладонь из его руки, резко повернулась и ушла, быстрым шагом, не оглядываясь.

Мне вслед понеслось «Найри!», но я лишь ускорила шаг. А после и вовсе почти побежала, пересекла улицу, едва не попав под копыта проезжающего экипажа, и даже не извинившись перед возницей, миновала дорогу и вбежала в чайную. И Герман и Алех, заметив мое появление, позвали, но даже не ответив, я бросилась внутрь, поднялась по витой лестнице наверх, на второй этаж, где мы готовили детскую комнату, заперлась в туалетной и вот там дала волю слезам. Истерика в парке оказалась столь несущественной, потому что стыдно мне было как раз за эту.